ВЕТО НА ИСПОВЕДЬ¹

(Фантастический рассказ)

Говорила я вам, что дядю еще раз арестовали? Да, за то, что он шел пешком. О, мы очень странные люди. Р. Бредбери. «451°Р»

Мотор урчал глухо и монотонно, нагоняя дремоту, пустынное утреннее шоссе убаюкивало, и, чтобы как-то взбодриться, молодой человек, сидящий за рулем, включил радиоприемник. Он нажал одну из кнопок фиксированных диапазонов и повернул регулятор громкости. Салон заполнила ритмическая мелодия, внося некоторое оживление в сонливую размеренность их поездки.

Солнце еще не взошло в это ясное августовское утро, и белесый туман рваными лоскутами стлался в лощинах, канавах, оврагах. Небосвод светлел с каждой минутой, одна за другой гасли и растворялись в бездонной голубизне последние звезды, лишь одна из них, по всей видимости, планета, упорно не желала исчезать и по-прежнему блестела немигающей притягательной точкой. Среди этого утреннего безмолвия бледно-желтого цвета автомобиль какой-то устаревшей модели минувшего столетия с казавшимися уже теперь нелепыми формами крыльев и бамперов одиноко катил по загородной бетонке. В машине было двое. Тот, кто выглядел помоложе, с аккуратной маленькой бородкой и усами, вяло, словно нехотя управлял автомобилем, и взгляд его глубоких серых глаз был устремлен куда-то вдаль. Создавалось впечатление, будто он вовсе не следит за дорогой, а думает о чем-то своем, отвлеченном и далеком, машина

же идет сама по себе, повинуясь инстинкту правостороннего движения по ровной поверхности шоссе. Рядом с ним сидел мужчина с гладко выбритым лицом и седой, но еще достаточно густой шевелюрой. Внешне он очень походил на своего спутника и почти каждый сказал бы, что у них есть что-то родственное. Они ехали молча, слушая теперь музыку и едва удостаивая внимания чудесную погоду и все то, что их окружало.

Первым нарушил молчание старший из них: «Ты не устал?». Он полез в карман куртки, лежащей у него на коленях, достал пачку сигарет, закурил и чуть опустил боковое стекло. «Нет, отец, — молодой человек сделал небольшую паузу, — если ты имеешь в виду, конечно, это». Он легко хлопнул ладонью по рулевому колесу. «Ну, конечно, это»,— мужчина долго посмотрел на него, потом перевел взгляд на панель приборов и отвернулся, рассеянно созерцая проплывавший за стеклом придорожный ландшафт. Потягивая сигарету, он опять о чем-то задумался. Так проехали они еще какое-то время. Неожиданно молодой человек чертыхнулся и уже раздраженно стукнул ладонью по рулю: «И здесь они!». Нахмурив брови, он косо поглядывал в зеркальце заднего вида. Отец несколько удивленно-иронически взглянул на него и неторопливо оглянулся назад. Лицо его кисло сморщилось, словно от раздавленной во рту дольки лимона, и по нему скользнула тень едва ли не равнодушной озабоченности: «Да, ты прав, это они». Где-то еще далеко, то исчезая за поворотом шоссе и небольшими возвышенностями, то появляясь снова, возбужденно мигал красный фонарь, стремительно приближаясь к ним. Вот уже можно было различить очертания большого черного автомобиля с широкой красной полосой на капоте. В самом центре, спрятавшись за решетку радиатора и чем-то напоминая око потревоженного дракона, пульсировал красный свет. Настигнув старенькое желтое авто, черный лимузин притормозил, его чрево «кашлянуло» и приглушенно скомандовало: «Остановитесь, проверка документов, остановитесь...».

Обе машины встали на обочине, из черной машины, вышли двое коренастых мужчин, одетых в одинаковые черные брюки и необычного покроя рубашки коричневого цвета с коротким рукавом. Они не спеша, вразвалочку, направились к смирно поджидавшему желтому автомобильчику, откуда не замедлил показаться молодой человек с приготовленными документами. «Служба общественной безопасности», — представился один из патрульных, в его тоне так и сквозило ощущение своего должностного превосходства. Молодой человек кивнул, давая понять, что знает, с кем имеет дело, и протянул документы. «Так, — патрульный небрежно раскрыл удостоверение и стал лениво рассматривать его с безразличным видом, — в машине, значит...». «Мой отец», — подтвердил молодой человек. «Если не секрет, цель поездки?» —поинтересовался патрульный, чуть пониже ростом. Молодой человек саркастически усмехнулся: «Да, какие могут быть от вас секреты? Рыбалка...». Хозяева черного автомобиля переглянулись и уголки их губ скривились в едва уловимые улыбки: «Хорошо, откройте, пожалуйста, багажник». Водитель желтого автомобиля пожал плечами и, шагнув к багажнику, нажал кнопку замка. Низкорослый патрульный принялся изучать его содержимое, демонстративно заложив руки за спину. «И капот тоже», —добавил его напарник, по всей видимости, старший патрульный. Тут уже молодой человек недоуменно вскинул брови, но промолчал и пошел выполнять их распоряжение. Патрульный глянул на обнажившийся мотор, повертел в руках удостоверение, что-то хмыкнул. По его лицу было видно, что его нисколько не интересовали все эти внутренности, потом резко обернулся к молодому человеку и отдал документы: «Все в порядке, извините, пустая формальность». Он сделал неопределенный жест рукой и кинул уже на ходу: «Желаю удачной рыбалки». Его напарник поспешил за ним к черному авто. Почти синхронно захлопнулись передние двери, снова замигала красная фара. Лимузин, фыркнув, дал полный газ назад с разворотом. Взвизгнули протек-

торы, оставляя черный след на бетонке, и машина помчалась в обратном направлении, столь же стремительно удаляясь, как и появилась.

Молодой человек постоял с минуту, глядя ей вслед, затем обошел свой автомобиль, захлопнув капот и крышку багажника. Напоследок он пнул с досадой заднее колесо и плюхнулся на сиденье. «Вот бесы», — он бросил документы в нишу под радиоприемником.

— Что они там искали? — отец почти с любопытством смотрел на него.

— Шут их знает... Свои штучки какие-нибудь, наверное.

Они посидели некоторое время молча, слушая по радио соло ритм-гитары. Мужчина не переставал глядеть на сына, потом он весело хлопнул его по плечу: «Давай-ка, перебирайся на мое место, тут до озера уже недалеко. Подъезда к нему ты ведь все равно не знаешь». Он вылез из машины и пошел вокруг к месту водителя.

Примерно через четверть часа желтый автомобиль свернул с шоссе и нырнул в лес. Проселочная дорога была ухабистая и довольно узкая, встречные машины тут вряд ли разъехались бы. Ветви деревьев и кустарников, оказывавшиеся на их пути, сгибались и скользили по кузову. Автомобиль, переваливаясь на кочках, медленно пробирался сквозь эту чащобу. Вскоре деревья заметно поредели и в просветах между ними показалась гладь озера. Они проехали еще немного, затем круто повернули, нырнув между кустами орешника, и остановились на крошечной заросшей полянке. «Приехали, — мужчина заглушил мотор, выбрался из машины и блаженно потянулся, вдохнув полной грудью. — Смотри, воздух-то какой!». Действительно, воздух был удивительно прозрачный, наполненный ароматами леса, он, казалось, звенел от этой кристальной чистоты. Звуки проснувшегося утреннего леса завораживали. В листве то радостно чирикало, то возбужденно щебетало, то вдруг заливалось разноголосьми трелями. Это был не первозданный лес, здесь можно было натолкнуться на следы человека, но это не был и городской парк с его аккуратными дорожка-

ми, скамейками, фонарями и валяющимися под кустами банками. Здесь ощущалась Природа, умытая росой, цветущая и благоухающая, где каждая былинка, каждый жучок-паучок словно говорили: нам здесь хорошо, не трогайте нас, оставьте свою цивилизацию себе.

Выгрузив из багажника рыболовные снасти и все необходимые пожитки, отец с сыном взгромоздили это на себя и двинулись по направлению к озеру. «Пойдем вон к тому мыску, мне помнится, я там когда-то рыбачил и довольно успешно», — мужчина показал куда-то в сторону, одному ему ведомую. Берег озера изгибался, образуя нечто похожее на лагуну, камыш с осокой большей частью скрывали кромку воды, однако кое-где крошечные песчаные отмели проплешинами вклинивались в эти заросшие водорослями пространства. Добравшись до намеченного места, рыбаки удобно расположились и поторопились закинуть свои удочки. Место для рыбалки на самом деле было подходящее, сразу от берега, заканчивающегося маленьким обрывчиком, начиналась чистая поверхность воды, которая терялась в предрассветной дымке тумана. Веяло легкой прохладой, и, казалось, вместе с этой белесой дымкой тумана над гладью озера стлался невидимый эликсир романтики.

— Так какую историю ты давно уже обещал рассказать мне, — не вытерпел молодой человек, обращаясь к своему отцу, когда они окончательно устроились и все располагало к задушевной беседе, — я надеюсь, наши «уши» остались в машине и нам теперь ничего не мешает, верно?

Он глядел по сторонам, словно желая таким образом подтвердить свои слова.

—Да-да.., —мужчина даже улыбнулся как-то одобрительно и потер кончиками пальцев лоб, — я давно хотел поговорить с тобой об этом, только вот все откладывал и откладывал. Видишь ли, знание таких вещей не совсем безопасно для тебя, если у нас и стены «слышат»...

Его лицо стало совсем серьезным, он поудобнее уселся на своем раскладном стульчике, потрогал удочки и пристально взглянул на своего сына:

— Но ты прав, нам, пожалуй, и не найти лучшего места, где бы можно было откровенно поделиться своими мыслями... Хорошо, пусть наша рыбалка будет совмещением приятного с полезным, — он опять сделал паузу, собираясь с мыслями, и продолжал. — Эта история уже стала историей государства. И не просто историей, а краеугольным камнем новой философии, на которой строится вся наша политика. Эта история настолько кощунственно извращена, что трудно поверить в ее подлинное содержание... Когда это случилось, я был так же молод, как и ты, неженатый и полный радужных надежд. И вдруг все перевернулось в один день. Этот Апрельский конфликт, подписка о неразглашении, годы мучительной внутренней борьбы с самим собой... — Мужчина замолчал, достал сигарету, закурил.

— Какая подписка? —молодой человек уставился на него, не совсем ясно понимая смысл его слов.

— Не торопись, я расскажу тебе все по порядку. Я давно решил, что не имею морального права хоронить эту тайну в себе и должен рассказать тебе истинную подоплеку того инцидента, только вот никак не подворачивался удобный случай. Мне думается, сегодняшняя проверка документов не случайна, ведь я один из немногих в стране, за кем ведется особый надзор. Почти каждый мой шаг контролируется, потому что я являюсь носителем строжайшего секрета государственной важности, который не имею права разглашать никому, даже своей семье, так сказано в подписанном мною документе. Вот видишь, какой у тебя отец, «ходячий архивный сейф».

— Так может не стоит.., — начал было молодой человек, все еще ошарашенно глядя на своего отца и с трудом веря в услышанное.

— Нет, думаю, стоит, — остановил его тот, — потому что речь идет о великой лжи, которую преподносят всему народу как святую правду. Наверное, даже тот, кто следит за мной, не знает того, что знаю я. По крайней мере, я хочу открыть тебе глаза на некоторые важные вещи и рассказать все, что я знаю об этом.

Мужчина прервался, поднял одну из удочек, поплавок которой чуть подергивался, проверил наживку и вновь закинул. Его сын, заинтригованный таким ошеломляющим вступлением, с нетерпением ожидал.

— Так вот, в каком году произошел Апрельский конфликт, тебе известно из учебников истории, но все эти учебники и прочие книги описывают его совсем не так, как было на самом деле. Я же был не просто свидетелем, а непосредственным участником этого события. Этот конфликт перевернул жизнь на всей планете. Как там в учебниках сказано? «Из-за ничтожного дипломатического инцидента Великая Азиатская Держава раздула конфликт, который привел к обмену ядерными ударами и мог вылиться в Третью мировую войну». На самом деле все было иначе. Тот день я помню настолько отчетливо, будто это произошло только вчера. Тогда я был младшим офицером службы технического обеспечения летного полка. Мы находились в повышенной боевой готовности, так как ВАД из-за какого-то нелепого случая со своими дипломатами прибегла к военной силе. Она высадила свой многочисленный десант на нашей границе и спровоцировала столкновение, бои шли с применением обычного огнестрельного оружия. В наш полк поступил приказ о передислокации двух звеньев штурмовиков-бомбардировщиков в район боевых действий. Для нас это не было неожиданностью. Самолеты вылетали с полным боевым снаряжением, в который входили две тактические ракеты класса «воздух-земля» с ядерными боезарядами. А примерно через час поступило на командный пункт сообщение о потере связи с одним из самолетов, который пилотировал какой-то странный, по моему мнению, офицер с корейской фамилией. Вскоре самолет вообще исчез из поля зрения локаторов. Не забывай, самолет был оснащен ядерным оружием, пусть и не такой уж разрушительной силы, но все же... Проходит еще какое-то время и, — как вспомню эти мгновения, у меня до сих пор мурашки пробегают по коже, — раздался вдруг сигнал ядерной угрозы, взвыли сирены... Я нахо-

дился недалеко от командного пункта, меня словно окатило холодным душем, хотя мы все в полку, казалось бы, были готовы ко всему. Кровь буквально леденела в жилах, не хотелось в это верить. Неужели конец?.. Неужели война?.. В голове все смешалось, все инструкции и обязанности напрочь вылетели из памяти, да и зачем они нужны, если через несколько часов все рухнет. Инстинктивно я бросился к ближайшему бомбоубежищу, так поступили многие, кроме пилотов и диспетчеров, которые, естественно, остались на своих местах. Убежище быстро заполнилось, и дверь его тут же наглухо задраили. Я даже сейчас не смогу тебе ответить, зачем я туда залез. Ведь в случае настоящей ядерной войны мы могли бы оказаться заживо похороненными. Пожить еще несколько дней в бетонном склепе? Глупо! Ну, да ладно, так или иначе, я оказался в бомбоубежище. — Мужчина остановился, по-прежнему задумчиво глядя на воду, очевидно, вспоминая те ужасные минуты. — Лица собравшихся там людей при свете тусклой лампочки отражали самые разнообразные чувства: обреченность, страх, надежду, отчаяние... Где-то нашлось радио, его включили, и все услышали малообнадеживающее известие:

Столица подверглась ядерному нападению, центр полностью уничтожен, по предварительной оценке погибло около миллиона человек. По ВАД нанесен ответный сокрушительный удар... Потянулись томительные часы ожидания. И наконец радостная новость: ВАД капитулировала! Как говорится, на этот раз пронесло! Наша цивилизация находилась тогда на грани гибели, и все мы это понимали. Потом позвонили из командного пункта, мы все высыпали на свежий воздух, поздравляли друг друга и ликовали, словно заново рожденные. Первое, что мы увидели на летном поле, — это останки двух искореженных самолетов. Что за чертовщина?! Только вскоре все прояснилось. Оказывается... Ну-ка, смотри, у тебя клюет! — Мужчина прервал свой рассказ и наблюдал, как его сын, спохватившись, подсек и вытащил превосходного окуня. — Так-то лучше, нам надо и на уху

наловить, а не только секреты разглашать. — Он добродушно улыбнулся и продолжал. — Оказывается, один из этих сгоревших самолетов был тот наш пропавший само -лет, который пилотировал то ли кореец, то ли... в общем, азиат. Этот самолет на бреющем полете выскочил из-за леса и врезался в стоящий отдельно на профилактике штурмовик. На командном пункте никто ничего не успел сообразить. Когда же пожарные помчались к пылающим обломкам, у всех мелькнула одна и та же мысль: а где его ракеты?! Ведь это произошло спустя примерно полчаса после объявления атомной тревоги. Именно столько времени необходимо, чтобы долететь от нас до Столицы! Неужели это — он?! Все выяснилось совершенно определенно назавтра утром. Еще ночью наш военный городок окружили, словно зачумленный район, автоматчики, которые высадились десантом. А утром полк наводнили мрачные люди в штатском и военные чины такого ранга, которых мы сроду не видывали. Со мной беседовали двое из приехавших, один какой-то хмурый тип в штатском и генерал. Все расспрашивали, что я видел и чего не видел, чего не понял и что понял. И под конец беседы задали вопрос, который, как мне тогда казалось, не имел никакого отношения к делу: какие у меня планы на будущее, где я хотел бы жить и работать. Полк тогда расформировали, ну, и подсунули подписать тот самый документ о неразглашении виденного и слышанного. Нет, мне не сказали, что это наш самолет выпустил ракеты по Столице, но мне это стало совершенно и отчетливо ясно. Мне действительно помогли устроиться на хорошую работу, но это было потом, а вечером... Погоди, —мужчина ловко подцепил удочку, и в воздухе затрепыхалась еще одна рыбешка. Он аккуратно снял ее с крючка и бросил в бидон с водой. Наживив приманку, он вновь закинул удочку и только тогда продолжил свой рассказ.

— Вечером я слушал передачи зарубежных радиостанций, слушал и так же отказывался верить, как отказывался верить в начало войны. Оказывается, количество жертв в ВАДе даже по грубым подсчетам превышало

сотню миллионов! Эта цифра не укладывалась в голове... Кроме того, ВАД категорически отрицала причастность к нападению на нашу столицу. Спутники слежения и космической разведки подтверждали это. Практически все страны потребовали привлечь наше правительство к международному суду. Они потребовали детального расследования конфликта и пунктуальнейших объяснений, остальное тебе более или менее известно. Наше правительство отказалось давать какие-либо объяснения, свалив всю вину на ВАД, в том числе и вину за гибель Столицы. Тогда все страны без исключения объявили нам бойкот абсолютно во всем. Все суда и самолеты, находящиеся за границей, были задержаны и конфискованы в качестве контрибуции, а их экипажи вместе с прочими представителями высланы. На экстренном заседании ООН все проголосовали за вывод нашей страны из ее состава, то есть по существу поставили нас вне закона... Опять по армии была объявлена готовность номер один, опять запахло мировой войной... Но... В ответ на такие меры наше правительство просто закрыло границы. А что еще оставалось делать? И страна, как еж, «свернулась в клубочек».

С той поры вдоль границ вырыли ров, соорудили в бывшей Столице величественный монумент, который ты видел не раз. Всю новейшую историю линчевали, а учебники кроили на свой лад. Законодательно закрепили право иметь транзисторные приемники лишь с фиксированными УКВ-диапазонами... Короче, сделали все, чтобы сбить людей с толку, чтобы они никогда не узнали этой истины. Ложь оказалась для нас предпочтительнее горькой правды, но вот почему? Для меня это вопрос, оставшийся без ответа... Ты видишь, люди уже многое забыли, свыклись, они зажиточно живут, им не надо никаких кругосветных путешествий, международного общения. Даже космические полеты прекратились, после того как один экипаж приземлился по ту сторону рва...

— Но это ненормально, отец! Так не может продолжаться бесконечно долго, — не сдержался молодой человек, — не знаю, как все, только я устал от этой подозрительности, замкнутости, отчужденности... Люди не

искренни, все так или иначе лгут и лицемерят. Наша культура зачахла, как цветок без свежего воздуха. Нельзя жить одними потребностями желудка и заботами о комфорте, теряется смысл нашей жизни, разве не так?

Они долго еще говорили, ловили рыбу, наслаждались природой. Потом они сварили отменную уху на маленьком костре, что внесло определенную долю пикантности в их общение с природой. Мужчина шутил, рассказывая старые анекдоты, и по нему было видно, что теперь ему легко, после того, как он освободился от тяжелой ноши на душе. Его сын тоже был удовлетворен таким откровенным разговором и радостно возбужден. Они стали собираться домой, когда день уже клонился к вечеру.

Выехав из леса, молодой человек от неожиданности резко затормозил — на обочине шоссе, у выезда с пролеска, стояли две черные машины с красными полосами посередине. «Ну что ж ты, поезжай. Не будем же мы устраивать гонки, да и бесполезно это», — мужчина, скривив губы в презрительную усмешку, хмуро смотрел на эти лимузины. Когда они выехали на шоссе, один из патрульных, уже поджидавших их, жестом приказал им остановиться. Едва желтый автомобильчик притормозил, он размеренно подошел к нему и попросил их выйти из машины, после чего сухо произнес: «Вы задержаны по подозрению в измене и разглашении государственной тайны, следуйте за нами. Вашу машину поведет наш сотрудник». «Да, но...», — хотел было возразить мужчина. «Вопросы будете задавать в управлении», — прервал его агент. Когда отец и сын уселись в разные лимузины и весь этот эскорт тронулся, молодой человек лихорадочно соображал, стиснув от досады зубы и зло сверля взглядом затылок водителя: «Как они узнали? Откуда?» И тут его осенило: «Ах, черт, удочки!.. Ну конечно же, в одной из них была их штучка! Но когда?.. Какие же мы идиоты!».

По загородному шоссе в направлении города на бешеной скорости неслись две черные машины с мигающими красными фарами посередине, за ними едва поспевал старенький желтый автомобиль...

Ленинград. Март 1980г.