Воркута становится городом

В 1943 г. Воркута приобрела статус города. Газета «За новый Север» сообщила: «Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 26 ноября с.г. рабочий поселок Воркута выделен из Кожвинского района и преобразован в город республиканского значения с сохранением за ним прежнего названия». Город быстро рос, появлялись новые улицы, в центре строились каменные здания. Увеличивалось число шахт. Интересно отметить, что в этом же 1943 г. в СССР была введена каторга, и одно из первых каторжных отделений было организовано именно в Воркуте.

Для превращения Воркуты в «Заполярную кочегарку» - столицу Большеземельской тундры, рабочая подневольная сила была обеспечена! На улицах Воркуты появились длинные колонны каторжан (по пять человек в шеренге), одетых в рваные

серые бушлаты и ватные штаны, с номерами, окруженные усиленным конвоем и овчарками. Вохра была вооружена автоматами (а не карабинами, как для обычных зэков). Бараки в каторжных лагерях закрывались на запоры, на окнах ставились решетки, внутри бараков были параши как в тюрьмах. Свободный выход за зону никому из каторжан не разрешался. В силу строгой изоляции каторжане не смешивались с бытовиками и уголовниками (в этом их большое счастье!), но на всех теплых местах, таких как хлеборезка, каптерка, культурно-воспитательная часть и пр. находились уголовники, имеющие свободный выход из своей зоны и право входа в зону каторжан. Можно себе представить, как было организовано продовольственное снабжение последних!

В первые годы каторжане были лишены права переписки. За малейшие провинности каторжан расстреливали.

В 1943 г. М.М.Мальцев подписал приказ о строительстве здания городского театра. Среди заключенных находилось много профессиональных актеров и музыкантов. Они составили ядро воркутинского театра - первого профессионального театра за Полярным кругом. Его полное название - «Музыкально-драматический театр комбината «Воркутауголь» МВД СССР».

Художественным руководителем и главным режиссером стал Борис Аркадьевич Мордвинов, до ареста - главный режиссер Большого театра. Под его руководством театр ориентировался на оперно-опереточный репертуар. Из многочисленных лагерей отбирались певцы, танцоры, музыканты, композиторы, художники. В короткий срок была создана большая труппа с балетом, хором, симфоническим оркестром, художественными мастерскими и пр.

Театр открылся опереттой Э.Кальмана «Сильва». Партию Сильвы исполняла вольная актриса Н.И.Глебова. Наталья Ивановна до Воркуты была солисткой Ростовского музыкального театра. Она приехала на Воркуту к мужу Симону Бенционовичу Шварцману, инженеру-энергетику, входившему в вольнонаемный аппарат Мальцева. Шварцман принимал активное участие в строительстве ТЭЦ, а по окончании строительства был назначен ее начальником. Ходили слухи, что именно Глебовой обязаны воркутяне появлением музыкального театра. Якобы она заявила мужу: если не будет театра, ей нечего здесь

делать! И Шварцман уговорил Мальцева подписать приказ о строительстве театра. Подругой версии сам Мальцев был страстным меломаном, и театр появился по его прихоти. Мальцев действительно вложил много энергии и душу в свое театральное детище. Так ли это было или иначе, но факт остается фактом - в крае вечной мерзлоты, на шестьдесят седьмой параллели возник замечательный театр, культурный очаг, ожививший духовную жизнь воркутян.

Семья Шварцманов дружила с Коровиными. Они часто бывали друг у друга в гостях. Однажды во время прихода Шварцманов с маленьким Левушкой произошла смешная история. Ему было два года. Николай любил похвастать, какой у них умный и необыкновенный мальчик. И на сей раз он приготовился к демонстрации талантов своего вундеркинда. Наталья Ивановна преподнесла Левушке две конфеты «Мишка косолапый». Он зажал их в кулачок, а няня, державшая его на руках, одну конфетку забрала (впрок). Потрясенный Левушка глядел на раскрытую ладошку и твердил: «Было две... а стала одна!» Ничего более он не мог произнести. Сколько ни старался отец «впустить другой сценарий» - все было напрасно. Но все-таки свои математические способности двухлетний малыш продемонстрировал!

Глебова и Шварцман составляли изумительную пару. Несмотря на очень разную профессию и очень разную внешность, всю свою супружескую жизнь они прожили душа в душу. Как-то Симона Бенционовича спросили: «Как Вы с Вашей внешностью смогли завоевать такую звезду?» - «О, это было не просто!» -добродушно ответил он. После Воркуты вслед за Мальцевым Шварцманы уехали в Ленинград. Там Шварцман работал в области атомной энергетики в аппарате Мальцева. Наталья Ивановна оставила театр. Детей у них не было. Взяли из детдома мальчика. Коровины не прерывали с ними дружбу. После смерти Шварцмана Наталья Ивановна очень тосковала. Бронислава Яковлевна всячески старалась ее поддержать. В 1995 г. Глебовой исполнилось 90 лет. Яркая звезда необыкновенного воркутинского театра, в свое время осветившая жизнь многим жителям Заполярья, доживала свой век в полном забвении и одиночестве...

Но вернемся еще немного к тому времени, когда Воркута стала городом. В 1944 г. появилось первое среднее специаль-

ное учебное заведение - Воркутинский горный техникум. Для него со временем построили красивое каменное здание. Николай Иванович там по совместительству преподавал физику. В ознаменование Победы в городе разбили бульвар. Он возник на месте болота на специально насыпанной подушке из шахтных пород. Вся тогдашняя Воркута выходила работать на бульвар. Инициатором был Мальцев, который появлялся каждый вечер на строительной площадке. Болото не хотело сдаваться: много пришлось засыпать породы, пока сквозь нее перестала просачиваться черная болотная вода! На подушку из породы насыпали слой земли, и каждое деревцо, каждый кустик выхаживали как малых детей! На Воркуте все было непросто, все давалось с трудом. В 1949 г. в семье Коровиных появился третий сын - Мишенька. Удалось улучшить квартирные условия, переехать в двухкомнатную квартиру в доме рядом с ТЭЦ на левом берегу Воркуты. Здесь располагалась новая благоустроенная часть города - каменная и блочно-панельная Воркута. Дома имели паровое отопление. Быт приблизился к городскому. В барачной Воркуте отсутствовали все блага городского типа: воду носили из колонок, печи топили углем; шлак и мусор выбрасывали за бараком или перед входом в барак. Улица поэтому напоминала древнерусское поселение, защищенное от нападения врага оборонительным валом. Разница заключалась в том, что вал был не земляной, а шлако-мусорный. Наибольшим же злом в барачной Воркуте были крысы. Объединенные в огромные полчища, они вели себя весьма агрессивно. Светящиеся в темноте крысиные глаза ужасали людей. Коровина все вспоминала о крысах с содроганием: «Крысы были кошмаром моей жизни!»

Углехимическая лаборатория значительно расширилась, получила новое здание. Теперь она называлась Центральная научно-исследовательская база комбината «Воркутауголь» (ЦНИБ). Через некоторое время она превратилась в филиал Института горного дела, а затем - в самостоятельный институт ПечНИУИ (Печорский научно-исследовательский угольный институт).

В послевоенный период в жизни бывших зэков произошли непредвиденные перемены. Многие из тех, которые освободились перед самой войной, вскоре после ее окончания были по-

вторно арестованы, часто по той же статье. Так случилось с одним из друзей Н.И.Коровина - Алексеем Яковлевичем Ли-сютиным. Будучи заключенным, он вел научную работу вместе с Николаем Ивановичем на Мерзлотной станции, жил с ним в одной землянке. После освобождения он успел защитить диссертацию, получить степень кандидата физико-математических наук и... был повторно арестован. Второй срок Лисютин отбывал в той же Воркуте. Ему уже не доверили научную работу и послали в шахтную лабораторию, где он в качестве лаборанта проверял содержание в угле золы и влаги.

В 1949 г. в самой Воркуте началась чистка: бывших зэков не допускали к управленческой и квалифицированной работе на так называемых стратегических объектах. К категории «нечистых» попал и Николай Иванович. Еще до пуска в эксплуатацию ТЭЦ-1 Николай Иванович организовал лабораторию КИП, которой потом заведовал. При чистке его с этой должности уволили. Послужной список бывшего ядерщика обогатился званием «мастер электроцеха» на Воркутинском механическом заводе. После ухода Коровина, лабораторию КИП разделили на три самостоятельные части. Из этого можно судить о масштабах и разносторонности созданной им лаборатории!

Многих зэков, у которых завершался срок наказания, выпускали из зоны, но оставляли на Воркуте в качестве ссыльных, а некоторых этапировали в различные отдаленные края, например, в Караганду и на Колыму.