Глава 12.
Сага о Мэринол в Дайрене (1941 -1947)
Через пять дней после начала войны на Тихом Океане, 12 декабря 1941 г., шесть сестер - американских граждан, преподавателей в Мэринол в Дайрене - Роз Бенигна Ханан, Мэри Люк Лоуг, Хейвиер Мэри Шалвей, Мэри Корита Херген, Рейчел Джаксон, Виргиния (Стэлла Мари) Флэг - были интернированы и поселены в женский монастырь Фушими-Дай в Дайрене, вместе с сестрой Мари Элиз, имевшей немецкий паспорт. Американские сестры, работавшие в Корее, были интернированы в монастыре Йен.
Академия Мэринол в Дайрене не могла функционировать, так как кроме сестры Сабины - единственной учительницы японского языка, все остальные сестры оказались враждебными для Японии гражданами. Из-за отсутствия других образовательных учреждений в городе, японские власти испробовали от сестры Сабины продолжения работы академии с целью обучения детей русских, еврейских и армянских горожан.
В январе 1942 сестра Сабина смогла организовать работу школы для чего из Корен в Дайрен прибыла сестра Мария Талита Ямагаши. Сестры обратились к властям с просьбой освободить немку, сестру Марию Элису. Этот небольшой коллектив сестер, на помощь к которым пришли работать бывшие выпускницы, две сестры Козленко, и обеспечил работу школы.
В апреле 1942 г. из города Фушун прибыла сестра Мария Элиса Бауман, у которой был немецкий паспорт, и в том же году из Японии приехала сестра Роз Анна Наката (японка) и Маргарет Ким (кореянка). Прибывшие не владели в достаточной мере английским языком, но, тем не менее, делали все возможное для успешной работы академии.
В первый военный год численность учащихся резко сократилась и составила не более пятидесяти человек. Это были, главным образом, дети российских эмигрантов - евреев и армян. Возникла также необходимость передать властям большое здание Нанзан-року, в котором с 1938 г. размещалась школа. Поэтому, занятия были продолжены в помещениях монастыря Нанзан-року, которые,
несмотря на свои малые размеры, все же оказались достаточными для одновременного использования под нужды монастыря. Примерно в это же время в Дайрен прибыл и стал работать педагогом иезуит, немец по национальности, отец Вильгельм Шиффер.
В годы войны сестры оказались полностью изолированными от своего центра Мэринол в США. Вскоре, после завершения войны, в конце декабря 1945 г., из Фушуна прибыл епископ Лейн. До весны следующего года он проживал в доме японской миссии при Фушими-Дай, и его присутствие оказывало благоприятное влияние на сестер, постоянно опасавшихся нападений советских солдат. До отъезда из Дайрена епископ Лейн договорился направить для преподавания четырех сестер из Фушуна, и послать китайца, священника в здании японской миссии, с полномочиями по вопросам китайского Ша Хокуо и японского - Фушими Дай приходов.
В военные годы, тем не менее, численность учащихся росла и вскоре после начала моей работы в должности преподавателя в конце 1946 г. достигла своего максимума. Для учебного процесса потребовалась дополнительная площадь. Китайские власти, по просьбе сестер, предоставили часть здания женской общеобразовательной школы Шинмей.
Но военное поражение Японии в августе 1945 г. принесло серьезные испытания сестрам, оказавшимися беззащитными перед действиями советских солдат и новых властей.
В первые дни после 15 августа 1945 г. в городе было спокойно. Но с приходом регулярных войск советской армии, в городе начались эксцессы и зверства. Целых три дня город оставался без защиты от проявления анархии. Большинство из тех событий были настолько ужасными, что изложение их недопустимо.
Всех японцев согнали в одно место и обращались с ними чрезвычайно плохо. Многие из них были до смерти избиты китайцами с использованием палок или прутьев. Однажды я видел такую казнь, находясь в автомашине с полковником, но он запретил мое вмешательство. Мне также приходилось виден,, как китайцы избивали и забрасывали камнями японцев, появлявшихся на улицах. Японские магазины, офисы, заводы подвергались ограблениям. Советские власти, в свою очередь, конфисковывали недвижимость эмигрантов —
евреев, немцев, японцев, армян, угрожая расправами и подвергая аресту сотни эмигрантов и десятки евреев. После допросов их доставляли в Порт-Артур и этапировали в СССР. Небольшая немецкая колония была изолирована и под охраной помещена в дом на Нанзан-року.
События не прошли мимо дайренской группы сестер Мэринол Св. Доминика, хотя советские власти знали, что это была американская религиозная организация. Весь период между сентябрем 1945 г. и до отъезда сестер Мэринол из Дайрена в начале осени 1947 г. прошел в непрекращающейся борьбе за сохранение учебного заведения. Советские власти делали все возможное для закрытия школы. События 13 сентября 1945 г. даны по описанию сестры Марии Элисы:
- В первые нескольких недель после прихода советских войск возникли непредсказуемые времена, создавшие сильный психологический стресс. Мы пытались помочь людям, искавшим у нас защиту, несмотря на нашу беззащитность. Надеясь только на веру в святую Дену Марию и ее покровительство, мы приютили людей, многих на ночь, под нашей опекой и круглосуточным дежурством. Многие из инцидентов и преследований завершались настолько ужасно, что у меня нет никакого желания вдаваться в подробности. Епископ Лейн выдал нам специальные бумаги, свидетельствующие, что мы находимся под его юр8исдикцией, обеспечивающей относительную безопасность наших японских сестер и всех нас. Это также спасло мою жизнь. По ненависть оказалась столь великой, что после прихода советских солдат, они могли делать с сестрами, что хотели.
Церемония, проходившая 29 июня 1946 г. по поводу завершения обучения выпускного класса, оказалась последней в истории академии Мэринол города Дайрена. Она проходила в годовщину основания религиозного ордена Мэринол. В то время в школе обучалось 168 детей. На этой церемонии присутствовал весь состав американского консульства, представители консульств Дании и Швеции. Представителя от советских властей не было, так как они добивались закрытия этого учебного заведения, и требовали запретить обучение детей из русских и еврейских семей. Поэтому, все ожидали новых неприятностей.
С речью выступил отец Шиффер, выразивший свое восхищение самоотверженной работой сестер в столь сложных условиях. Отец Пии выдал выпускникам аттестаты и подарки. Их было всего 7 человек, из которых 4 завершили курс полной средней школы, а 3 - начальной школы. С приветствием также выступил консул Швеции, г-н Далстранд. Он поздравил всех студентов. Затем школьный хор "на отлично" исполнил несколько музыкальных номеров.
Тем же летом в здании, где работала Мэринол, советские власти открыли русскую школу. 20-го августа 1946 г. они полностью заняли здание Шинмей, в том числе классы, отведенные Мэринол. Начались повседневные стычки между детьми двух школ. В конечном счете, было решено обратиться к китайским властям по вопросу о судьбе помещения, поскольку китайские власти дали разрешение на право пользования частью здания. Однако китайские власти, не желая испортить отношения с советскими властями, переложили решение вопроса на руководство русской, то есть советской школы.
При отсутствии ответа китайских властей, сестры попросили ребят подготовить классы к учебе до начала следующего года. Чтобы узнать положение дел, к сестрам приезжал американский консул, г-н Пэтч, дочь которого должна была пойти в младшую группу. Особая тревога возникла в еврейской общине, не желавшей, чтобы еврейские дети получали советское образование, почти полностью отрицавшего трагедию еврейского народа во время войны, его традиции и ценности. Помимо всего, обучение в Мэринол проходило на нужном евреям английском языке.
Сестры и дети старших возрастов прибыли на уборку своих классов 11 сентября 1946 г. Сестры пожелали сказать руководству советской школы, что Мэринол начнет работать на следующий день. Директор той школы, майор советских войск, услышав о предполагаемом открытии академии Мэринол, потребовал передать ему все ключи от помещений, занимаемых академией, запретил изъятие чего-либо из классов и предложил покинуть здание. Сестры были буквально шокированы, узнав об этих требованиях. Чтобы как-то смягчить давление, директор посоветовал им найти другое здание и взять с собой необходимые пособия для учебного процесса. Сестер удивили и
действия майора, который стал распоряжаться вещами ему не принадлежащими.
В разговоре с сестрами майор-директор сказал, что поскольку здание Шинмей сейчас в его распоряжении, он имеет полное право использовать все имущество, находящееся в здании. Это заявление следовало понимать следующим образом: "Все, что мое — принадлежит мне, а все что ваше сейчас тоже стало моим..." Но так как он, объяснял майор, советский педагог и директор школы, то понимает положение и поступает благородно. Он добавил, что их великий и любимый руководитель Иосиф Сталин, отец всех народов населяющих 16 республик СССР, всегда поддерживал приоритет коммунистического образования и социалистических ценностей, а потому благополучие детей, как прерогатива советской власти, стоит на первом месте. Однако, продолжил он, если академия Мэринол будет размещаться в здании, русские дети начнут любопытствовать и задавать вопросы о том, кто там находится и что они делают... Поэтому, ему бы пришлось нанять даже специальных педагогов для предотвращения влияния Мэринол на детское сознание. Ведь в СССР никто не видел и не слышал о школе, где обучают и возглавляют сестры-католики из религиозного ордена.
Сестры все же пытались продолжить обучение, но, в конечном счете, им все таки в начале 1947 г. пришлось закрыть школу по причинам отсутствия помещений и растущих трудностей в контактах с советскими и китайскими властями. Стало очевидным, что сотрудничество с ними невозможно. Дайрен находился под контролем советской администрации, а сила всегда могла доказать свою правоту.
Русским детям, ученикам Мэринола, пришлось перейти в советскую школу. Но старшим детям разрешили закончить учебный год, последний в академии. Незадолго до расставания детям было предложено взять на память ряд книг из местной библиотеки. Сестра Элиса вызвала несколько взрослых учеников и попросила их ждать дальнейших указаний.
За несколько месяцев до отъезда сестер из Дайрена, советский офицер, еврей Аркадий Зайцев, попросил меня найти ему учителя немецкого языка. Это было необходимо для его продвижения по работе. Я познакомил его с отцом Шиффером, который согласился
позаниматься с офицером до его отъезда из Дайрена. Вскоре об этой учебе узнал СМЕРШ. Ни отец Шиффер, ни еврей-лейтенант не могли догадаться, что в недалеком будущем уготовит им судьба.
Как-то, отправившись посетить отца Шиффера и сестер в конвенте, монастыре Фушими-Дай, я увидел Зайцева с двумя офицерами МГБ. Когда я приблизился к Зайцеву, ему было приказано вежливо поздороваться со мной, словно ничего не произошло. Л поскольку Зайцев шел чуть впереди офицеров, он ухитрился пожать мою руку и сказал:
- Передай об этом отцу Шифферу.
Когда я предупредил отца Шиффера об аресте Зайцева, тот был весьма поражен этим известием: он не мог попять причину ареста офицера. Я также сказал ему о необходимости вести себя крайне осторожно, т.к. Зайцев чувствовал, что и отец Шиффер будет арестован следующим, и предложил ему немедленно посетить консула США, г-на Пэтча и рассказать об ожидаемой акции СМЕРШа. Одна из сестер посетила американское консульство и рассказала о моем предупреждении. Г-н Пэтч немедленно организовал отъезд отца Шиффера в Японию на корабле, перевозившим японских беженцев-репатриантов.
В сентябре 1947 г. пять сестер Мэринола получили выездные визы. Сестра Мария Элиса уехала на Филиппины, её четыре сослуживца с отцом Шиффером в Японию. Успехи в планы организации и
работы школы, учебного процесса которые достигли пять сестер, помощь отца Шиффера, бывших учениц Елены и её сестры Софи Козленко (Софи потом ушла в монастырь), а также Джо Лернера, были великолепны. Этот факт подтвердил епископ Лейн, который находился в Дайрене со времени поражения Японии. Из дневника сестры Марии Элисы мы узнаем о том, что епископ сообщил в центральное управление Мэринол в Нью-Йорке, еще до своего отъезда из Дайрена:
- Если считать нечто героическим в части пребывания сестер Мэринол в Дайрене в последние несколько лег, то прежде всего следует сюда отнести их работу, страдания, верность и самопожертвование. Сестры, подготовленные из числа местного населения, также заслуживают добрых слов. Сестры стойко
преодолевали огромные трудности, добиваясь бесперебойной работы школы.
После шестнадцати лет повседневной работы и упорного труда со времени приезда сестер Мэринол в Дайрен из США в марте 1930 г., завершилась эпоха пребывания Мэринол в этом крупном портовом городе. Сестры были готовы проводить просветительную работу в китайской и японской средах, но не были подготовлены к встрече с предстоящими событиями и новыми испытаниями. Подчеркиваю, что русская и еврейская общины желали, чтобы их дети посещали школу, где занятия велись на английском, поскольку в Дайрене не было других иностранных школ. В годы войны и в послевоенное время руководитель группы, сестра Сабина, во многом помогла поддержанию нормального психологического климата и состояния всех сестер Мэринол.
Для всех горожан, вне зависимости от их национальности, а также для зарубежных консульств, отъезд всех сестер из Дайрена безусловно имел отрицательное эмоциональное воздействие. После их отъезда в городе прошла вторая волна многочисленных арестов. Всех арестованных панировали и СССР. Среди них были также евреи, которых лживо обвинили в сотрудничестве с японцами в годы войны. Сейчас же выдвигались обвинения в принадлежности к сионизму, в работе на американскую разведку и распространении антисоветской пропаганды. Чтобы выжить в период советской оккупации Дайрена большинство из евреев были вынуждены брать советское гражданство. Другие, в результате советской пропаганды и обещания приличной жизни в стране, которая начала залечивать свои военные раны, выехали на постоянное место жительство в СССР. Но ядро евреев, жителей Дайрена, получивших образование на Западе и знакомых с жизнью в странах свободного мира, отвергли пропагандистскую рекламу советских властей.
Потеряв свое имущество, бизнес, средства к существованию, они сделали свой выбор не в пользу Советов и стали готовиться к массовому выезду, что в свою очередь означало появление дезинтеграционных процессов евреев, проживавших многие годы в Китае.
В ноябре 1947 г. произошел раздел Палестины. Генеральная ассамблея ООН после длительных дебатов и колебаний 33-х государств против 13-ти приняла резолюцию о делении территории на два государства: Еврейское и Арабское. Мечта Теодора Герцеля сказавшего еще в 1897, что "в городе Базеле я создал государство для евреев", наконец сбылась.
Речи в Генеральной ассамблее по этой проблеме, в своей основе, были похожи друг на друга. Представитель США Гершель Джонсон и его советский коллега Андрей Громыко выступили против каких-либо задержек в практическом применении вышеуказанного решения. Ассамблея замерла в ожидании после предложения председателя начать голосование. После голосования представителя Франции Пароди, раздался всплеск эмоций, крики радости и аплодисменты - преодолены последние сомнения в положительном исходе результатов голосования.
Я узнал об этом событии в Дайрене, слушая радио. Еврейская колония Дайрена радовалась и праздновала, люди собрались в синагоге и молились за процветание молодого еврейского государства. Наконец, у евреев планеты появилась страна, получившая дорогое вам название - Израиль.
В Генеральной ассамблее ООН после объявления результатов голосования, делегаты шести арабских стран - Египта, Ирака, Сирии, Ливана, Саудовской Аравии, Йемена ушли из зала заседаний. Все страны Азии либо голосовали "нет", включая Индию, или воздержались, как например, Китай.
Радость и веселье царили и в Палестине, когда новость достигла Тель-Авива. Люди плакали. Ликующие толпы танцевали на улицах. Многотысячные толпы горожан вышли с бело-голубыми флагами в Иерусалиме, Хайфе и по всей стране. Наконец, - после 2000 лет изгнания - евреи планеты могли вернуться на свою историческую родину, получив международное согласие на образование своего национального государства.