Глава 26.

МАГАДАН - ХАБАРОВСК

 

Прибыв в Магадан, автобус остановился у ворот транзитного лагери для бывших заключенных, ожидавших парохода для переезда на материк. Охрана отсутствовала. Все свободно гуляли, кто куда желал. Нас кормили дважды в день. Это было мое второе и последнее посещение Магадана, только на этот раз я находился в городе свободным человеком.

После нескольких дней пребывания в лагере, уполномоченный подписал документы на недельное пребывание на корабле. Затем нам выдали пять килограммов черного хлеба и два кило селедки, сообщив, что будут кормить на корабле супом раз в день, что напомнило мне о том скудном питании, которое мы получали по дороге на Колыму.

На следующий день несколько сот бывших заключенных были доставлены в порт Нагаево. Здесь проходила наша посадка на пароход, занявшая весь день. Документы тщательно проверялись у трапа, багаж открывался и проверялся. Затем нас немедленно разделили. Бывшие уголовники были помещены во внутрь корабля, а бывшие политические заключенные - в кабинах на палубе.

Находясь на палубе, я заметил, что офицеры МГБ и служащие Дальстроя, коммунисты и аристократия - так называемая элита советского общества, внимательно наблюдали за нами. Трап подняли, когда уже было темно. По мере того, как корабль отходил от пирса, раздавались крики радости. Колыма быстро исчезала и в моих мыслях, невольно, стали возникать сцены недавнего прошлого, которое сейчас казалось далеким. Я стал плакать, и ничего не мог поделать с проявлением этих чувств.

Уцелев после столь тяжелых испытаний, я ощущал чувство неуправляемой ненависти ко всем палачам Сталина, создавших пот ад на земле. Вглядываясь в исчезающий берег Колымы, я с симпатией и сожалением думал о всех, кто оставался на этой забытой Богом земле и как только огни порта стали окончательно меркнуть услышал крики: «Прощай, Магадан! Прощай, Колыма!»

Стало ветренно. Днем на палубе было мало народа. Изнутри корабля слышались печальные песни и отрывки разговоров

 

воспоминания о прошлом. Воры и преступники, беспрестанно матерясь, играли в карты. Они радовались своей короткой свободе, которая наверняка завершится в Находке или в Хабаровске, на пути домой. Политические держались все вместе.

Раз в день нас кормили супом, вероятно, оставшимся от прошлого обеда. Наш скромный запас продуктов следовало растянуть до Находки. Мы постоянно опасались ночных грабежей. Воры бродили в наших помещениях, когда мы спали, и нам пришлось организовать охрану для предотвращения грабежей. Устраивались драки и потасовки, которые могли стать серьезной провокацией. Но политические не вмешивались в столкновения и всегда были начеку.

После пятидневного морского путешествия мы, наконец, прибыли в Находку - морской порт, расположенный в 24-х километрах севернее Владивостока. Пришлось ждать еще два часа, чтобы спуститься на берег. Находка представляла собой крохотный городок с железнодорожной станцией рядом с портом. Поэтому идти далеко не пришлось. Я купил билет до Хабаровска. Мы сели в поезд, идущий до станции Угольная, с которой осуществляется пересадка на транссибирский экспресс Владивосток — Москва. Утром, на второй день пути, поезд прибыл в Хабаровск. Попрощавшись с товарищами, я сошел с поезда и сел в автобус, идущий в центр.

Хабаровск мне показался красивым городом. Это был первый из городов с которым я познакомился. Город был основан в 1651 г., в первую волну колонизации, как военный форпост. В городе были широкие улицы, высокие здания и он располагался на холмах, ниже которых протекал Амур. На берегу реки находился хороший пляж. В 1956 г. Хабаровск показался мне главным из всех городов региона российского Дальнего Востока.

В справочной я узнал адрес Дальневосточного Военного трибунала и пошел к зданию пешком, радуясь свободе передвижения. Хабаровск был больше и значительно красивее Магадана. Это был первый крупный город, в котором я спокойно и без страха гулял по улицам. Меня никто не преследовал.

Войдя в здание трибунала, я попросил встречи с полковником юстиции Кравченко, подписавшим документ о моей реабилитациии. Дежурный офицер спросил меня о причине встречи. Я сказал ему, что в

 

документ вкралась ошибка. Он позвонил по телефону Кравченко. Поступил ответ, что я буду принят. В ходе моего сопровождения офицер спросил длительность срока моего пребывания в лагере. Я ответил - семь долгих лет тяжелого труда, ни за что! Улыбнувшись, он покачал головой. Я вошел в хорошо обставленную просторную комнату. На окнах висели шторы. Выделялся огромного размера стол. В комнате стояли красивые мягкие кожаные кресла. Полковник сидел за столом, играл авторучкой. Встав, он приветствовал меня рукопожатием и предложил сесть в одно из кресел.

- Чем могу служить? - спросил он.

- Вкралась ошибка в документ о моей реабилитации, что вы подписали. Хочу попросить вас исправить документ или выдать мне другой.

Полковник взял документ и прочитал его. Покачав головой, он сказал:

- Не вижу каких-либо ошибок. А вы?

- Отчество моего отца вписано неправильно. Его имя было Григорий, а не Герш.

- Есть ли у вас справка об освобождении из лагеря?

- Да, есть. Вот она.

Я передал ему справку.

- Очень хорошо, - ответил он. - Я вижу ошибку. Я добавлю имя Григорьевич рядом с Гершевичем, чтобы ваш паспорт был оформлен правильно.

Я поблагодарил полковника за согласие и добавил:

- Сейчас я хотел бы задать вам один юридический вопрос.

- Да, конечно. Что бы вы хотели узнать?

Об этом документе о моей реабилитации, подписанного вами. Я ведь реабилитирован в полном понимании этого слова?

- Давайте посмотрим, - ответил он. - Один момент, пожалуйста.

Он вынул папку, посмотрел в нее, сравнил оба документа и сказал:

- Да, вы реабилитированы полностью с возвратом конфискованных вещей и имущества в Дайрене. Все обвинения с вас сняты.

- Вы говорите, что я могу получить все мои вещи?

- Да. Конечно.

- От кого?

 

- Вам следует пройти в областное управление КГБ гор. Хабаровска и обратиться к ним с этим документом. Они арестовали вас в Китае, не так ли? Уверен, что они помогут вам.

- Где находится хабаровское управление КГБ?

- Вы знаете Хабаровск?

- Нет.

- Управление КГБ близко от нашего здания. Через два квартала. Спросите любого на улице и вам объяснят.

Я поблагодарил полковника за информацию. Мы оба встали, пожали руки, словно в прошлом со мной ничего не произошло.

- Могу ли я еще помочь вам в чем-нибудь? — спросил полковник, улыбаясь.

- Нет, спасибо. Не сейчас. Возможно в будущем. Во всяком случае, спасибо вам за оказанную помощь.

Мы расстались. Я вышел из здания и пошел по улице. Пройдя два квартала, обратился к дежурному милиционеру с просьбой объяснить, где находится здание КГБ?

- КГБ? — спросил он с подозрением в голосе.

- Да, КГБ.

- Первая улица, направо. Увидите огромное серое здание с двумя входами. Не входите в главный вход. Он для работников КГБ. Заходите во второй вход на правой стороне здания.

Поблагодарив его, я пошел искать здание. Милиционер опять посмотрел на меня с подозрением.

Я вошел в здание КГБ через боковой вход. Дежурный офицер спросил меня о цели визита. Я скачал, что меня реабилитировали, и я хотел бы получить все мои конфискованные вещи. Позвонив по телефону, дежурный объяснил мою просьбу человеку на другом конце провода. Получив некое задание, дежурный офицер немедленно сказал:

- Слушаюсь, товарищ полковник. Будет сделано!

Взглянув на меня, он взял документы и сказал:

- Следуйте за мной.

Мы поднялись на второй этаж, затем шли по коридору. Кто-то проходил мимо нас, внезапно остановился и, повернувшись лицом, стал смотреть на меня.

 

- Лернер! Американский шпион! - произнес человек в полном недоумении. — Вы... живы? Что вы здесь делаете?

- Вот видите, с неба прилетел к вам с визитом, чтобы доказать вам, что я такой же американский шпион, как вы - австралийский разведчик! И как видите, все еще жив и полностью реабилитирован.

- Что ты сказал?

Взглянув на него, я ответил с сарказмом: - А что... вы... здесь делаете? Я ведь тоже считал, что вы уже давно мертвец.

- Нет. Пока еще рано, - сказал капитан, допрашивавший меня в Китае и отнявший у меня массу сил, нервов, здоровья. - Как видишь, я еще жив и здесь.

- И даже после 20-ю съезда КПСС? Как случилось, что вас не отправили в отставку?

- Меня? В отставку? Ерунда! За что? Меня перевели из Владивостока в Хабаровск. Вот и все.

- Вам повезло, что не отправили в отставку или служить в Магадане.

- И по какому делу вы здесь сейчас?

- А это, мой уважаемый капитан, мое личное дело, и вас совершенно не касается.

- Ну, тогда, во всяком случае, счастливого пути! - ответил он. - Увидимся!

И пошел по своим делам.

- Кто это был? - спросил дежурный офицер.

- Этот ублюдок? Он был одним из моих проклятых следователей, допрашивавших меня в китайском городе Дайрен.

Мы остановились у большой двери. Офицер постучал и пригласил меня войти.

- Заходите, заходите! - сказал тучный подполковник, сидя за большим столом с папиросой во рту. - Садитесь!

Я сел на мягкое кожаное удобное кресло.

- Можете идти, - сказал подполковник дежурному офицеру. Окинув меня проницательным взглядом, подполковник сказал: — И что вы хотите получить от нас?

- Мои личные вещи, конфискованные у меня во время моего ареста в Дайрене.

 

- Какие вещи вы имеете в виду? Есть ли у вас перечень конфискованных вещей?

- Конечно, - ответил я. - Вот копия из моего дела.

- И где вы это получили? - удивленно спросил он.

- Вы ведь не рассказываете ваши секреты, не так ли? Так почему же я должен делиться своими. Это подлинник.

- Вижу. Мне надо проконсультироваться с моим начальником.

Он позвонил. Их разговор занял несколько минут. Через пять минут в комнату вошел полковник и сел в кресло напротив меня. Я, помня слова помощника коменданта лагеря Д-2, теперь совершенно ничего не боялся.

Полковник взглянул на меня и спросил:

- Что вы конкретно желаете получить от нас?

- Все, что перечисление в этом списке. Я реабилитирован. Сейчас желаю получить обратно все принадлежащие мне вещи.

- Где вы собираетесь постоянно проживать?

- В Москве.

- Там вы их и получите. На Петровке 38. Вам придется сделать заявку на возврат всех вещей.

- Но вы также конфисковали у меня большую сумму денег. Мне нужны хотя бы немного денег на пребывание в Москве.

Полковник взглянул на мой документ и прочитал перечень конфискованных вещей. Затем, по телефону, вызвал бухгалтера и после его прихода спросил о возможности выдачи аванса.

- Бухгалтер, майор по званию, спросил меня, сколько денег я бы хотел получить?

- 50,000 тысяч рублей

- Это слишком большая сумма. Могу дать только 10,000.

Я выразил протест полковнику, сказав, что предложенная сумма была явно занижена. То были мои деньги, и я не желал ехать нищим. При этой фразе, я спросил майора:

- А вы бы желали нищенствовать?

- Нет, конечно, - ответил он.

- Тогда дайте мне авансом 50 тысяч рублей.

- Это невозможно. В Москве вам оформят окончательный расчет.

- Тогда выдайте авансом 30 тысяч.

 

Полковник, взглянув на майора, скачал:

- Дайте ему 20 тысяч и возьмите расписку.

Майор согласился. Вскоре мне вручили 20 тысяч рублей, и я расписался за их получение.

- И это все? - спросил полковник.

- Нет. У меня есть еще одна просьба. Мне надо провести где-то сегодня ночь. Хотел бы получить место в гостинице МВД Хабаровска, и заодно, получить билет на транссибирский экспресс в Москву.

Полковник согласился на гостиницу. Но в отношении билета сказал:

- Билет купите сами.

- Я не могу.

- Почему?

Слишком многие из нас едут домой и билетов нет.

- Хорошо. Мы купим тебе билет до Москвы. Но тебе придется заплатить за него.

Я поблагодарил его за услугу. Полковник дал указание дежурному офицеру отвезти меня в гостиницу МВД и купить мне билет. Мы вежливо расстались и полковник пожелал успешной дороги.

Они привезли меня на станцию, купили билет и доставили в гостиницу для работников МВД с приказом разместить на ночь.

В гостинице я был помещен в палату с восемью кроватями. Гостиница была похожа на постель. Шесть коек были заняты, две свободны. Присутствующие в комнате просто посмотрели на меня, и покачали головой. Никто не подал голос. Они явно боялись меня, не зная, кто я был. Но я то знал, кто были эти люди, и также молчал.

Утром джип из МВД забрал меня вместе с некоторыми из них. Нас привезли на станцию и ждали до нашей посадки в транссибирский экспресс.

Я покидал Хабаровск с лучом надежды. Наконец, я был на пути в Москву, где надеялся получить израильский паспорт в посольстве Израиля, а также российскую визу в ОВИРе на выезд из страны.

По мере того, как поезд удалялся от станции, я предавался раздумьям о своем будущем, радуясь, что сумел чего-то добиться в Хабаровске без боязни столкнуться с новыми репрессиями. Но то было лишь начало в процессе моей длительной борьбы за выезд в свою страну.