От издателя

Когда в конце 1970-х годов я прочитал воспоминания Александра Александровича Угримова, то сразу понял, что передо мной не простые мемуары человека, даже прожившего удивительную жизнь, а настоящее литературное произведение. Меня поразил прекрасный язык, умные рассуждения, острота наблюдений, тонкий юмор. Но, главное, истинно христианское, мудрое отношение ко всем испытаниям, которые посылает человеку судьба, и неистребимое жизнелюбие.

Дворянин, семья которого утратила в революцию все свое значительное имущество. Получивший прекрасное образование и по семейной традиции принадлежавший к цвету московской интеллигенции. Скаут, увлекавшийся идеями борьбы за справедливость. Пассажир знаменитого «философского» парохода 1922 года, высланный большевиками из страны Советов. Берлинский студент, ставший дипломированным агрономом. Младоросс, увлеченный социальными и политическими идеями переустройства России. Французский мельник, получивший специальное образование и построивший мельничную работу на научной основе. Герой французского Сопротивления, получивший от генерала Эйзенхауэра именную грамоту, и высланный из Франции. Патриот России, приехавший в Советский Союз и оказавшийся в Лефортовской тюрьме. Зэк, проработавший восемь лет в воркутинской шахте. Французский переводчик высшего класса. Друг, оппонент и тайный помощник Александра Солженицына и сам, как теперь ясно, писатель. Таков «жизненный путь» Александра Александровича.

Александр Александрович был благородным человеком, для которого понятия чести и слова представлялись не простым звуком, а служили жизненным принципом. Интереснейший собеседник, он привлекал острой и быстрой реакцией, живым взглядом, горячим отношением, веселым, а иногда «хулиганским» поведением. Он умел от самой серьезной темы мгновенно перейти к какому-нибудь «несерьезному» сюжету, снимая этим напряжение разговора.

Я дружил с ним в эпоху брежневского тоталитаризма, когда самые интересные события жизни происходили на кухнях, а у стен действительно были уши. Диссидентство было частью круга наших друзей и знакомых, в нем порой было слышно имя Угримова. Но только много лет

спустя я узнал, что он был одним из тех, кто помогал Солженицыну переправлять «Архипелаг Гулаг» на Запад. Вот где Александру Александровичу помог опыт старого зэка. А уж об абсолютной надежности такого «агента» как Угримов, говорить не приходится.

Помимо всех перечисленных качеств, ему было свойственно какое-то необыкновенное свободолюбие. Бывший заключенный, испытавший на себе все «прелести» советской власти, он оставался совершенно свободным человеком. Это был пример настоящей внутренней свободы, закаленной тюрьмой, карцером, лагерем, свободы, которую уже никто отнять не может. И Александр Александрович нес эту свободу в себе, никому ее не навязывая, но и не скрывая ни от кого. В этом крылась его какая-то особая независимость, характерная для его отношений с близкими и друзьями. Уважать чужое мнение, никому не навязывать свое, но и всеми легальными способами его отстаивать - таковы были его принципы, которых он придерживался, «не взирая на лица» (см. «Критику Нобелевской лекции» А. И. Солженицына).

Семья была для А. А. Угримова совершенно особой сферой жизни и любви. Невозможно без восхищения читать о его нежном, любовном отношении к матери и уважительном — к отцу, которые он сохранял всю жизнь. И нельзя не понять чувство бесконечной вины, которое он испытывал перед женой Ириной Николаевной и дочерью Татьяной Александровной, Татишей, как ее называли в семье - за суровые испытания, постигшие их в России, куда они последовали вслед за ним.

Впрочем, Татиша, как мне кажется, не роптала на судьбу. Благодаря твердости духа, унаследованной от отца и матери, она стоически перенесла последовавшее за арестом родителей недолгое пребывание в Даниловский детприемник для детей врагов народа. Ее спасла тетя, двоюродная сестра отца Мария Борисовна Угримова (Машура), взявшая ее в свою семью (под страхом возможного ареста). В этой семье Татиша и дождалась освобождения родителей.

Невозможно и ненужно пересказывать все, что происходило с семьей Угримовых - об этом написано в книге Александра Александровича. Невыразимо грустно, что Татьяна Александровна не дожила до ее выхода в свет. Татиша скончалась в марте 2004 года и одна из ветвей рода Угримовых на ней оборвалась. Но остались воспоминания ее отца, для публикации которых она проделала грандиозную редакторскую и составительскую работу. Пусть эта книга станет памятником их совместного труда - отца и дочери.

А. Д. Сарабьянов