ВСТРЕЧА С ДОРОГИМ ПРОШЛЫМ
Апрельским весенним днем 1973 г. я получила неожиданное письмо из города моего детства. Это было приглашение на торжественный вечер, посвященный 50-летнему юбилею моей харьковской школы №36.
Уже по-весеннему пригревало солнышко, кое-где проглядывала первая молодая зелень. Оживало все земное. На меня всегда весна действовала по-особому. В душе рождалось беспокойство, и верилось в неизвестное чудо.
Предстоящая встреча с детством и юностью мысленно заставила вернуться на 40-50 лет назад.
Как потом выяснилось, такое же приглашение получили все четверо «харьковских» москвичей. И вот через два дня мы, четверо школьных друзей, оставив в Москве груз наших лет, уже сидели в поезде, который мчал нас из столицы нашей родины, в столицу нашего детства.
До поздней ночи наше купе сотрясалось от смеха и воспоминаний. По приезде в Харьков на вокзале нас встречали наши «седовласые ребята». Радость встречи. Все друг с другом не виделись десятилетия. Перебивая друг друга, и не обращая внимания на прохожих, мы, сбросив груз лет с наших плеч, окунулись в прошлое. До официальной встречи все дружно решили поехать к директору нашей школы Павлу Васильевичу Туторскому, которому должно было в 1973 г. минуть 90 лет.
На тихой улице Фрунзе, в маленьком домике, который был отдан ему пожизненно, как награда за великий труд педагога (он был соратник Макаренко), собрались с разных городов нашей родины ученые, инженеры, военные, педагоги, люди самых разных профессий, Все это были уже немолодые люди, виски которых посеребрила жизнь. Многие из них прошли дорогами войны. Сейчас они руководят
предприятиями, институтами, находятся на ответственных постах, но никогда не забывают свое детство и вместе с ним того, кто научил их добру и порядочности - старого учителя. Павел Васильевич берет альбомы с фотографиями своих питомцев. Смотрят с фотографий детские лица, пытливые глаза, мы видим себя, и все прошлое встает перед нами. Наш Павел Васильевич, директор и учитель географии, всю жизнь отдавал тому, чтобы сделать своих воспитанников настоящими людьми Он сумел объединить в единый сплоченный коллектив сотни подростков, разных по склонностям и по характеру, среди которых было немало озорных и недисциплинированных. «Павел Васильевич, - говорю я, - помните ли вы меня? Я Дифа Язвина». «Как же, помню», - отвечает он. - «Ты хорошо пела». «А меня, Борушку?» - говорит седовласый Борис Александрович Мастерман. Глаза Павла Васильевича светятся теплотою: «Как же не помнить тебя, озорника, который вместо занятий гонял в фут бол и умудрился три года сидеть в одном классе».
Бесконечные воспоминания... Но старый учитель устал. Мы прощаемся с Павлом Васильевичем до следующего дня. На душе тепло и радостно. Завтра нас всех ждет встреча в торжественной обстановке.
Мы идем по весеннему вечернему Харькову, изменившемуся до неузнаваемости. Небо на Украине иссиня-черное, усеянное миллиардами звезд. Поздняя прохлада окутала город. Много лет не видела я город своего детства и юности. И сейчас встреча с ним, как встреча со старым другом, волнительна и радостна. А вот и мой дом, моя улица. Бассейная, № 15.
«Ребята, - говорю я, - подождите меня здесь, я хочу зайти в свой дом». Сердце начинает учащенно биться, а ноги не слушаются. Боже мой! Сколько радостных и безмятежных дней связано у меня с этим городом, с этим домом?!
Как все теперь далеко. Я вхожу в свое парадное. Пожалуй, на всей улице нетронутым остался только этот дом № 15. На доске в подъезде висит список жильцов. Читаю - фамилия Долгих, - это была моя соседка по коммунальной квартире.
Дрожащей рукою нажимаю звонок. Дверь открывает незнакомая женщина. «Можно видеть Полину Трофимовну?» - говорю я дрожащим голосом. «Поля, к тебе какая-то дама незнакомая». Выходит Полина Трофимовна, которую я узнаю с трудом. Она удивленно смотрит на меня, смотрит очень внимательно и вдруг неуверенным голосом говорит: «Дифа?» «Да, да», - отвечаю ей я. Мы заходим с ней в комнаты, в которых раньше жили мы, а теперь живет она. Острая боль сдавливает мне горло.
Вот в этом углу стояла моя кровать, а между окнами стояло пианино. Боже ж мой! Сколько радости и веселья, горя и бед знали эти комнаты, эти стены, все эти до боли родные углы... Мысленно представляю все, как здесь было, и на минутку погружаюсь в прошлое. Ведь из всех, кто жил в этих комнатах, - осталась я одна. «За мною такие потери и столько любимых могил» (О. Бергольц). Я забываю, что у парадного меня ожидают убеленные сединами мои «ребята».
Комкая воспоминания, мы обе плачем о том далеком невозвратимом времени. Я о юности, она о молодости, когда нам казалось, что еще все впереди. Плачем о тех, кто никогда уже не вернется к нам. Они ушли в небытие...
Выхожу на улицу. Но у меня уже другое настроение, хочется побыть наедине со своими воспоминаниями.
На следующий день была незабываемая встреча со своими сверстниками. Многие из нас не виделись друг с другом по три-четыре десятилетия. Эта встреча дала возможность каждому из нас окунуться в детство и юность, на минутку отойти от действительности.
Домой в Москву я возвращалась, помолодев на десяток лет. И вот, сидя в поезде, переживая заново все события, все моменты встречи, я захотела заглянуть в пережитое.
Жизнь, большая и трудная, полная огорчений и радостей, - прожита. И неловко сказать, не ощущаю я этого. Живу все еще с душой нестареющей, жаждущей по-прежнему любви, тепла и заботы.
Да, горько, но факт! Время потихоньку движется к закату. И календарь безжалостно жесток и предвещает неизбежный срок! Но ничего, ведь и у заката есть свои права?!.