Александра Ивановна

Мозгова (1905-1972)

9 марта 1972 года в Москве, в возрасте 67 лет, отошла в вечность Александра Ивановна Мозгова, одна из старейших членов московской церкви ЕХБ. На протяжении многих лет, начиная с двадцатых годов, Александра Ивановна пела в хоре московской церкви. С 1926 по 1933 год она была сотрудницей канцелярии Федеративного Союза баптистов, а позднее, с 1944 по 1961 год, канцелярии ВСЕХБ. Более восьми лет она находилась в местах лишения свободы после того. как была арестована в Москве в 1933 году в один день с Николаем Васильевичем Одинцовым.

Александра Ивановна родилась в христианской семье. Она обратилась к Господу и начала трудиться в Его винограднике в шестнадцатилетнем возрасте в 1921 году. В первые годы после революции верующие имели большую свободу для проповеди Евангелия. Александра Ивановна вспоминала: «Мы свидетельствовали о Христе не только в молитвенном доме, но и на улицах и площадях, в больших залах театров и клубов. Особенно была ревностной наша молодежь: мы посещали тюрьмы и больницы, пели, рассказывали стихотворения, братья проповедовали. Многие обращались к Господу».^[1] С 1926 года Александра Ивановна стала трудиться в канцелярии Федеративного Союза баптистов в Москве. Работа Союза была подчинена трем главным задачам: евангелизация страны, духовное воспитание быстро растущего братства ЕХБ и подготовка новых служителей церкви через библейские курсы и духовную литературу.

Большое влияние на Александру Ивановну оказали благословенные труженики евангельской нивы Одинцов, Дацко, Иванов-Клышников и другие. Через всю жизнь она пронесла не только светлые

воспоминания о них, но и верность тому святому делу, за которое они отдали жизнь, часто вспоминая их горячие молитвы, самоотверженное служение и глубокую привязанность друг ко другу.^[1] Большая свобода для проповеди Евангелия, которая сегодня дарована Господом народам в бывшем Советском Союзе — это результат и бескомпромиссной преданности Богу многих тысяч христиан, принявших мученическую смерть за верность делу Евангелия.

После 1929 года, когда на наше братство обрушилась новая волна гонений, руководители Союза баптистов были подвержены усиленному нажиму со стороны органов власти. По словам Александры Ивановны, Одинцов обычно, после очередного вызова в органы власти, собирал сотрудников канцелярии и делился возникшими трудностями, и все вместе они горячо молились за дорогое братство. Он учил сотрудников по служению твердости и мужеству в отстаивании дела Божьего, и когда гонения коснулись лично каждого из них, почти все пошли в узы, сохранив верность Христу.

Когда Александра Ивановна была арестована в ноябре 1933 года, во время следствия она, в ответ на вопросы о жизни братства, хранила полное молчание. Ее осудили на 3 года и отправили в лагерь на строительство Беломорско-Балтийского канала в Карелию, в район Медвежьегорска. Там же отбывал заключение председатель Сибирского союза баптистов Ананьин Александр Спиридонович. Александра Ивановна имела возможность видеть его в лагере. По некоторым сведениям, еще в 1946 году он был жив, однако дальнейшая его судьба неизвестна. Его жена, Варвара Ивановна, была арестована в Сибири в декабре 1941 года и тоже не вернулась из заключения.

В 1936 году закончился срок заключения Александры Ивановны, но после этого еще пять лет она на положении ссыльной без права выезда находилась в прилагерном поселке Медвежьегорск. Началась война, и осенью 1941 года Александру Ивановну эвакуировали из прифронтовой территории в Москву, где она получила документ об освобождении, паспорт и право на жительство в Москве.

В октябре 1944 года в Москве происходило объединенное совещание руководящих работников евангельских христиан и баптистов. Совещание было немногочисленным, присутствовало около сорока человек. Большинство участников совещания незадолго перед этим были срочно освобождены из тюрем и лагерей. На этом совещании присутствовала и Александра Ивановна, и с 1944 года она стала трудиться в канцелярии вновь образованного ВСЕХБ.

Атмосфера среди работников ВСЕХБ была совершенно иной, чем во времена Одинцова: главные вопросы служения руководящие работники решали в кабинетах Совета по делам религиозных культов и других органов,^[1] что и привело к изданию в 1960 году антиевангельских документов «Положение» и «Инструктивное письмо старшим пресвитерам», принесших столько скорбей всему братству ЕХБ и ставших причиной внутрицерковного разделения среди евангельских христиан-баптистов. Безусловно, нельзя утверждать, что ответственные служители ВСЕХБ добровольно, по личной инициативе составили и приняли эти документы — все это произошло под большим нажимом со стороны властей, стремившихся как можно скорей создать в Советском Союзе безрелигиозное общество. Поэтому принятие «Положения» и «Инструктивного письма» — это не только вина ответственных служителей ВСЕХБ (и в первую очередь председателя ВСЕХБ, Якова Ивановича Жидкова, и генерального секретаря, Александра Васильевича Карева), — это их большая личная трагедия.

В 1961 году ВСЕХБ провел в своем аппарате чистку, в результате чего сотрудники канцелярии, имевшие по внутрицерковным вопросам собственное мнение, отличавшееся от общепринятой установки, были уволены или отправлены на пенсию. Александру Ивановну отправили на пенсию одной из первых.

В первый раз я встретился с Александрой Ивановной в 1946 году в московском собрании, когда проездом из Сибири в Киев останавливался в Москве. Я разыскал Александру Ивановну после собрания, чтобы передать ей от мамы привет. Наша первая встреча была очень краткой. Позднее, в 1949-1950 годах, во время моей производственной практики на электрофицированной железной дороге под Москвой, я жил у своей тети в районе Курского вокзала и регулярно посещал собрания, на которых проповедовали Я.И. Жидков, М.И. Голяев, А.В. Карев и др. Я взял с собой в Москву мои первые стихотворения, отпечатанные на пишущей машинке и переплетенные в несколько небольших тетрадок. Я попросил Александру Ивановну передать одну из моих тетрадок Александру Васильевичу Кареву. Александра Ивановна обещала сделать это и познакомить меня с ним, но предупредила, чтобы я был осторожен с любым руководящим братом, не открывал душу, потому что они обязаны обо всех знакомствах, встречах и беседах докладывать властям, а это крайне опасно. Я поблагодарил ее за совет.

 

С Каревым Александра Ивановна познакомила меня, когда я как-то днем зашел в канцелярию ВСЕХБ. Это была краткая встреча в проходной комнате с книжными шкафами вдоль стен. «Александр Васильевич, я Вам рассказывала о Петре Яковлевиче Винсе, это его сын Георгий, он приехал из Киева, его стихи я Вам недавно передала», — представила меня Александра Ивановна и вышла из комнаты. Александр Васильевич приветливо пожал мне руку, тепло отозвался о моих стихотворениях:^[1] «Они хорошие, нужные, но опубликовать их в нашем журнале «Братский Вестник» нет никакой возможности, так как журнал стихами не занимается». Он также расспросил меня о киевской церкви и некоторых своих знакомых в Киеве, попросил передать им привет, и распрощался.

Я любил Александра Васильевича, любил слушать его содержательные проповеди (да и не я один, а многие, особенно молодежь). Конечно, в те годы от меня была сокрыта сущность ВСЕХБ и его служителей, не было известно об их капитуляции перед государственным атеизмом. Я написал тогда два стихотворения, посвященные Александру Васильевичу, которые передал ему через Мозгову.

В сентябре 1963 года, принимая участие в служении Оргкомитета по подготовке чрезвычайного съезда ЕХБ, я посетил Александру Ивановну. Она уже знала о работе Инициативной группы ЕХБ, об Оргкомитете, о начале духовного пробуждения среди братства ЕХБ, сочувствовала этому движению и молилась о нем. Александра Ивановна была близка к руководству ВСЕХБ и, зная взгляды на внутрицерковные вопросы Карева, Жидкова и других, при первой же нашей беседе спросила меня: «Вы действительно верите в возможность духовного пробуждения в нашей стране? В возможность широкого служения?»

Я ответил: «Я верю в силу Божью и в необходимость духовного пробуждения нашего братства. Верю, что Господь пошлет еще свободу для проповеди Евангелия в нашей стране! Так верили наши братья, которые были прежде нас. Николай Васильевич Одинцов писал в 1927 году в журнале «Баптист»: «Я ожидаю великого духовного пробуждения родного мне народа!» Об этом молились тысячи наших братьев по вере в прошлые годы, умирая в тюрьмах и лагерях. Для Бога нет ничего невозможного, Христос сказал: «Се, Я с вами во все дни до скончания века» (Матф. 28: 20). А известный проповедник Муди незадолго до смерти написал на своей Библии: «Если Бог с вами — составляйте великие планы!»

Александра Ивановна возразила:

— Но в это не верит наше руководство: ни Яков Иванович Жидков, ни Александр Васильевич Карев, ни другие братья!

 

— Что же с ними произошло? — спросил я.

— В Совете по делам религиозных культов им постоянно твердят:

«Вас мы еще потерпим, дадим умереть в вашей вере. Но молодежь не трогайте, не забивайте им головы религиозным дурманом! Молодежь наша, советская, и мы воспитаем ее в духе атеизма!» Александр Васильевич прямо говорит о властях: «Они не собираются нас, церковь, брать с собой в коммунизм! Дни церкви сочтены, в нашей стране у нее нет будущего!» Вот какие настроения у руководящих братьев ВСЕХБ.

От себя она добавила:

— Вашему поколению, как и вашим отцам, предстоят большие испытания за веру. А изменить ситуацию вряд ли возможно.

— Но как тогда понимать слова Христа: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее»? Неужели руководство ВСЕХБ утеряло веру в силу Божью?

Александра Ивановна ничего не ответила. Затем, помолчав, она сказала:

— Как я рада, что в церкви есть новые свежие силы — я имею ввиду ваших братьев и вас. Глубина вашей веры напоминает мне тех, кто ревностно трудились на Божьей ниве в двадцатые годы. Братья ВСЕХБ не верят в возможность съезда. Александр Васильевич Карев говорит так: «Последний съезд был в 1926 году, и больше съезда не предвидится. Власти против любых религиозных съездов!»

Когда в первых числах октября 1963 года я посетил Александру Ивановну, она была чем-то сильно возбуждена: «Проходите, проходите скорей, у меня есть потрясающая новость!» — сказала она мне, открывая входную дверь.

— Представьте себе, власти разрешили ВСЕХБ провести Всесоюзное совещание, что-то наподобие съезда — это впервые с 1926 года! Чувствуется, что и ВСЕХБ, и власти сильно встревожены работой Оргкомитета и движением за созыв съезда.

— Когда будет совещание? — спросил я.

— В этом месяце, в октябре.

Я поблагодарил Александру Ивановну за эту новость и поспешил встретиться с братьями Оргкомитета. Нам было понятно, что Совет по делам религиозных культов, желая сорвать кампанию ходатайств верующих о созыве съезда под руководством Оргкомитета ЕХБ, разрешает ВСЕХБ (который был против созыва съезда) провести Всесоюзное совещание, а возможно, и съезд, с целью ввести в заблуждение все ^[1] братство ЕХБ путем проведения фиктивного съезда, при этом осудив инициаторов съезда. На это совещание (которое сразу же, в первый же день работы, было преобразовано в съезд)

 

прибыло 400 делегатов с правом голоса, заранее тщательно отобранных Советом по делам религии. Делегатам были розданы делегатские пропуска и представлена повестка дня: доклады, отчеты, выступления, голосования — все это должно было создать иллюзию подлинности съезда. Участники баптистского совещания-съезда были размещены в столичной гостинице «Турист», в их распоряжение было выделено около десяти туристических автобусов. А многие подлинные инициаторы съезда в это время томились в тюрьмах и лагерях.

Оргкомитет направил на это совещание трех своих представителей: Шалашова А.А., Майбороду Г.И. и меня. Нам было поручено зачитать обращение Оргкомитета к совещанию ВСЕХБ. Но руководство ВСЕХБ не допустило нас на совещание. Перед зданием ВСЕХБ в Москве весь день стояли под дождем человек тридцать верующих, прибывших из разных мест, и среди них — два старца, опиравшихся на палочки: Шалашов и Майборода. Ни один из нас не был допущен в помещение московской церкви, где проходило совещание. В дверях стояло несколько «братьев-охранников», которые по указанию руководства ВСЕХБ никого из нас не пропустили на съезд. Старец Александр Иванович Шалашов пытался поговорить с охранниками: «Почему нас не допускают на съезд? ВСЕХБ съезда не просил, это мы — инициаторы съезда!» Но «братья-охранники» молчали.

Мы несколько часов ждали под холодным осенним дождем. Наконец, к нам вышел кто-то из руководства ВСЕХБ, и мы вручили ему обращение от Оргкомитета по подготовке чрезвычайного съезда ЕХБ, в котором указывалось на незаконность одностороннего съезда ВСЕХБ без участия его инициаторов. Мы также просили, по поручению Оргкомитета, разрешить нам зачитать делегатам съезда Обращение Оргкомитета. Через некоторое время представитель вернулся и от имени ВСЕХБ заявил: «Вам отказано в вашей просьбе!» Несколько раз мы прямо под открытым небом совершали молитву за дело Евангелия в нашей стране, за братьев-узников, а также и за работников ВСЕХБ, чтобы Бог дал им покаяние. Подождав еще некоторое время, мы ушли.^[1]

Через несколько дней я навестил Александру Ивановну, и она мне рассказала: «Я присутствовала на этом совещании, наблюдала. Там были представители Совета по делам религиозных культов,

 

которые фактически и руководили совещанием. Руководство ВСЕХБ очень волновалось, когда пришли ваши братья с письмом к съезду, они долго совещались и решили отклонить вашу просьбу».

Александра Ивановна дала свою оценку происходящему: «Появление оппозиции курсу ВСЕХБ в лице Оргкомитета и его сторонников — это положительное явление, и послужит духовному пробуждению в братстве ЕХБ, хотя власть и ВСЕХБ будут вести ожесточенную борьбу против сторонников духовного пробуждения. На съезде прозвучало очень интересное выступление пастора Питера Эгле из Латвии. Он сказал: «Я встречался со сторонниками Оргкомитета, и у меня о них сложилось хорошее впечатление. И сейчас на съезде я хочу сказать: если движение Оргкомитета — болезнь, то ее нужно лечить, а если это глас Божий — то к нему нужно прислушаться. К сожалению, это было почти единственное здравое выступление во все дни съезда».

Находясь в московской зарегистрированной общине ЕХБ, Александра Ивановна продолжала последовательно отстаивать евангельско-баптистские принципы, обличая руководство ВСЕХБ и служителей московской общины в отступлении от принципов Евангелия, но делала это мягко, корректно. Ее голос, спокойный и тихий, одиноко звучал в той среде.

Когда летом и осенью 1966 года в Москве проходили многочисленные суды над сторонниками духовного пробуждения. Александра Ивановна присутствовала почти на всех судах, сочувствуя и молясь за каждого узника. Она хорошо знала историю братства, горячо любила Господа, и в начавшемся духовном пробуждении видела продолжение того великого евангельского дела, которому посвятили свои жизни Павлов, Рябошапка, Ратушный, Одинцов, Проханов, Пашков, Корф, Иванов-Клышников, Дацко, Костюков, Ананьин и многие другие.

Я познакомил с Александрой Ивановной своих близких друзей Николая Петровича Храпова и Николая Георгиевича Батурина, многолетних узников за Слово Божие, ныне уже отошедших в вечность (Храпов — после 28 лет заключения, Батурин — после 22 лет). Каждый из них имел многочасовую содержательную беседу с Александрой Ивановной, хорошо знавшей историю братства ЕХБ и лично знакомой со многими служителями евангельско-баптистского братства двадцатых-тридцатых годов.

У Александры Ивановны сохранился большой, красивый альбом, в который записывали свои пожелания многие братья и сестры по вере (в том числе и моя мама внесла свою запись в 1931 году). Первые записи в альбоме были сделаны в 1926 году, последние — в 1970. Александра Ивановна показала мне альбом во время одного из моих посещений, но более подробно ознакомиться с ним я смог уже после ее смерти. Тогда же я сделал выписки из альбома.

«Ты иди за Мною» (Иоан. 21: 22). Сейчас Господь раскрывает пред детьми Своими огненную дверь испытаний, уже слышатся отголоски многоликого зверя: «К огню их!» Детям Божьим на деле придется узнать, что значит «быть ненавидимым от всех людей». Но да не смущается сердце наше, ибо, отворяя нам эту дверь. Он и Сам идет с нами, и потому, как первые христиане говорили, так и мы можем сказать: «Вы можете нас убить, но не можете нам повредить!» Поэтому будем радоваться, дорогой друг Александра Ивановна, что Господь посылает нам честь участия в скорбях тела Его, чтобы мы были затем участниками в славе Его».

11 марта 1929 года.

Москва, Библейские курсы баптистов, Н. Борец

Дорогой в Господе сестре Мозговой.

«Побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (Откровение Иоанна 2: 7).

9 марта 1929 года.

Москва, Ф. Сапожников

Дорогой сестре Шуре!

При настоящих наших переживаниях и чувствах как-то не находится написать что-либо радостное. Но когда я пишу в альбом, то только хочется от души выразить искренние и сердечные пожелания в свершении нашего тяжелого христианского пути.

Дорогая сестрица, ты уже начала свершать этот трудный, полный горести путь. Знай же, что если ты будешь верна до конца своему Господу, то до конца от этого мира ты не встретишь сострадания или чтобы он мог понимать тебя. Одно только не забывай, что для того, чтобы нас любил Бог, мир должен возненавидеть; чтобы быть принятым небесами, здесь непременно будем изгнанниками. Нам нет здесь места, нет прохладной тени, нет крова, чтобы отдохнуть от трудов, и это все только для того, чтобы быть принятым небесами и иметь это место там.

 

Но это мир, а когда будешь приближаться к Голгофе, то даже друзья твои могут тебя оставить. Это часто можно встретить на пути христианина. И когда все это постигает тебя на пути, не оставляй быть верной Господу и служения Ему. Терпеливо сноси обиды, как бы они ни были тяжелы. Прощай всем. Если оставят тебя друзья и будет тяжело на сердце, то поплачь в тиши наедине с Господом, и будет легко. Будь ласкова ко всем с нежностью, кротость и смирение да будут известны всем, которые всегда должны быть во всех нас. Люби всех братской любовью, и каждый увидит Христа в твоей душе и очах. Всегда будь смела перед всеми в этом служении, ибо в этом наше призвание. Трудись с успехом и будь счастлива.

10 марта 1929 года

Москва, Библейские курсы баптистов, В. Г. Лобков, из Сибири

«Господь сказал: «Не оставлю тебя и не покину тебя» (Евр. 13: 5) «Не оставлю вас сиротами» (Иоан. 14: 1 8). Господь верен Своим обетованиям.

11 марта 1929 года,

Ваш брат в Господе, И.Я. Миллер

На добрую память при встрече в изгнании.

В альбом вносят такие слова, которые служат выражением самых лучших пожеланий в жизни для близкого человека по тем стремлениям, которые идейно сближают их. Эти пожелания отражают настроения и переживания пишущего эти строки.

Когда я слушаю славные повествования о жизни и деятельности личностей, поставивших для себя высшей целью исполнение воли Пославшего нас в жизнь, я восторгаюсь их пламенными и вдохновенными порывами духа, двигавшими их на сверхчеловеческие подвиги самопожертвования во имя Спасителя мира Господа Иисуса, Христа и ради блага и спасения ближних.

Твердая вера в Бога и преданность Ему до конца (Откр. 2: 10), непоколебимое мужество в различных переживаниях, которое сопровождало всех мучеников-героев светлого христианства всех столетий, шествовавших с радостью на «Голгофу», совершенная христианская любовь, являющаяся основой и обильным источником добродетели в различных проявлениях; светлая надежда на драгоценные обетования Отца Небесного (Иоан. 14: 23), вливающая тихий покой, радость и мир в сердце, — таково было высшее содержание жизни всех, следовавших за Вождем и Спасителем мира — Господом Иисусом Христом.

И Вам, дорогая сестра в Господе Александра Ивановна, я от искреннего сердца пожелаю от Всемогущего Господа Бога приобретения этих высших христианских ценностей, которые служат украшением жизни верующего человека, шествующего в вечный Ханаан. В заключение: Фил. 1: 21; Римл. 8.35-39; Евр. 13: 13-14; Откр. 14: 13; 1 Кор. 2: 9.

4 января 1936 года.

Карелия — Сосновск (на ссылке). И.Е. Кутумов