Павел Васильевич
Иванов-Клышников
(1886—1943)
Павел Васильевич Иванов-Клышников — сын одного из начинателей евангельско-баптистского движения в России. Его отец Василий Васильевич Иванов-Клышников много потрудился на ниве Божьей и испытал жестокие гонения за свидетельство о Христе. В 1895 году Василий Васильевич был арестован в городе Елисаветполе на Кавказе, содержался в тюрьме, а затем был сослан в Польский край. Семья после его ареста сильно бедствовала, в своей автобиографии он писал: «Так как дети мои в городе остались без средств и голодали, то я через одного доброго тюремного надзирателя стал посылать им часть моей порции хлеба. Узнав об этом, арестанты стали давать мне излишки своего хлеба, и детям своим я мог иногда посылать по 4 и по 5 фунтов тюремного хлеба, и они тем кормились. С арестантами я мог беседовать о Слове жизни, и думаю, что посеянные там семена не останутся без роста».
Как и его отец, Павел Васильевич всю жизнь посвятил делу проповеди Евангелия русскому народу. В 1923 году, на 25-ом съезде баптистов в Москве, Павел Васильевич был избран в Коллегию Союза баптистов, а на 26-ом съезде в 1926 году его избрали генеральным секретарем Федеративного Союза баптистов. В июне 1928 он принимал участие в работе четвертого Всемирного конгресса баптистов в Торонто, в Канаде, где выступил с большим докладом «Труд и задачи баптистов СССР». В своем докладе Павел Васильевич сказал: «... я хотел бы особенно подчеркнуть, что евангелизация нашей страны имеет мировое значение в развитии дела Божьего на земле. Россия — не Европа, но она и не Азия: она посредница между двумя мирами. И свет Христов, который разгорится в ней, осветит и согреет и запад, и восток!» (Журнал «Баптист» №7, 1928 год, стр. 4-5).
В 1929 году, когда в СССР наступил период больших гонений, Павла Васильевича одним из первых арестовали и сослали в Казахстан, в Алма-Ату. В октябре 1932 года он на ссылке был вторично арестован и осужден на 10 лет лагерей. 14 мая 1933 года Павел Васильевич сумел из уз передать письмо своей жене Анне Петровне и шестерым детям:
«Дорогая и горячо любимая моя жена и милые детки: Ирусенька, Алеша. Коля. Сережа. Аня и Вася!
Я жду, что завтра или послезавтра буду иметь с вами свидание. Но во время тюремного свидания не скажешь всего, поэтому, в дополнение к тому, что я скажу вам на свидании, я пишу вам. За семь с половиной месяцев разлуки истосковалось по вас мое сердце. Целыми днями, вглядываясь сквозь решетку в клочок голубого неба и вершину горной цепи на востоке, я думаю о вас, и рука Всемогущего Бога хранит вас и меня.
Следствие закончилось, и так как я не сделал никакого преступления перед правительством, то вполне возможно, что буду с вами где-нибудь на новом месте. Пусть пошлет нам Господь эту радость! Но мы, ученики и сотрудники Господа Иисуса Христа, должны быть готовы к тому, что люди, возненавидевшие нас без вины, поступят с нами сурово. Поэтому будем готовы и к долгой разлуке. Мне очень радостно теперь думать, что наступит момент, когда мы будем навеки неразлучны. Это будет по окончанию нашей земной жизни, когда мы после временной разлуки встретимся в чудном Царстве нашего Господа.
Теперь же, допуская мысль о долгой разлуке, я хочу благословить вас каждого в отдельности.
Дорогая жена моя Анна!
Я благословляю тебя, как сонаследницу благодатной жизни, сотрудницу мою в деле Божьем и мать и воспитательницу наших деток. Вместе мы несем крест Христов, вместе и радоваться будем пред лицом Его, а Он еще даст нам счастье совместного труда на ниве Его в течение многих лет. А затем, насыщенных долготою дней. Он возьмет нас в Свою обитель, дав нам увидеть, как дети наши вступят в благословенный труд наш!
Дорогая Ирусенька !
Я благословляю тебя, любимая моя дочь! В раннее утро жизни ты стала лицом к лицу с нуждой и скорбью, и детские плечи твои гнутся под тяжестью креста. Но Господь дал тебе энергию и мужество твоей матери и терпение отца. Он приготовил для тебя счастье на земле и блаженство в вечности. Поэтому не унывай, но напротив — радуйся!
Дорогой и любимый мой Алеша! Я благословляю тебя, как моего старшего сына. И твои детские глазки уже заглянули в черную бездну страдания с тех пор, как вооруженные люди увели от вас вашего папу. Но Бог видит твое нежное сердце и знает, как ты умеешь горячо любить и глубоко страдать. И Он приготовил тебе утешение в любви к Богу и людям. В труде вместе с близкими и дорогими для тебя ты найдешь свое счастье.
Мой славный и дорогой Коля! Господь одарил тебя силою и вместе с братьями и сестрами твоими предназначил тебя для великого служения в деле Христа. Божьи благословения я хочу закрепить за тобою моими отцовскими благословениями. Будь счастлив, сын мой, и всегда наблюдай за тем, чтобы ничем не обидеть братьев и сестер своих, а в особенности к Алеше относись с полным почтением, как к старшему брату и моему заместителю; всегда обо всем советуйся с ним.
Мой дорогой и милый Сережа!
Жизнь твою, подвергающуюся уже несколько раз тяжелой опасности, Господь сохранил по молитве моей и маминой, а в 1927 году Он явно указал мне, что исцелит тебя от болезни. Развитие твое задерживается в связи с перенесенными болезнями, но Господь предназначил тебе славить имя Его. Он одарил тебя богато, и я благословляю тебя прославить Господа этим поэтическим и художественным даром и быть счастливым среди близких и родных.
Моя дорогая доченька Аня! Ты — живой памятник нашего изгнания за имя Иисуса. Ты будешь нашим утешением в старости. Мимо всякой грозы и бури ты пройдешь спокойно и безопасно, потому что Бог одарил тебя бесстрашием и доверием к Нему. Я благословляю тебя, моя дочурка, пройти жизнь во имя Бога самоотверженно и счастливо.
Мой милый и дорогой Вася! Небо над тобой не будет покрыто тучами. С ясным челом будешь ты воссылать молитвы к Богу, и они всегда будут услышаны. Рождение твое чуть не повлекло за собой смерть матери твоей — помни об этом и особенно люби маму. Я благословляю тебя совершить в жизни твое царственное служение, по образу дедушки твоего Василия.
Детки, крепко любите вашу маму и подчиняйтесь ее распоряжениям без всякой критики за то, что она несет и для меня великий труд. А между собою больше всего любите Ирусеньку и Алешу.
Ваш папа.»
Сохранилось еще одно письмо Павла Васильевича:
«Моя родная! При свидании с тобой я был бесконечно утешен и ободрен: ты была светла и радостна, как весеннее солнышко. На этом все, целую тебя крепко, любимая.
Посвящаю дорогой жене моей Анне Петровне
Ивановой-Клышниковой. урожденной Струковой
Моих юношеских грез исполненье.
Воплощение давней мечты,
Вседержителя благословенье
И отрада моя — это ты.
Сердцем чистым и взором глубоким
Не успела ты в жизнь заглянуть. —
Я пришел и родной, и далекий,
И мы вместе отправились в путь.
Этот путь нам с тобою, родная,
Путь духовных торжеств и побед
И ведет он к чудесному краю.
Где сияет немеркнущий свет.
Вдохновясь нашим общим стремлением,
Ты в трудах помогала моих,
Чуткий страж чистоты убеждений,
Высоты идеалов святых.
Так отрадно мне было с тобою.
Верный друг, дорогая жена...
Дверь тюрьмы затворилась за мною.
Ты с детьми остаешься одна.
Ты тоскуешь в разлуке, голубка,
Ты трепещешь, как чуткая лань,
Это — сердцу больному уступка.
Нервным нитям невольная дань.
Много дней ты уныло-тягучих
И бессонных ночей провела,
Много слез безутешных и жгучих
Ты в ночной тишине пролила.
Ты должна была тяжко трудиться,
Хлеб дневной для детей добывать,
За детей ты боролась, как львица,
За меня ты страдала, как мать.
Да, полна твоя чаша страданий,
Путь борьбы бесконечно далек!
Но, чем выше волна испытаний,
Тем полней благодати поток.
Солнце вечной любви в славных далях
Для тебя продолжало сиять,
Каждый день на сердечных скрижалях
Ты могла «Авен-Езер!» писать.
25-30 июня 1933 года.»[1]
До 1937 года семья Павла Васильевича имела с ним переписку и даже периодические свидания в лагере, но потом все контакты обрываются. Павел Васильевич умер в лагере в 1943 году, но семья долгие годы не знала о его смерти.
Через большие испытания прошла и его жена Анна Петровна: в 1941 году она была арестована как жена служителя и 11 лет провела в заключении. Остались без отца и матери шестеро детей, но Господь не оставил их. Двоих из них, Ирину и Васю, во время войны приютила в своем доме Александра Ивановна Семиреч: Ирина училась в Омске в медицинском институте, а с Васей мы осенью 1941 года вместе ходили ловить рыбу в Иртыше, мне было тогда 13 лет, Васе — 10. Остальные дети Павла Васильевича и Анны Петровны остались жить в Алма-Ате.
Анна Петровна вернулась из заключения в 1952 году и через год после освобождения отошла в вечность. Сохранилось ее неотправленное письмо в стихотворной форме, написанное Павлу Васильевичу в 1946 году, когда сама она находилась в узах:
«15 ноября 1946 года.
Милый и незабвенный муж мой. Павел!
Сегодня, в день твоего рожденья,
сердечно мысленно тебя я поздравляю
и веры стойкой, упованья, сил, терпенья
и радости от всей души желаю!
Мне в этот день так хочется побыть с тобою,
обнять тебя, утешить, приласкать и все поведать:
о всех, тобой любимых, о том, что живы я и наши дети.
Мы помним все тебя и шлем свой любящий и ласковый привет.
Четырнадцатый год идет, как ты лишен свободы,
Девятый, как ты живешь без права переписки.
Что передумал, что перестрадал за это время?
Об этом знает Всемогущий Бог да ты.
Уж на исходе пятый год, как я томлюсь в неволе,
пришлось мне тягостно страдать в тюрьме.
Так близки, родственны теперь мне страдания твои
и как понятно, ясно мне, что перенес за эти годы ты!
[1] Тюремные письма Павла Васильевича и Анны Петровны любезно передала для публикации их старшая дочь Ирина Павловна.
Оставил ты меня младою, во цвете лет и сил, теперь уж я не та.
Шестерых детей своих оставил ты малютками, теперь они не те...
И если предназначено Творцом вернуться к нам, то нас ты не узнаешь.
Но знаю, что сильнее прежнего ты любишь
и с радостью и нежной лаской обнимешь нас при встрече.
Все это время я жила вдовой твоей.
и верность полную тебе я сохранила.
Но время и пространство заставили меня
привыкнуть к мысли, что с нами нет тебя.
И горьких слез не лью я о тебе теперь.
и не грущу, как это было прежде.
Уж много лет я жду тебя... Дождусь иль нет — мне это неизвестно.
Но знаю, что встретимся за гробом мы.
где нет печали, скорби и разлуки,
где радость, счастье и покой нас ожидает.
Я знаю, что встретилась с тобою на земле я не случайно,
но Сам Господь соединил нас узами любви и брака
и предназначил нам тяжелый путь по силам нашим!
Я благодарна Господу за нашу жизнь совместную с тобой.
за все страданья и за любовь и милость Его к нам!
Как много раз за жизнь свою я при смерти была,
но Он оберегал меня и оставлял для этой жизни.
как я могу быть неблагодарной или обиженной Творцом?
Не властен ли Творец над тварью, не счастье ли Его твореньем быть?!
Пятидесятый год идет, как я живу, но до сих пор стихов я не писала.
Я радуюсь и плачу от восторга, как дитя,
что посетила муза добрая меня в неволе!
Мой Павел дорогой,
Сегодня в прошлое ушел твой год шестидесятый.
Как мало видел светлых дней ты за прошедшие годы твои!
То детство — полное тревог и беспокойства
из-за отца, который был гоним, преследуем полицией.
Баптистом первым был он на Руси
и за то терпел он ссылки и десятки тюрем.
Затем учеба долгая в нужде, на медные гроши.
затем труд напряженный из-за куска насущного.
забота о семье необеспеченной, большой.
А жизнь последних лет — одна сплошная мука.
Теперь, мой друг, мне хочется сказать тебе о наших милых детках.
Твоя дочь старшая. Ирина, умна, добра и справедлива.
Она от самой колыбели и доселе тиха, скромна и послушлива.
В семье своей родной она всегда самоотверженно себя вела,
и хоть не было условий для учебы.
но окончила мединститут одна из первых, на отлично.
Твои три сына: Алеша, Коля и Сережа — высоки ростом
и славны собой, все на тебя похожи...
А двое наших малышей растут и учатся.
Год тому назад они отдались Господу и приняли крещенье,
чем озарили мою жизнь лучами радости и счастья.
Я счастливей тебя, мой друг, я знаю все о наших детях!
Да благословит тебя Господь в твоем хожденьи перед Ним,
и да пошлет тебе в пути столп облачный и столп пресветлый,
чтобы достичь Отчизны вечной, светлой и святой,
и приобрести венец преславный на голову твою.
и в платье белое облечься!»
Братство евангельских христиан-баптистов в России хранит память о Павле Васильевиче и его верной подруге жизни Анне Петровне. Неизвестна могила Павла Васильевича и, точная дата его смерти, но дело Божие, которому он посвятил свою жизнь, не было остановлено в годы суровых гонений, и Церковь Христова будет продолжать свидетельствовать о спасении погибающему миру до дня своего восхищения, ибо Господь сказал. «Я создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ее» (Матф. 16: 18) Такова сила благодатной веры.