- 16 -

Голод, избиения, побеги, пытки, угроза смерти

 

С осени 1941 года и до весны 1945 года Минц находился в немецком плену: в лагерях для военнопленных, в гестаповских тюрьмах. Военнопленных из СССР почти не кормили, часто избивали, расстреливали за любое нарушение, а подчас и без всяких причин. Осо-

 

- 17 -

бым наказаниям подвергались те, кто бежал из лагеря и был пойман. Минц бежал шесть раз.

В первые же дни пребывания в плену Минц ощутил все это на себе. При перемещении из одного лагеря в другой он оказался в группе в 200 или 300 человек. Охрана была со всех сторон. Гнали километров шесть; если кто-то отставал на три шага, сейчас же подходил конвоир и расстреливал, так что весь путь был усеян трупами. Каждый стремился обогнать другого, оказаться впереди, а не сзади, боясь расстрела. Шли почти бегом, большинство не ели несколько дней, обессиленные люди погибали.

Пригнали всех в Рославль, там был большой лагерь, в котором было около 16000 военнопленных. Смертность была исключительная - умирало 600-700 человек в сутки от голода, инфекций, умирали больше от условий содержания, чем от расстрелов.

Первые побеги из немецких лагерей, совершенные Минцем, осуществлялись легко, так как лагеря плохо охранялись, но все они заканчивались неудачно. Во время одного из них Минц и его товарищи были крайне истощены, зашли в какой-то сарай и там просидели день. На третий день скитаний по лесу зашли в деревню, их пустили в дом. Но зашел староста и с ним несколько вооруженных людей, беглецов забрали и отправили в тот же лагерь, из которого они бежали.

Тогда военнопленных не регистрировали, и люди прибывали массами, умирали, новые прибывали. По лесам бродило много бойцов, вышедших из окружения, бежавших из плена, их всех собирали в группы и гнали в ближайшие лагеря.

В лагере, где находился Минц, разразилась страшная эпидемия сыпного тифа. Минц тоже заболел и едва выжил. Попал в лагерь выздоравливающих, где

 

- 18 -

условия были еще хуже. В маленьких помещениях находилось по 30-40 человек, буквально друг на друге. Количество вшей было ужасно, их можно было сгребать пригоршнями. Люди лежали вплотную друг к другу» многие с отмороженными руками и ногами, от которых отваливались пальцы. Ели все, что только попадалось. Умирающих было очень много.

Избиения носили повседневный характер. Минц рассказал о том, как его ввели в коридор комендатуры лагеря. С обеих сторон стояли полицаи, два немца и немецкий переводчик. Они все стали по очереди бить Минца. Много тяжелых физических и моральных переживаний было связано с каждым побегом. Во время одного из побегов он шел один 25 дней, питался исключительно сырыми овощами, разжигать костер не решался. Хлеба не было, он был истощен. Ночью залез в один дом, нашел там буханку хлеба, но проснулся хозяин. Он Испугался Минца: вид у него был страшный, руки в ранах, ведь картошку он копал руками, большая борода. Минц сказал хозяину, что он 22 дня не ел хлеба. Хозяин забрал буханку, отрезал ломоть хлеба, дал его "гостю" и сказал, что буханка - на весь день для трех человек, и - "уходи, чтоб я тебя больше не видел".

Весь месяц этого побега Минц все время был под открытым небом, ни разу не ночевал под кровлей. Не было, конечно, ни пальто, ни плаща, часто приходилось спать и отдыхать под дождем. Днем лежал в полях пшеницы или ржи.

Через месяц Минца задержали, но в это время уже наладили регистрацию в лагерях и Минца отправили в тот, из которого он бежал. С регистрацией Минц познакомился впервые в мае 1942 года, когда прибыл в Фаллингбостель, в центральный лагерь военноплен-

 

- 19 -

ных под названием Х1-Б. Там всех военнопленных регистрировали (имелась картотека), фотографировали, брали отпечатки пальцев, записывали некоторые биографические данные, специальность и др. Минц записался как Минаков Михаил, специальность - кочегар. Его номер был 124045.

Теперь при задержании Минца привели в жандармерию, а потом в тюрьму, где тут же сняли отпечатки пальцев. По ним сразу установили, из какого лагеря бежал. Отпечатки пальцев - бесспорное доказательство, поскольку уже давно два крупнейших криминалиста Дальтон и Рошер разработали формулу и систему этого учета и доказали, что нет двух людей с одинаковой формулой пальцевых узоров. Эта система регистрации военнопленных позволяла немцам организовать и систему наказания тех, кто был пойман после побега.

Минца привезли в Брауншвейг. Там его избили и посадили в карцер. В течение суток не давали никакой пищи. Потом отправили в штрафной батальон, где регистрировали и проводили "вступительное" избиение-экзекуцию. Его раздели, ввели в умывальную комнату. Он должен был стоять согнувшись. Палач Гриша стал сбоку с длинной толстой плеткой, утончавшейся к концу. Внутри этой плетки - проволока, на конце железный наконечник. Полагалось 10 ударов. Минц сказал Грише:

- Я ослабел, наверное, не выдержу, прошу бить меня немного полегче.

Палач ответил:

- Мне все равно.

Первые три удара Минц выдержал, стиснув зубы, не кричал. На четвертом ударе закричал не своим голосом. Страшны не сами удары, а ожидание их. Бил

 

- 20 -

палач медленно. Он ударял и протягивал плетку по всему телу, которое после этой экзекуции покрывалось рубцами.

Через полчаса погнали на работу. Работа штрафников заключалась в том, чтобы таскать во дворе песок в больших деревянных ящиках с одного места на другое, а с другого на третье. За этой работой наблюдал полицай Павел с палкой, заключенных заставляли раздеваться до пояса. Если кто-то работал недостаточно быстро или насыпал песка не дополна, Павел бил его палкой по спине.

Все лагерные годы Минц находился под угрозой смерти в случае выявления его еврейства или подпольной антифашистской деятельности. Но бывали моменты, когда угроза смерти носила самый непосредственный характер.

Так, когда однажды Минца допрашивали после очередного побега, неожиданно появился новый старший полицай лагеря Иван Иванович. Как только он увидел Минца, закричал:

- Это же еврей!

Минца вывели на улицу, сняли плащ, теплую фуфайку, одежду, теплые портянки и оставили раздетым стоять на улице. Иван Иванович за этим наблюдал. Один из полицаев, стоявших тут же, сказал:

- Он не только еврей, но и политрук.

Немецкий лейтенант решил проверить это и послал полицая отвести Минца в комендатуру, где Минцу удалось доказать, что он не политрук и скрыть свое еврейство при осмотре его немецкими врачами.

Гораздо позже, после неудачного побега в направлении Югославии и раскрытия немцами подпольного антифашистского комитета Минц находился в гестаповской тюрьме. Там переводчик сказал Минцу:

 

- 21 -

- Вы как руководитель банды приговорены к смертной казни.

А продолжали держать его в тюрьме, чтобы выяснить, кто подготовил документы для побега. Спасло жизнь Минцу только то, что немцы уже теряли контроль за ситуацией, и он был освобожден из гестаповской тюрьмы союзными войсками, захватившими Ганновер.