О Томочке Кокоревой и ее маме

 

В 1955-56 гг. началось массовое освобождение политзаключенных. Матери, дожившие до этого счастливого момента, смогли забрать из детдомов своих детей. Многие мамы на первых порах оставались жить на Воркуте, и их дети вновь оказались в Заполярье. В конце 1950-х гг. начался процесс массовой реабилитации. Она открыла северянам путь на юг, и бывшие маленькие каторжане вместе со своими родителями разбрелись по всему свету.

Поздней осенью 1957 г. я получила от двенадцатилетней Томочки Кокоревой и ее мамы письма, из которых узнала, что Томочка живет с мамой и папой на одной из воркутинских шахт. Год тому назад ее привезла к маме «одна тетя». Вместе с ней прибыли на Воркуту Сережа Толочко (Зозик) и Валерик Мормоль. Привожу письмо Томочки.

«Здравствуйте, Елена Владимировна!

Это вам пишет Тома Кокорева, ваша воспитанница. Мне исполнилось 14 марта 12 лет. Я учусь в 5 классе, учусь хорошо. Моя мама работает в детяслях поваром, а папа завхозом фермы. Елена Владимировна, я Вам высылаю свою фотокарточку. Это я фотографировалась в прошлый год. Если будет возможно, я вам еще вышлю фото. Я приехала в 1956 году к маме и папе. Нас привезла одна тетя: меня, Валерика Мормоль и Сережу Толочко. Валерик поехал к маме на 40-ую шахту, а Сережа вместе со мной, он сейчас уехал с мамой в Россию.

Елена Владимировна, я вас не помню, пришлите пожалуйста мне ваше фото, я хочу вас видеть. Мне у папы и у мамы очень хорошо. Может быть мы с вами увидимся. Пока до свидания.

Целую Инночку.

Тома Кокорева».

 

На фото Томочке 11 лет. Милая курчавая девочка, уже не подстриженная наголо, как на детдомовском фотоснимке. Меня очень растрогало, что она написала «целую Инночку». Я наконец тоже стала мамой, Инночке в это время исполнилось 7 месяцев.

Меня радовало, что трое из моих воспитанников, Тома, Сережа и Валерик, встретились со своими мамами. Я надеялась, что и у других маленьких воркутинских узников наступил светлый период жизни. Светочка Панчук еще в 1953 г. уехала из детдома к тете. Теперь ее мама тоже освободилась и, конечно же, они живут вместе.

Много нового я узнала из письма Татьяны Кокоревой. В нем она рассказывала о своей жизни. Мы с Татьяной не один год прожили в одном бараке на ОЛПе № 2, но я, оказывается, ничего о ней не знала, что меня очень поразило. Передо мной раскрылась новая, неизвестная мне Таня Кокорева со своей сложной жизненной историей. В лагере нам всем казалось, что все несчастья и беды здесь, в этом темном и холодном запроволочном мире. А там, на свободе, нас ждет счастье. Но жизнь всегда сложнее наших представлений. Так что же было в письме Татьяны Кокоревой?

Досрочно освободившись в 1955 г., она осталась жить на Воркуте. Ей посчастливилось встретиться с лагерным мужем, которого тоже досрочно освободили. Они стали жить вместе и взяли свою Томочку из детдома. В 1956 г. Татьяна вместе с мужем Николаем впервые смогла поехать на юг и после более чем десятилетней разлуки встретиться со своими родными. Вот тут-то и начинается сложная, причудливая и трагическая история.

Татьяна, сельская девушка, до войны родила дочь Валю. Муж, видимо, погиб на фронте. Татьяна с маленькой дочерью и пожилыми родителями оказалась в оккупации, которая длилась около трех лет. Пришли «наши», ее арестовали и этапировали на каторгу в Заполярье. Дочь Валя осталась у бабушки-дедушки, односельчане их активно травили. Все свои детские и юношеские годы Валя носила клеймо дочери каторжанки-преступницы, осужденной за измену Родине. Жили нищенски, всеми презираемые, всеми униженные. Но это еще не все. Оказывается, у Татьяны во время оккупации родился сын Валерик. Его судьба более трагична, чем дочери Вали. Что тянется всю жизнь за ребенком, появившимся на свет во время оккупации? Подозрение, что он сын немца, фашиста, злодея, страш-

 

нейшего врага советского народа! Такому ребенку нет пощады ни от взрослых, ни от сверстников. Дедушка-бабушка взять к себе этого ребенка не смогли. Не позволяла бедность, но не только она. Жизнь в селе, что жизнь в стеклянной банке. Любой шаг открыт взору односельчан. Всем было известно, что мальчик родился в оккупацию. Все были готовы извести «фашистское отродье». Пришлось Валерика отвезти подальше от села и отдать на воспитание чужим людям.

Поневоле придешь к парадоксальному выводу: маленькая Томочка, родившаяся за колючей проволокой, была самой счастливой из трех детей Татьяны Кокоревой!

Но вернемся к письму, где описывается приезд Тани с мужем в родное село после многих лет изгнанья. Все односельчане давно считали ее заживо погребенной в заполярных снегах. И вдруг она является живая и невредимая, и не одна, а с мужем. Учитывая послевоенный дефицит мужчин, это произвело особо сильное впечатление. Наконец-то для несчастных родителей и для обездоленной Валечки наступил праздник! Но все не так просто. Дочь выросла без матери в нищете и в невзгодах. Мать невольно оказалась виновницей всех ее бед. Когда мама появилась, как бы воскресла из мертвых, дочь уже вышла замуж, у нее родился сын. Жизнь нельзя остановить, река жизни течет очень быстро. Жизнь матери и дочери стремительно неслась в разных направлениях, их пути пересеклись слишком поздно. Радость встречи омрачила горечь отчуждения...

Татьяна встретилась также со своим сыном Валериком. Вот строки из ее письма:

«Валерик ходит в школу в 9 класс, живет на Украине, где я его оставила. Я ему помогаю и одеждой, и деньгами, и всей семье помогаю, что они его воспитали. Хороший мальчик. Я у них тоже была в отпуске в прошлом году. А теперь у меня осталась одна Томочка, но она никого не знает. Леночка, хотелось бы описать многое, может быть, мы встретимся, я тогда обо всем расскажу».

Я читала это письмо и думала, что жизнь - самый хитроумный, самый причудливый сценарист, а жизнь каждой из наших воркутянок-каторжанок- это целый душераздирающий роман, никем, к сожалению, не написанный.