В НЕСЧАСТЬЕ ВЕРНАЯ ЖЕНА: ДЕКАБРИСТКИ XX ВЕКА И ИХ ДЕТИ

В III части автор, т.е. я, опять выстроил в ряд множество разных историй вместо того, чтобы описывать свою линию жизни, как принято у порядочных мемуаристов. Истории эти посвящены декабристкам XX века. Мы после краткого отдыха на отрезке научной линии авторской жизни, опять окунаемся в мир репрессий. С репрессий начали, репрессиями и заканчиваем. Почему эта часть выделена отдельно? Здесь повествуется о целом явлении, которое поразило автора в бытность его на каторге. Вообще, в мемуарах допускается описывать явления, поразившие воображение мемуариста. Но стиль описания здесь несколько иной: привлекаются многие свидетели, показания которых вмонтированы в авторский текст. Вместо голоса одного автора, раздается многоголосие. Я поступила так специально - для пущей достоверности.

Неизвестно, как сложилась бы моя лагерная жизнь, если бы мне не встретились декабристки. Меня могут спросить, о каких декабристках идет речь? Всем известно, что декабристками называют женщин, последовавших в Сибирь за своими мужьями, осужденными на каторжные работы за участие в восстании 14 декабря 1825 г. Однако и в XX веке были женщины, повторившие во времена сталинских репрессий их подвиг. Сохраним за ними благородное имя - декабристки. Как и декабристки XIX века, они помогали выжить не только своим мужьям, но и многим тем, кто оказался вместе с ними в запроволочном мире. Их спасительную помощь познала и я, когда в 1944 г. попала в каторжные воркутинские лагеря. Переписка с домом была запрещена. Мы ничего не знали о своих родных, они о нас. Отсутствие писем вызывало опасение, что нас нет в живых: «без права переписки» означало расстрел. Свои первые письма я отправила через декабристок. И потом, когда лимитированная переписка была нам разрешена, их помощь в отправке писем продолжалась, несмотря на то, что за это можно было получить срок. К сожалению, я не могу назвать их имена, я их не знаю. Помощь шла по цепочке. Кто-то выносил письмо из зоны, кто-то отправлял письмо

по почте, указав свой обратный адрес. Если случалась командировка, то письмо отправлялось из другого места, подальше от Воркуты. На чей-то адрес приходила мне посылка. В зону ее приносили по частям. Вот так действовали «невидимые бойцы милосердного фронта».

Людям, не испытавшим ужас сталинских лагерей, невозможно понять, какую спасительную силу имела эта бескорыстная помощь. Полученная посылка спасала от голода, но еще большую роль играл сам факт существования добрых людей. Он вселял веру в добро. Даже в Гулаговский ад пробивался луч света. Разве такое можно забыть!

Когда в конце 1953 г. я освободилась и осталась на Воркуте как ссыльная, невидимые ранее добрые люди материализовались, я с удивлением узнала о существовании «советских декабристок» и о том, что именно они, в основном, оказывали помощь каторжанам, в том числе и мне. Поскольку я начала работать в углехимической лаборатории, то прежде всего я познакомилась с декабристками-химиками. Они и станут первыми героинями моего рассказа о декабристках XX века.