- 119 -

Якутская женщина в тюрьме

 

Кто скажет, что в молодости не думал, не мечтал о девушках, теряя покой. А если лишен возможности не только общаться, но даже видеть их? В тюрьме была расхожа байка о надзирателе, по ошибке закрывшем в одной камере мужчину и женщину, о мужчине, не упустившем такую счастливую случайность. Конечно же, это была всего лишь одна из выдуманных тюремных легенд — надзиратели не ошибались, да и нельзя им было ошибаться.

А вот рассказ о том, как к бедной шестнадцатилетней девчонке, содержавшейся в районной КПЗ, по очереди ходили караульные, больше похож на правду. Один из заключенных рассказывал мне, как этапируемые из Вилюйска арестанты сломали дощатую перегородку, разделявшую их с девушкой из соседнего трюма. А вот что рассказала девушка-якутка, забеременевшая в тюрьме: во время тюремного медосмотра обязательно старались определить, не девственница ли очередная арестантка. Если ответ был положительный, то конвойные (почти всегда не местные) кидали жребий, кому на этот раз достанется несчастная девушка.

"Придурки мужчины стали по двум сторонам узкого коридора, а новоприбывших женщин пускали по этому коридору голыми, да не сразу всех, а по одной. Потом между придурками решалось, кто кого заберет", "Один из удачных ходов стать прислугой начальства". Это из книги А.Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ".

Несчастные, напуганные до смерти женщины даже мечтали забеременеть, надеясь на какое-то облегчение. Не старались блюсти себя, предпочитая смерти позор. За каждым шагом, за каждой оплошностью бедняжек, попавших в сплошь мужское "общество", хищным взглядом следили все — от всесильного, всемогущего лагерного начальства и солдат вплоть до последнего зека, на десятки лет оторванного от женщин. Женщинам в заключении было несравнимо тяжелее, чем мужчинам. Даже их, дарящих жизнь

 

- 120 -

человечеству, не пожалел сталинский режим. И в общей тюрьме, и в первой колонии я не раз встречал женщин-якуток. А в Намцыре даже была женская колония.

Однажды, еще в общей тюрьме, выходя на прогулку, мы в коридоре встретили якутку. Оказалось, тюремное начальство в качестве уборщиц использовало женщин, осужденных на небольшой срок. Коля Слепцов тут же поспешил крикнуть, как было заведено у блатных: "Она моя!" И каждый раз использовал любую возможность, чтобы поговорить, сблизиться с ней. Когда узнали, что нашу камеру, пока мы на прогулке, убирают якутки, мы с Афоней несколько раз даже умудрились обменяться с ними записками, спрятанными в спичечном коробке. Проходя мимо, успевали шепнуть женщинам, где спрятан коробок. Так мы узнали, что женщина, встреченная в коридоре (кажется, ее звали Ольгой), получила год за недоносительство о факте убийства чурапчинцев в Качикатцах. Остальные - растратчицы. Не помню ни их имен, ни откуда они были.

Женщины попадали в тюрьму в основном за растрату, будучи продавцами, бухгалтерами, кассирами. Очень редко — за воровство. Кто же были эти воры? Матери, осмелившиеся собирать оставшиеся на колхозном поле хлебные колоски для опухших от голода детей, и те, кто украл в отчаянии, в безвыходной ситуации.

Куда только не кидало, с кем только не сталкивало меня любопытство. Встреченная однажды бывшая заключенная рассказала, как они с подругой работали в подсобном хозяйстве первой колонии, ухаживали за скотом, убирали навоз и как постоянно подвергались надругательствам солдат из конвоя и расконвоированных заключенных. Как могли противостоять насилию бесправные сельские девушки, к тому же преступницы, приговоренные к лишению свободы и прав?

Вот как исправляли, "воспитывали" скромных сельских девушек в местах воспитания трудом. До сих пор стоит перед глазами надпись, нанесенная несмываемой тушью на грудь одного из арестантов: "Будь проклят тот, кто хотел исправить человека тюрьмой!" Когда-то крепкая и, видимо, широченная грудь заключенного так иссохла в тюрьме, что сморщенная надпись читалась с трудом.

Еще помню рассказ Сени Баишева, скитавшегося по алданским тюрьмам. Он сидел вместе с одним уркой. Однажды в соседнюю камеру привели женщину. В стене еще до них была просверлена маленькая дырочка, через которую можно было разговаривать. "О, видел бы ты, что они

 

- 121 -

тогда вытворяли, — Сеня был просто ошарашен человеческим бесстыдством. — Разве постесняются какого-то сельского мальчугана? Мужчина разделся догола и стал у противоположной стены. Громко вскрикнув, женщина стукнула кулаком в стену. Потом, видимо, тоже разделась. Что тут началось... Совокупиться — мешает стена, пролезть — дырочка узка. Не знаю, что бы было с ними, если б к счастью, не пришел надзиратель и не увел женщину". Даже могучий зов природы запретил режим. Только после смерти Сталина женатым стали разрешать свидания с женами на несколько суток. А ведь так было заведено даже в царской тюрьме.