Лучик света и нежности

 

Я увидел ее через выскобленную в тщательно нанесенном на оконное стекло толстом слое известки щелочку. — Балерина! Балерина идет! — зашумели в камере. "От-

 

куда же взяться здесь балерине?" — удивляясь про себя, протолкался к окну и успел увидеть сзади черноволосую, очень стройную, изящную женщину. "Кажется, якутка. Кто бы это мог быть?" Профессия балерины даже сейчас не очень распространена среди якутов, а тогда это была вообще немыслимая редкость. Вскоре, пройдя через все тюремные стены, неизвестно откуда и кем принесенная, облетела всю тюрьму весть: "Башаринцы убили Сюльского". Вам уже известно, как бывший министр просвещения С.С.Сюльский пришел к нам в институт, как незаслуженно поставил мне "тройку" перед самым арестом. И вот, накануне майских праздников 1952 года Сюльский был обнаружен убитым.

В 1950-х годах учительство занимало видное место в жизни республики, составляя чуть ли не всю ее интеллигенцию. И трагическая смерть бывшего министра просвещения взбудоражила всю республику, добавив еще одну гирю к ногам утепляемых "башаринцев".

Как пишет бывший председатель Совета Министров Якутской АССР В.А.Протодьяконов, секретарь Якутского обкома ВКП(б) В.П.Лямов прямо и открыто обвинил в убийстве Сюльского "башаринцев", срочно созвал административный отдел и представителей органов на совещание, поставил перед ними задачу во что бы то ни стало раскрыть это дело. Таким образом, уголовное дело попало в руки МГБ. По подозрению в соучастии были арестованы и брошены во внутреннюю тюрьму МГБ балерина Ксения Посельская, артист А. Ефремов, рабочий театра Сивцев. Следователи МГБ пытались состряпать политическое дело. Все должно было соответствовать гипотезе органов МГБ: "башаринцы" имели не только антисоветские националистические агитационные группировки, но и террористические...

Вот так, пройдя чистилище внутренней тюрьмы, попала в общую якутская балерина.

Первая якутская и очень талантливая балерина К.В.Посельская была родом из Чурапчи. Училась искусству танца в Москве. К бедной, неимущей, порой голодающей, но красивой и милой девчонке стало проявлять благосклонность начальство, приезжающее из Якутска. В итоге она осталась матерью-одиночкой. После учебы только начала работать — новое несчастье.

Нам всем было так жалко молоденькую, изящную, словно выточенную искусным мастером из дорогого камня, Девушку, это прекрасное видение, сверкнувшее солнечным лучиком в нашем мрачном логове.

 

С Ксенией Васильевной в первый и последний раз я виделся лично в начале 1955 года.

Освободившись из тюрьмы, работал заведующим кабинетом внеклассной работы в Институте усовершенствования учителей. Однажды инспектор министерства просвещения Иосиф Иосифович Чарин несказанно обрадовал, предложив мне ехать с ним на инспекторскую проверку Диринской средней школы. Ведь там преподавала математику моя невеста Яна. По приезду обнаружилось, что Яну поселили в одном доме с Посельской.

Когда была доказана непричастность Ксении Васильевны к убийству и ее освободили, она не осталась в городе, уехала на родину. В трудную минуту жизни, когда кажется: "куда ни кинь — везде клин", она поспешила под спасительное крыло родной земли, своей родовы, как любой человек, попавший в беду.

Посельская работала художественным руководителем в Диринской средней школе, чем объяснялось всеобщее оживление среди детей и повальное их увлечение танцами. В танцевальный кружок записалось около восьмидесяти детей. Истинный талант всегда притягивает к себе людей, особенно молодежь. Помню, как жаловался директор школы, настоящий приверженец бытовавшей тогда просветительско-воспитательной системы П.К.Дьячковский: "Учащиеся совершенно головы потеряли, одержимы лишь танцами да играми". Конечно, основным критерием оценки успехов школы была успеваемость, а она зависела от знания русского языка и математики, но отнюдь не от умения танцевать.

Внеклассную работу в Диринской средней школе должен был проверить я. Высокую оценку я дал работе кружка Ксении Васильевны.

Поразительно, но при разговоре Ксения Васильевна смутилась, покраснела, как школьница. Я подумал, какую же надо иметь чистую, нежную и сильную душу, чтобы не испортили ее ни трудная жизнь, ни тюрьма. И никто из нас ни словом не проговорился о годах тюрьмы. Страх перед МГБ еще не стерся из памяти. Балерина Ксения Посельская не смогла остаться навсегда в селе, жажда творчества опять погнала ее в центр, в город. Долго танцевала она на сцене Якутского театра, получила звание заслуженной артистки. А я же после госэкзамена сразу уехал в деревню. С Ксенией Васильевной больше никогда не встречался...

Коля Слепцов тут же припомнил подходящую к мо-

 

менту песню, сложенную арестантами по стихам Лермонтова, запел:

Не дождаться мне, видно, свободы,

А тюремные дни, будто годы;

И окно высоко над землей,

У двери стоит часовой.

Умереть бы уж мне в этой клетке,

Кабы не было милой соседки!..

А в наших душах это хрупкое создание, ясный лучик зажег уверенность: раз даже такой прекрасный и нежный цветок выдерживает в тюрьме, то мы, мужчины, выдюжим все.