УХТАРКА

(О гибели моего друга И.Н. Акулова)

УХТАРКА - спецлагпункт, южнее Веселого Куга, на берегу таежной речушки Ухтарки. Это было место для массового уничтожения заключенных, осужденных по политическим статьям, многие из которых заканчивали срок.

Примерно за два года на Ухтарке были уничтожены тысячи людей... В их числе оказался мой хороший друг по Вайгачу и Ухте Иван Николаевич Акулов - он же и мой начальник. Арестовали его на работе, в Управлении Ярегской нефтешахты. О его дальнейшей судьбе мне рассказали очевидцы.

Алексей Андреевич Шаповалов, зам. управляющего трестом "Вой-Вожнефтегазразведка": "Меня забрали глубокой ночью из лагерного барака и доставили прямо на Ухтарку. Там в бараке я встретился с И.Н. Акуловым, с которым был хорошо знаком по Ухте. В набитом до отказа бараке нечем было дышать. Окна были закрыты толстыми деревянными щитами, а двери обиты толстым листовым железом с обеих сторон и заперты на массивные засовы. В этом бараке мы пробыли трое суток. Из него никого никуда не выводили, но часто вызывали по спискам. Обратно они не возвращались. Возле нашего барака постоянно тарахтел трактор, заглушавший все шумы. Даже глубокой ночью. На место ушедших то и дело приводили новых. Когда в бараке собралось более двухсот человек, пришли какие-то чины. Десятка два человек перевели в другой барак. В их числе оказался и я.

Мы с Акуловым не понимали, за что нас арестовали. Он имел хорошую характеристику. Высокообразован. Эрудирован. Прекрасно политически подготовлен. В лагере - на Вайгаче читал лекции по политграмоте вольнонаемным, в том числе и лагерному начальству. Ни на Яреге, ни в Ухтарке нас ни разу не допрашивали. Акулов остался в покинутом мною бараке...

Ночью мы проснулись от выстрелов, слышных несмотря на работу трактора. Сквозь неплотно пригнанные щиты на окнах проникали багровые отблески, как при пожаре. До нас доносились крики, стал проникать удушливый дым. Часа через два все стихло. Трактор заглушили.

Утром вохровцы принесли нам хлеб, воду и баланду. Сутки мы провели под впечатлением прошедшей ночи. Мы понимали, что произошло что-то страшное. А на следующий день нас всех выгнали из барака: предстало ужасное зрелище... На месте того барака, в котором остался Акулов, чернело пожарище. Нас заставили вытаскивать из пепелища обугленные трупы и относить их в длинную глубокую траншею, метрах в сорока от пожарища. Работали мы в

оцеплении стрелков с винтовками и здоровенных овчарок. Охранники не давали нам ни минуты передышки.

После того, как все трупы были преданы земле, траншея была засыпана и утрамбована ногами. Потом нас, обессилевших, водворили обратно в барак.

Прошло еще несколько дней. Меня и еще двух человек вызвали из барака, и какой-то чин с кубиками в петлицах объявил нам, что мы можем возвращаться на старое место работы, свой лагпункт. Предварительно взяли подписку, чтобы мы никому и никогда не рассказывали о виденном на Ухтарке и вообще обо всем забыли. И добавил, что при разглашении государственной тайны мы будем расстреляны без суда.

Наше освобождение из мрачного застенка было для меня совершенно неожиданным и необъяснимым, как и факт ареста. По всей логике, нас троих должны были бы немедленно уничтожить, чтобы навсегда избавиться от свидетелей кровавой расправы. Меня и еще двоих "контриков", подлежавших уничтожению после всего увиденного, вдруг выпустили из "ада".

В первой половине 60-х годов прокладывали зимник от Троицко-Печорска до Печоры. Один из бульдозеристов, подвыпив, разоткровенничался: "С 1936 года я служил в ВОХРе Ухтпечлага НКВД. При Кашкетине я был командирован на Ухтарку. Там дежурил на вышке. На Ухтарке всем заправлял помощник Кашкетина. В его распоряжении находилась команда около десяти человек. В лесу за бараками они расстреливали, как нам говорили, закоренелых бандитов, шпионов и диверсантов.

В ту ночь, когда подожгли барак, я дежурил и видел все. Люди выбивали стекла, но высадить решетки и щиты на окнах они не смогли. По ним строчили из пулеметов. Я слышал крики заживо горящих людей. Они сломали нары и толстыми стойками пытались, как тараном, выбить дверь. Тех, кто вырвался наружу, косили из пулемета.

Траншеи вдоль правого берега Ухтарки рыли сами для себя приговоренные. Потом их загоняли в эти ямы и там же расстреливали. После казни убитых и еще подающих признаки жизни вдребезги пьяные исполнители засыпали землей".

Прилагаю ответ на мой запрос.

Гр. Гурскому Константину Петровичу

На Ваш устный запрос от 01 октября 1990 года сообщаем: АКУЛОВ ИВАН НИКОЛАЕВИЧ, уроженец города Торопец Псковской области, осужден военной Коллегией ОПТУ 15 июня 1931 года к 10 годам лишения свободы. Меру наказания отбывал в Ухтпечлаге. 04 апреля 1937 года убыл в распоряжение 111-го отдела. Другими сведениями не располагаем.

ОСНОВАНИЯ: Учетная карточка.

ЗАВ. АРХИВОМ УВД МВД КОМИ АССР

ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА III ОТДЕЛА УХТПЕЧЛАГА НКВД