- 88 -

РОССИЙСКАЯ КЛЯЧА

Но я хочу подчеркнуть одну вещь, к которой в этих же очерках — очерках о лагерной жизни, почти не буду иметь возможности вернуться. Вся эта халтура никак не значит, что этот злополучный советский врач не лечит. Он лечит, и он лечит хорошо — конечно, в меру своих материальных возможностей. Поскольку я могу судить, он лечит лучше европейского врача или, во всяком случае, добросовестнее его. Но это вовсе не оттого, что он советский врач. Так же как Молоков — хороший летчик вовсе не оттого, что он советский летчик.

Тот же самый Ильин, о котором я сейчас буду рассказывать, при всей своей халтуре и прочем организовал все-таки какие-то курсы десятников, трактористов и прочее. Я сам, при всех прочих своих достоинствах и недостатках, вытянул все-таки миллионов пятнадцать профсоюзных денежек, предназначенных на всякого рода диалектическое околпачивание профсоюзных масс, и построил на эти деньги около полусотни спортивных площадок, спортивных парков, водных станций и прочего. Все это построено довольно паршиво, но это все же лучше, чем диамат.

Так что великая всероссийская халтура вовсе не значит, что я, врач, инженер и прочие — что мы только халтурим. Помню, Горький в своих воспоминаниях о Ленине приводит свои собственные слова о том, что русская интеллигенция остается и еще долгое время будет оставаться единственной клячей, влекущей телегу российской культуры. Сейчас Горький сидит на правительственном облучке и вкупе с остальными восседающими на оном хлещет эту клячу и в хвост и в гриву. Кляча по уши вязнет в халтурном болоте — и все-таки тащит... Больше тянуть, собственно, некому... Так можете себе представить ее отношение к людям, подкидывающим на эту, и так непроезжую колею, еще лишние халтурные комья...

В концентрационном лагере основными видами халтуры являются

 

- 89 -

«энтузиазм» и «перековка». Энтузиазм в лагере приблизительно такой же и такого же происхождения, как и на воле, а перековки нет ни на полкопейки. Разве что лагерь превращает случайного воришку в окончательного бандита, обалделого от коллективизации мужика — в закаленного и, ежели говорить откровенно, остервенелого контрреволюционера... Такого, что когда он дорвется до коммунистического горла, он сие удовольствие постарается продлить...

Но горе будет вам, если вы где-нибудь, так сказать, официально, позволите себе усомниться в энтузиазме и в перековке. Приблизительно так же неуютно будет вам, если рядом с вами будет работать человек, который не то принимает всерьез эти лозунги, не то хочет сколотить на них некий советский капиталец...