- 127 -

19. Стратегическая линия Сталина

 

Разгромом бухаринской оппозиции - по счету четвертой после смерти Ленина и последней — Сталин завершил устранение от руководства всех своих основных соперников. Причем, он не просто устранил их, а, пользуясь мощными средствами информации (печать, радио), ошельмовал перед массами как вероотступников, порвавших с марксизмом и ленинизмом.

Возникает законный вопрос: что лежало в основе сталинской стратегии? Какими мотивами руководствовался он, стремясь устранить с политической сцены своих партийных товарищей? Были ли это идейные соображения? Может быть, он был убежден, что только таким образом можно осуществить генеральную линию партии, намеченную Лениным? Или в основе его планов лежали личные соображения, стремление захватить власть в свои руки?

Как я уже продемонстрировал на большом количестве примеров, Сталин с первых дней пребывания на посту генерального секретаря стремился искусственно обострять борьбу среди членов Центрального Комитета партии.

Чего же он добивался?

После длительного и детального изучения исторических документов (материалов съездов и конференций, воспоминаний ряда людей, близко соприкасавшихся в те годы с верхушкой ЦК), я пришел к выводу, что основная цель Сталина состояла в овладении безраздельной личной властью в нашей стране.

Мне представляется, что линия на захват власти была вчерне продумана Сталиным еще при жизни Ленина, в 1920-1921 гг., когда окружению Ленина стало ясно, что годы его общественно-политической деятельности уже сочтены.

В то время как все другие лидеры партии были заняты большой практической работой, Сталин в основном был занят обуревавшим его планом захвата власти. Этот план не предусматривал политической борьбы и политической победы над своими противниками. Сталин полностью отдавал себе отчет в том, что в этой плоскости он неизмеримо слабее их — и поэтому не имеет никаких шансов на победу в прямой открытой политической борьбе.

План его был основан на том, в чем он был сильнее, опытнее и дальновиднее их. Прежде всего, он принялся внимательно изучать характеры всех вождей партии, с которыми ему предстояла борьба, историю их жизни и политической деятельности, их позицию в различные периоды партийной борьбы, их взгляды, их слабости и пристрастия.

Для этого нужно было подобрать соответствующих людей, которые копались бы в архивах с определенной направленностью, зная, чего он от них хочет. В этом определенном смысле он умел разбираться в людях. Он нашел для своего секретариата таких же авантюристов, как он сам, которые готовы были пойти с ним на любые преступления. Это, прежде всего, его помощник Товстуха и его секретари Мехлис и Канер. Он внушил им уверенность в своей победе, и они умели держать язык за зубами.

Чтобы получать самую точную и важную информацию обо всех руководящих работниках, надо было получить доступ к их интимным и деловым беседам. Как раз в это время, в начале 20-х годов, Политбюро приняло решение оборудовать в Кремле автоматическую телефонную станцию на 50 номеров, "вертушку", как назвал ее Ленин, без участия телефонисток, чтобы избежать подслушивания секретных и особо важных разговоров. Сталин использовал это как раз для того, чтобы получить возможность подслушивать разговоры. Он берет организацию «вертушки» в свои руки, и по его указанию в его кабинете оборудуется устройство, дающее ему возможность, не вызывая подозрения у абонентов, подслушивать любой телефонный разговор.1

Желая знать, что думает по тому или иному вопросу каждый руководящий работник центра и периферии, кого он поддерживает и к кому относится отрицательно, Сталин установил контроль над голосованием на съездах партии. Тот же Бажанов вспоминает, что все избирательные бюллетени после окончания съезда поступали, как и другие материалы съезда, в секретариат ЦК, к Сталину, а тот, в свою очередь, передавал их Товстухе. Товстуха тщательно изучал те бюллетени, на которых не только были вычеркнуты какие-то фамилии, но и были написаны другие - и по почеркам устанавливал, кто из делегатов съезда вычеркнул фамилию Сталина и других. Все эти материалы клались на стол Сталина, и он их хранил, используя для подбора руководящих кадров, а впоследствии - и как основание для репрессий.

 


1 Историю организации такого подслушивания рассказывает в своих воспоминаниях бежавший в 20-х годах за границу бывший секретарь Сталина Б. Бажанов ("Континент" №№ 9 и 10) Ссылаясь на Канера, Бажанов пишет, что монтировать установку в кабинете Сталина было поручено чешскому инженеру-коммунисту, которого после того, как он закончил монтаж, расстреляли, как "шпиона".

- 128 -

Сталин крепко держал в своих руках Оргбюро ЦК и допускал к работе в его аппарате только своих, строго отобранных людей. А Оргбюро выполняло работу исключительной важности: подбор и распределение партийных работников. Через Оргбюро Сталин подготовлял свое будущее, обеспечивая большинство своих сторонников в краевых, областных и районных комитетах партии, а также на съездах и конференциях.

Уже на X съезде партии ему удалось, пользуясь своим влиянием в аппарате, за спиной Ленина протолкнуть в состав Центрального Комитета таких своих людей, как Орджоникидзе, Ворошилов и Михайлов, а в кандидаты - Киселева, Чубаря, Куйбышева, Сулимова и Кирова. На X съезде, кроме Орджоникидзе и Ворошилова, членами ЦК стали еще и А.А. Андреев, Чубарь, Куйбышев и Коротков, а кандидатами, кроме Киселева, Михайлова, Сулимова и Кирова - Бадаев, Лепсе, Лобов, Мануильский, Микоян и Рахимбаев. Таким образом, ему удалось на X съезде партии протолкнуть в ЦК три новых члена из 25 и 5 новых кандидатов из 15-ти, а на X съезде таких членов ЦК стало уже 6 из 27, а кандидатов — 10 из 20-ти.

Сталин не стеснялся пользоваться именем Ленина, чтобы обеспечить желательный ему состав делегатов съезда. Это подтверждается опубликованными недавно воспоминаниями А.И.Микояна, в которых он рассказывает о том, как Сталин вызвал его к себе в ЦК накануне X съезда, Сталин, как пишет Микоян, сказал ему, что "если в ЦК будет избрано относительно много бывших троцкистов, то это представит опасность для ЦК после того, как съезд разойдется... Поэтому мы озабочены тем, какие делегаты приедут на предстоящий съезд и много ли среди них троцкистов... Вот почему Ленин поручил мне (подчеркнуто мной) вызвать Вас, рассказать об этой обстановке, попросить Вас съездить в Ново-Николаевск к Лашевичу, чтобы передать ему от имени Ленина все, что я Вам здесь сказал". ("Новый мир", 1972, № 11, стр. 18889). Таким образом, становится ясно, что если вербовка делегатов съезда Троцким происходила путем пропаганды своих взглядов, то Сталин вербовал делегатов с помощью организационных мер и путем личной обработки их.

Разговор Сталина с Микояном происходил как раз в то время, когда Ленин недвусмысленно высказался против назначения Сталина генеральным секретарем. Не мог Ленин быть решительным противником выдвижения Сталина и в то же время вступать с ним в некий секретный заговор. Но расчет Сталина был предельно прост: не станут же Микоян, Лашевич и другие проверять у Ленина, давал ли он Сталину такие поручения.

Сталин, разумеется, стремился занять место Ленина с тем, чтобы постепенно овладеть абсолютной властью. Но он тогда еще отдавал себе отчет в том, что не обладает теми свойствами вождя, которые были присущи Ленину. У него не было ни ленинской эрудиции, ни ленинского владения диалектическим методом мышления, ни ленинской прозорливости и глубины анализа, ни того исключительного уменья сочетать конечные цели с практическими задачами, которое всегда было свойственно Ленину.

В.И. Ленин был на голову выше всех своих единомышленников - и ему не было нужды ; бояться чьего-либо соперничества. Да это и не могло прийти ему в голову в силу его глубокой идейности. Поэтому вокруг Ленина всегда была плеяда выдающихся, талантливых вождей, сгруппировавшихся вокруг него не в силу дисциплины, не по принципу послушания, а как единомышленники, действующие вполне самостоятельно и способные руководить на любом уровне политической деятельности.1

Сталин так руководить, конечно, не мог. Характеризуя личные черты Сталина, Троцкий писал:

"При огромной и завистливой амбициозности он не мог не чувствовать на каждом шагу своей интеллектуальной и моральной второсортности. Он отталкивал меня теми чертами, которые составляли впоследствии его силу на волне упадка: узостью интересов, эмпиризмом, психологической грубостью и особым цинизмом

 


1 Бывший секретарь Сталина Бажанов, попавший в аппарат ЦК уже после смерти Ленина, произвольно и неправильно излагает взаимоотношения Ленина с Троцким. Правильно отметив, что после революции и во время гражданской войны Ленин тесно сотрудничал с Троцким, и что к концу гражданской войны страна и партия считали вождями революции Ленина и Троцкого, ставя их далеко впереди всех остальных партийных лидеров, он затем пишет: "Ореол Троцкого мало устраивал Ленина - он предвидит важный и опасный поворот при переходе к мирному строительству... Ленин хочет обезопасить себя, гарантировать себе большинство. Он видит угрозу своему лидерству только со стороны Л.Д. Троцкого. В конце 1920 года он в дискуссии о профсоюзах старается ослабить позицию Троцкого и уменьшить его влияние".

Это утверждение Бажанов ничем не подкрепляет. Между тем, отношение Ленина к Троцкому, как оно выражено в его статьях, выступлениях и письмах, опубликованных в 5-м собрании сочинений Ленина, свидетельствует об обратном.

- 129 -

провинциала. По-настоящему Ленин узнал Сталина только после Октября. Он ценил его качества твердости и практического ума. В то же время Ленин на каждом шагу натыкался на невежество Сталина, крайнюю узость политического кругозора, на исключительную моральную грубость и неразборчивость. На пост генерального секретаря Сталин был выбран против воли Ленина, который мирился с этим, пока сам возглавлял партию". (Л. Троцкий, "Моя жизнь", 1930, ч.II, стр. 213)

Аналогичную характеристику Сталину дал Раскольников. Он отмечал те же черты: грубость, необразованность, недальновидность, эмпиризм, ненависть к интеллектуалам, догматизм, хитрость, коварство и вероломство. "Слово "дружба" для него пустой звук, — писал Раскольников, — он резко отшвырнул от себя и послал на расправу такого закадычного друга, как Енукидзе".

Вот отрывок из воспоминаний Б. Бажанова:

"Всегда спокоен, хорошо владеет собой. Скрытен и хитер чрезвычайно. Мстителен необыкновенно. Никогда ничего не прощает и не забывает - отомстит через 20 лет. Найти в его характере какие-либо симпатичные черты очень трудно - мне не удалось...

Умен ли он? Он не глуп и не лишен природного здравого смысла, с которым он очень хорошо управляется.

Сталин малокультурен, никогда ничего не читает, ничем не интересуется...

Одна, но все поглощающая, абсолютная, в которой он весь целиком - жажда власти. Страсть маниакальная, азиатская, страсть азиатского сатрапа далеких времен. Только ей он служит, только ею все время живет, только в ней видит цель жизни". ("Континент", №№ 8-9)

Основой жизни Сталина была политика. В ней коренились его личные интересы и помыслы, в ней должно было найти удовлетворение его стремление к власти. По-настоящему увлекала его только сфера политических интриг беспредельностью и богатством своих комбинаций, все нюансы и тонкости которых он умел различать и создавать. В плетении интриг он был поистине гением: тайно, искусно и неутомимо ткал он паутину, в которую намеревался поймать всех своих товарищей по партии. И уж, конечно, он при этом ни на минуту не задумывался над интересами мировой революции, социализма, партии, рабочего класса, народа - хотя не переставал говорить о них. Цель была одна — завоевание власти, и думал он исключительно о способах этого завоевания. Для этого он изучал и детально продумывал все возможные перипетии борьбы, изобретал блоки и комбинации, умело воздвигал препятствия, отодвигал от руководства своих подлинных и потенциальных противников и на каждом новом этапе безошибочно выбирал себе партнеров — хотя бы временных, хотя бы на одно мероприятие...

Вероятно, он действительно ощущал свою интеллектуальную и моральную ущербность, .k как больше всего ненавидел людей умственно богатых, идейных, морально чистых.

В политической борьбе полностью проявились те черты личного характера Сталина, о которых говорили и писали многие: Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Раскольников, Литвинов, Хрущев и другие. Я приводил выше некоторые из этих высказываний. Добавим высказывания его родной дочери Светланы Аллилуевой, которые приоткрывают некоторые истоки о завистливости, амбициозности и мстительности.

"Он выбрал путь революционера потому, — пишет Аллилуева, — что его жег огонь протеста против общества, в котором он сам находился на дне и должен был там оставаться всегда".

Не убеждение, не стремление вырвать из кабалы всех, кто находится на дне, нет, лишь стремление самому вырваться наверх - вот что привело Сталина в революционное движение!

Светлана Аллилуева тоже отмечает узость кругозора, узость интересов ее отца. Она пишет при этом:

"Я убеждена, что церковная школа, где он провел, в общем, более десяти лет, имела огромное значение для характера отца, на всю жизнь усилив и укрепив врожденные качества… …Вместо духовного опыта он развил в себе совсем другое: близкое знакомство с лицемерием, ханжеством, двуличием, такими характерными

 

- 130 -

для немалой части духовенства".

С. Аллилуева исключительно точно рисует образ И.В. Сталина, как он проявился в годы своего беспредельного владычества. Свидетельство Аллилуевой тем ценнее, что исходит оно от человека, знавшего его, так сказать, в домашнем виде, не в генеральском мундире. Вот что говорит она, например, о его темпераменте: "Он не был ни горяч, ни открыт, ни эмоционален, ни сентиментален - что так характерно для грузинского темперамента... В нем было все наоборот, и с годами только укоренились холодная расчетливость, скрытность, трезвый цинический реализм".

Приведем еще одну выдержку из книги Аллилуевой. Она поможет нам лучше понять способы, какими он делал свою политическую карьеру.

"К людям он относился без всякой романтизации. Люди бывают сильные, которые нужны, и слабые, которые никому не нужны.1

Из своего семинарского опыта он заключил, что люди нетерпимы, грубы, обманывают свою "паству" и тем держат ее в руках, интригуют, лгут и, наконец, имеют много слабостей и мало добродетелей.

Кроме этой основной жизненной философии, у него было уязвленное самолюбие бедняка, способного своротить горы на своем пути... Твердое убеждение, что для достижения цели хороши любые средства, обещало более реальные результаты, чем политические идеалы... Отец остался внутренне таким же, каким он вышел из дверей семинарии. Ничто не прибавилось к его характеру, только развились до предела те же качества. Человеческие чувства в нем были заменены политическими соображениями. А так как самым главным для него в течение многих лет было захватить, не упустить и укрепить свою власть в партии и в стране, то перед этой целью отступало все остальное". (С. Аллилуева, "Только один год")

Все приведенные выше выдержки в совокупности дают характеристику Сталина как политического деятеля, коммуниста, человека. Быть может, эта характеристика неполна, но для поставленной мною цели — способствовать прояснению стратегической линии Сталина — ее, по-моему, достаточно.

Как же развивалась стратегическая линия Сталина, какими путями и через какие этапы шло осуществление его идеи?

Выше уже говорилось, что каждый из членов Политбюро обладал неизмеримо большим талантом и кругозором, чем Сталин. Он отчетливо понимал, что подчинить их своему влиянию он не способен и что рядом с ними он не может завоевать авторитет в широких массах партии и рабочего класса. Он знал, что пока на командных постах стоят ленинские наследники, он не сможет безраздельно властвовать в партии. Поэтому он давно, медленно, исподволь начал подготовлять их отстранение, помещая верные ему кадры в состав Центрального Комитета и местных партийных органов.

После болезни Ленина и отхода его от руководства Сталин поставил перед собой уже более зримую, более реальную задачу: постепенно дискредитировать, а затем убрать всех мешавших ему руководителей партии. Теперь, зная его характер, мы сможем по-иному, чем прежде прочесть его выступление на XII съезде партии. Вот как звучит та часть речи Сталина, в которой он, по существу, сделал заявку на власть:

"Внутри ЦК имеется ядро в 10-15 человек2, которые до того наловчились в деле руководства политической и хозяйственной работой наших органов, что рискуют превратиться в своего рода жрецов по руководству. Это, может быть, и хорошо, но это имеет и опасную сторону. Эти товарищи, набравшись большого опыта по руководству, могут заразиться самомнением, замкнуться в себе самих и оторваться от работы в массах... Если они не имеют вокруг себя нового поколения будущих руководителей, тесно связанных с работой на местах, то эти высококвали-

 


1 К таким людям он относил Р. Ролана, Б. Шоу, Л. Фейхтвангера и других, которых встречал ласково, старался очаровать, вызвать доверие и дружеское расположение к себе, что, судя по их отзывам, нередко ему удавалось — чего не мог понять Л.Д. Троцкий. Слабыми же были те, кого он уже использовал и вышвырнул.

2 Совпадение? Из 27 человек, избранных в ЦК на X съезде, 16 человек были впоследствии уничтожены Сталиным. Теперь мы знаем, что списки на уничтожение он начал составлять в те годы.

- 131 -

фицированные люди имеют все шансы закостенеть и оторваться от масс...

Во-вторых, то ядро внутри ЦК, которое навострилось в деле руководства, становится старым1, ему нужна смена. Нам известно состояние здоровья Владимира Ильича, вы знаете, что и остальные члены основного ядра ЦК достаточно поизносились. А новой смены еще нет, — вот в чем беда... И пора подумать о том, чтобы выковать новую смену. Для этого есть одно средство: втянуть в работу ЦК новых, свежих работников и в ходе работ поднять их вверх, наиболее способных и независимых, имеющих головы на плечах". (XII съезд, стр. 67-68)

Большинство делегатов съезда не поняли подспудного смысла этого места речи Сталина. Они не поняли его замысла, не поняли, куда направляет он свой удар. Они и представить себе не могли, как замышлял Сталин осуществить свою программу против "жрецов по руководству". К тому же среди делегатов съезда было много людей, справедливо недовольных зажимом демократии, который, по их мнению, исходил от Зиновьева. Это отношение к Зиновьеву с наибольшей откровенностью высказал Осинский:

"Тов. Зиновьев старается привязать меня к неумному предложению об устранении из ЦК Зиновьева, Каменева, Сталина.2 Так позвольте мне сказать, товарищи, что нам людьми бросаться не приходится. Вопрос идет не о том, кого нам выбросить, а весь вопрос в том, как подчеркнул товарищ Сталин, каким образом нам новых людей воспитать. Каким же образом мы можем бросаться такими людьми, как тов. Каменев, такими людьми, как тов. Сталин? Что касается тов. Зиновьева, то тут я должен выяснить лично мое мнение о тов. Зиновьеве, которое позвольте мне высказать.

Если тов. Сталин здесь говорил относительно жрецов, которые от партийных товарищей откалываются, если он говорил о тех партийных работниках, которые превращаются в генералов, то к тов. Зиновьеву, если этот процесс действительно уже происходит, такое замечание и относится.3

В своих предсъездовских статьях Г.Е. Зиновьев выступал именно таким образом, как может выступать только некий "жрец", он считал себя вправе кричать на них, не отвечал деловым порядком решительно ни на что. Когда пытается говорить ленинским языком тов. Зиновьев, то я говорю себе: не верь глазам своим. Если на клетке написано "лев", а льва там нет, я не верю надписи. И я считаю, что такие люди, как тов. Зиновьев, не имеют права так поступать..."

"Меня, — продолжал Осинский, — крайне порадовал доклад тов. Сталина. Я думаю, что если тов. Сталин на этом съезде, в конце съезда, а также после съезда осуществит4 те предложения, которые он сделал в начале, то это будет для партии большим благом, и, вероятно, в нашей партии установится настоящее единство. И если тов. Сталин здесь выступает с таким заявлением, что он хочет концентрировать людей с самостоятельными головами с мест, умеющих независимо думать, и т.д., то я приветствую всей душой и эти принципы, и эти слова". (Стеногр. XII съезда РКП(б), изд. 1968 г., стр. 133-134)

Из этого выступления видно, что на приманку Сталина клюнул даже такой умница, как Осинский, тоже не понявший потаенного смысла планов Сталина. Мало того, открыто высказав на съезде недовольство Зиновьевым, Осинский, с точки зрения Сталина, опережал события, Зиновьев еще имел в партии большую силу и еще нужен был Сталину - и говорить прямо о том, что таких "жрецов", как Зиновьев, надо убрать, было еще рано. Плод еще не созрел. Потому в заключительном слове Сталин со всем пылом обрушился на Осинского.

"Я не могу, товарищи, пройти мимо той выходки тов. Осинского, которую он

 


1 Возраст членов Политбюро, избранного после XII съезда партии, не превышал 42-43 лет, кроме Ленина, которому было 52 года. Сам Сталин был членом ЦК и Политбюро до своей смерти, т.е. до 73,5 лет.

2 Об этом говорил Зиновьев в своем политическом отчете ХII-му съезду партии.

3 О том, что такой процесс происходит в ЦК, говорил Сталин в своем докладе. Осинский здесь только повторил слова Сталина. Весь раздел речи Осинского, в котором говорится о Зиновьеве, отсутствовал в протоколах XII съезда, изданных в 1923 году. Впоследствии они не переиздавались вплоть до 1968 года, когда этот раздел был впервые напечатан.

4 Он-то осуществил, но так, что никому не поздоровилось, в том числе и Осинскому.

- 132 -

допустил, - некрасивой выходки, неприличной, которую он допустил в отношении тов. Зиновьева, решив, что пока достаточно отстранить одного, а потом дойдет очередь до других. Он взял курс на разложение того ядра, которое создалось в ЦК за годы работы. С тем, чтобы постепенно, шаг за шагом разложить все".1 (подчеркнуто мною - авт.)

Думается, приведенные мною выдержки из доклада Сталина и из речи Осинского, взятые вместе, составляют уникальное свидетельство, разоблачающее внутреннюю подоплеку планов Сталина, зародившихся в его интриганском мозгу еще в 1922-1923 гг.

Напомним, что в эти самые годы, когда Сталин "предостерегал" на X съезде партию против "жрецов от руководства", он занимался подслушиванием телефонных разговоров, выявлял голосовавших против него делегатов съезда, через секретариат и Оргбюро ЦК подбирал и выдвигал преданных ему людей. Этим была занята его мысль, его энергия в период работы ХII съезда. И не Осинский, который говорил лишь о Зиновьеве, а он сам акцентировал в своей речи на "создавшемся внутри ЦК ядре в 10-15 человек", которых именно он назвал "жрецами от руководства". Для чего это было сказано? Для красного словца? Нет, он хотел исподволь приучить "новых свежих работников с мест" к мысли о том, что приближается момент, когда ими надо будет заменить "старых жрецов", так как они "могут заразиться самомнением и оторваться от работы в массах".

Звучит очень эффектно и "демократически". Но разве в этой высказанной на съезде мысли слышится забота о сохранении "того ядра, которое создалось внутри ЦК".

Если вдуматься в смысл речи Сталина, станет ясно, что именно он, а не Осинский, настраивал делегатов съезда на необходимость перемен в составе ЦК, и именно за счет основного ядра, которое "наловчилось в деле руководства".

Теперь уже хорошо известен один из широко применявшихся Сталиным методов: приписывать своим оппонентам свои собственные замыслы. Гак было и на этот раз: только частично он в весьма завуалированной форме высказал их сам, частично приписал Осинскому.

Так или иначе, свою центральную задачу - сначала развенчание, а затем устранение от руководства всех вождей партии - он постепенно и методически осуществлял с 1922 по 1938 годы.

Чтобы лучше понять Сталина и его планы, следует ознакомиться с некоторыми, сложившимися у него еще в юности представлениями. Например, с представлением о том, каков должен быть вождь партии.

В изданных в 1924 году воспоминаниях о В.И. Ленине он писал о своей первой встрече с Владимиром Ильичом:

"Ленин рисовался в моем воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было мое разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, ничем, буквально ничем не отличающегося от обыкновенных смертных.

Принято2, что "великий человек" обычно должен запаздывать на собрания, с тем, чтобы члены собрания с замиранием сердца ждали его появления, причем перед появлением "великого человека" члены собрания предупреждают: "Т-сс, тише... он идет!" Эта обрядность казалась мне не лишней, ибо она импонирует, внушает уважение. Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что Ленин явился на собрание раньше делегатов и, забившись где-то в углу, по-простецки ведет беседу, самую обыкновенную беседу с самыми обыкновенными делегатами конференции. Не скрою, что это показалось мне тогда нарушением некоторых необходимых правил". (ПСС Сталина, т. 6, стр. 54, подчеркнуто везде мной - авт.)

 

 


1 Слово «решив», которому Сталин придал здесь особый смысл, из речи Осинского вовсе не вытекает, но зато вытекает из доклада самого Сталина. Осинский искренне высказал свое недовольство потугами Зиновьева взять на себя роль заместителя Ленина, и все. Все остальное, что приписал ему Сталин, является отражением планов самого Сталина, выраженным такими словами, как пока, потом, разложить все.

Именно так поступил сталинский ЦК в отношении "жрецов". Пока отстранили Троцкого, потом Зиновьева и Каменева, а затем разложили всё.

2 Кем принято, где принято? Это было принято в среде мещанства, чиновничества, особенно провинциальною дореволюционного чиновничества с его прочным "табелем о рангах". Это хорошо вписывается в характеристику Сталина, данную ему Л Д Троцким: Сталин был буквально напичкан провинциальными предрассудками.

- 133 -

Сталин, может быть, и, не подозревая об этом, сам дает здесь свою выразительнейшую характеристику. Можно было бы посчитать это воспоминание Сталина чистосердечно-наивным, если не знать, что его взгляды на взаимоотношения вождей и "массы" отнюдь не изменились, что, исходя из этих взглядов, он установил такие правила, несоблюдение которых стоило жизни не одному пролетарскому революционеру.

Историк Р. Медведев приводит в своей книге о Сталине свидетельство бывшего работника Ленинградского обкома Чагина: "Вскоре после избрания Кирова первым секретарем ленинградской организации, состоялся обед, на котором, кроме Кирова и других ленинградских работников, присутствовали Сталин и Томский. Беседа шла на разные темы, но, как и многие беседы среди партийцев того времени, она соскользнула скоро на вопрос, как управлять партией без Ленина. Все, разумеется, согласились на том, что управлять партией должен коллектив. Сталин вначале не участвовал в беседе, но затем встал и, пройдясь вокруг стола, сказал: "Не забывайте, что мы живем в России, в стране царей. Русский народ любит, когда во главе государства стоит какой-то определенный человек. Конечно, - добавил Сталин, - этот человек должен выполнять волю коллектива".

Характеризуя личность Сталина, нельзя пройти мимо такой его черты, как мстительность. Приведу два случая.

Об одном из них рассказал тот же бывший секретарь Сталина Бажанов.

"Во время дискуссии, когда резко критиковали ЦК, Мехлис спросил его: "Товарищ Сталин, не думаете ли вы, что тут переходят всякую границу, что напрасно ЦК позволяет так себя открыто дискредитировать? Не лучше ли это запретить?"

Сталин усмехается: "Пускай разговаривают! Пускай разговаривают! Не тот враг опасен, который себя выявляет. Опасен враг скрытый, которого мы не знаем. А эти, которые все выявлены, все учтены, все переписаны - время счетов с ними придет".

О втором случае рассказал в статье, посвященной зиновьевскому процессу, Л.Д. Троцкий ("Бюллетень", № 52, "Зачем Сталину понадобился этот процесс"):

"В 1924 году, летним вечером, Сталин, Дзержинский и Каменев сидели за бутылкой вина, болтая о разных пустяках, пока не коснулись вопроса о том, что каждый из них больше всего любит в жизни. Не помню, что сказали Дзержинский и Каменев, от которого я знаю эту историю. Сталин же оказал:

- Самое сладкое в жизни - это наметить жертву, хорошо подготовить удар, беспощадно отомстить, а потом пойти спать".

В той же статье Троцкий приводит несколько характеристик, данных Сталину Лениным. Первая широко известна: "Сей повар будет готовить острые блюда". Вторая относится к марту 1123 года, когда Ленин совместно с Троцким готовился к борьбе против Сталина на X съезде партии. Через своего секретаря Фотиеву он передал Троцкому:

"Не вступайте в переговоры со Сталиным, ибо Сталин заключит гнилой компромисс и обманет. Такой компромисс, - писал Троцкий, Сталин заключил во время процесса Зиновьева-Каменева: "За признание - жизнь!". И обманул - и как обманул!".

И, наконец, характеристика, данная Лениным Сталину и переданная Троцкому Н.К.Крупской в присутствии Зиновьева и Каменева:

"Осенью 1926 года, - пишет Троцкий, - Крупская сказала мне: Володя сказал о Сталине: "Ему не хватает элементарной честности". И она прибавила: "Вы понимаете? Самой простой человеческой честности!"

Эти черты Сталина легли в основу его поведения в борьбе за власть. Но это еще не объясняет, почему он победил в этой борьбе, что помогло ему разгромить своих идейных противников, имевших огромный авторитет в партии и стране.

С моей точки зрения здесь сыграли роль несколько причин - и объективных, и субъективных.

 

- 134 -

Из объективных причин следует отметить следующие.

Во-первых, процессы, происходившие в капиталистическом мире. В 1917920 годах мир этот находился в состоянии глубокого кризиса, резкого обострения классовых противоречий. После окончания империалистической войны Запад начал постепенно выпутываться из состояния кризиса и входить в полосу относительной стабилизации. В результате ухудшились перспективы мировой революции в ближайшие сроки.

Во-вторых, в составе рабочего класса России произошли коренные социальные перемены. Лучшие кадровые рабочие, в ходе революции и гражданской войны ушедшие на фронт и на партийную работу, на предприятия не вернулись: часть погибла, а остальные ушли на руководящую работу. На их место на фабрики и заводы пришли новые рабочие из крестьян, не имевшие ни классовых, ни революционных традиций.

В-третьих, в результате двух продолжительных и разорительных войн в массах пролетариата России произошел спад революционной активности. Люди устали, они стремились скорее перейти к мирной жизни.

В-четвертых, крестьяне, вернувшиеся после войны домой, мечтали поскорее начать мирную жизнь и приступить к освоению и обработке полученной после Октябрьской революции земли.

Среди неблагоприятных причин субъективного характера следует, прежде всего, отметить болезнь и смерть Ленина. Партия лишилась крупнейшего политика и вождя, обладавшего к тому же такими личными человеческими качествами, которые вызывали и доверие товарищей по партии, и доверие широких трудовых масс. Умеющий предвидеть и умеющий слушать, лишенный честолюбивых замыслов, не боящийся смотреть правде в глаза и говорить ее вслух, Ленин именно благодаря сочетанию всех этих качеств умел мобилизовать партию на поиски выхода из любых сложных обстоятельств. Потеря Ленина, конечно, чрезвычайно осложнила и без того сложную ситуацию.

Вторая причина субъективного порядка, неблагоприятно повлиявшая на судьбу партии, заключается, по моему разумению, в составе и взаимоотношениях вождей партии, фактически оказавшихся у власти после смерти Ленина. Вызванный этими отношениями раскол в руководящем ядре партии и привел к сползанию ее с марксистских позиций.

Третьей и важнейшей - если не решающей - причиной субъективного порядка является то, что в этот ответственный исторический момент в руководстве партии, на важном посту генерального секретаря оказался по существу чуждый самому духу партии человек, одержимый стремлением к неограниченной личной власти и не сдерживаемый никакими моральными соображениями.

И Маркс, и Энгельс, и Ленин неоднократно подчеркивали, что ни для капитализма нет безвыходных ситуаций (несмотря на то, что человечество вступило в эпоху крушения капитализма), ни для социализма, даже после победы пролетарской революции, не следует ожидать гарантированных побед. Неправильная политика революционной партии, взявшей власть, появление во главе движения авантюриста или тирана могут привести к временному поражению революции, к затяжке революционного процесса или к сворачиванию на путь, ведущий к ошибкам и даже преступлениям.

В тот исторический период, о котором мы говорим, парадоксально сочетались все перечисленные выше отрицательные факторы — объективные и субъективные. Они-то и выстелили Сталину путь к победе над его противниками. Эти факторы способствовали ему в борьбе, которую он вел свойственными ему методами, и которая привела к поражению социалистических! и победе националистических начал.

К анализу этих методов я и хочу перейти.

От благоприятных условий до победы еще очень далеко. Победу еще надо было организовать. И Сталин организовал ее теми самыми, свойственными ему методами.

Начал он с дискредитации вождей партии, с подрыва их авторитета, искусно используя для этого их самих, восстанавливая каждого из них друг против друга. Все было точно рассчитано. Он создавал ситуации для возникновения столкновений между ними, не выпячивая себя не давая основания для подозрений, что процессом руководит он. В противном случае мои было бы спугнуть потенциальные жертвы и допустить их объединение против него.

В разные периоды он действует по-разному. В иных случаях не спешит, дает созреть ситуации; а когда считает необходимым — форсирует события и, чтобы не упустить удобный момент, наносит молниеносный удар.

Время для удара он выбирает сам, руководствуясь при этом недюжинным инстинктом и

 

- 135 -

чутьем политического интригана. При этом он не пренебрегает ничем: клеветой, подогреванием личной неприязни, национальными предрассудками, даже убийством из-за угла — любыми средствами, как изобретенными им самим, так и взятыми из арсенала Нечаева, с концепциями которого, как теперь мы знаем, Сталин тщательно ознакомился.

Прежде всего, Сталин наметил устранение Л.Д. Троцкого - самого крупного и опасного своего противника. Троцкого Сталин боялся даже после выдворения того из Советского Союза - до тех пор боялся, пока не убил.

Политика отсечений нашла бы в лице Троцкого самое резкое осуждение. Сталин это понимал - и начать отсечение решил с Троцкого. Но для этого нужны были сильные союзники. Без их помощи исключить из руководства партии такого влиятельного лидера было бы невозможно.

Как начиналась борьба в руководящем ядре Центрального Комитета партии? Об этом свидетельствует ряд документов, распространявшихся оппозицией в ходе дискуссии 1923 года.

После того, как стало ясно, что больной Ленин не сможет выступить с политическим отчетом ЦК на X съезде партии, встал вопрос о том, кому поручить политический отчет.

М.И. Калинин предложил поручить это Троцкому, так как большинство внесенных в Политбюро предложений исходило от Ленина и Троцкого.

Л.Д. Троцкий отказался делать политотчет ЦК на съезде и высказался против того, чтобы вообще поручать кому бы-то ни было одному делать такой доклад, ибо, как мотивировал он, никто единолично не может заменить Ленина. Троцкий предложил коллективно наметить политическую линию ЦК в ходе прений по отдельным вопросам повестки дня съезда.1

В своей книге "Моя жизнь" Л.Д. Троцкий так излагает события:

"Шли первые недели 1923 года. Близился X съезд. На участие в нем Ленина надежды почти не оставалось. Возникал вопрос, кому читать основной политический доклад. Сталин сказал на заседании политбюро: "Конечно Троцкому". Его сейчас же поддержали Калинин, Рыков и, явно против своей воли, Каменев. Я возражал. Партии будет не по себе, если кто-нибудь из нас попытается, как бы персонально заменить больного Ленина. Обойдемся на этот раз без вводного политического доклада. Скажем то, что нужно, по отдельным пунктам порядка дня. К тому же. добавил я. у нас с вами разногласия по хозяйственным вопросам. - Какие там разногласия? - ответил Сталин. Калинин прибавил: "Почти по всем вопросам в Политбюро проходят всегда ваши решения". Зиновьев был в отпуске на Кавказе... Сталин знал, что со стороны Ленина на него надвигается гроза, и со всех сторон охаживал меня. Он повторял, что политический доклад должен быть сделан наиболее после Ленина влиятельным и популярным членом ЦК, т.е. Троцким, что партия ничего другого не ждет и не поймет...

Вернулся с Кавказа Зиновьев. За моей спиной шли непрерывные фракционные совещания... Зиновьев требовал для себя политического доклада. Каменев допрашивал наиболее доверенных "старых большевиков", из которых большинство лет на 10, на 15 покидало партию: "Неужели же мы допустим, чтоб Троцкий стал единоличным руководителем партии и государства?" Все чаще стали по углам шевелить прошлое, поминая старые мои разногласия с Лениным. Это стало специальностью Зиновьева. Тем временем положение Ленина резко ухудшалось, и с этой стороны никакой опасности не грозило. "Тройкой" решено было, что политический доклад сделает Зиновьев. Я не возражал, когда вопрос после надлежащей политической подготовки, был внесен в Политбюро. На всем была печать провизориума. Явных разногласий не было, как не было у "тройки" никакой своей линии..." (с. 227 - 228)

Отказавшись принять предложение Калинина (за которое в то время проголосовало бы

 


1 Неверно также утверждение Бажанова, что Троцкий, отказываясь сделать политотчет ЦК на X съезде, предложил, чтобы его сделал Сталин. Оно не только неверно фактически, но и неправдоподобно. Если такой "ход" со стороны Сталина Бажанов мог хотя бы предположить, зная особую политическую манеру Сталина, то Троцкому она была совершенно несвойственна. Незадолго до этого он заключил блок с Лениным, направленный, прежде всего, против политики Сталина, и по смыслу этого соглашения Политотчет ЦК должен был быть нацелен против бюрократической и великодержавной организационной и национальной установки Сталина. Поэтому Троцкий не мог выдвигать Сталина докладчиком по политическому отчету ЦК.

- 136 -

большинство Политбюро), Троцкий, несомненно, совершил большую ошибку. Опираясь на блок с Лениным по всем вопросам повестки дня X съезда - национальный вопрос, бюрократизм, реорганизация руководящих органов партии и др., ссылаясь на письма Ленина по этим вопросам, Троцкий имел все шансы выиграть сражение против своих соперников. Вместо этого он стал в благородную позу, ослабил этим свою позицию и обеспечил победу своим противникам.

Скорее всего, это свидетельствует о некоторых личных особенностях Л.Д. Троцкого, всегда несколько недооценивавшего значение организационной политики и не привыкшего к свойственным большевикам методам закулисной борьбы: он всегда боролся открыто и с пренебрежением относился к интригам.

Его противники действовали с прямо противоположных позиций, и это сразу ставило его в неравное положение.

Против Троцкого действовал образованный Сталиным блок, так называемая "тройка" - Зиновьев, Каменев и Сталин - о которой писал впоследствии Троцкий и о которой много говорилось на XV съезде партии. Все члены этой "тройки" были очень нужны друг другу.

Сталину поддержка Зиновьева и Каменева была необходима для сохранения и укрепления своего положения в Центральном Комитете и в Политбюро.

Зиновьев и Каменев для баланса сил против Троцкого нуждались в поддержке Сталина.

При этом обе стороны вовсе не являлись единомышленниками и искренними союзниками, а рассматривали друг друга как силу, которую следует временно использовать. Так, Зиновьев и Каменев, поддерживая Сталина, видели в нем, как верно пишет Бажанов, "человека политически ничтожного, видели в нем удобного помощника" — и только. И уж никак не соперника. Пройдет в нем нужда - и можно будет его отодвинуть.

Сталин тоже рассматривал Зиновьева и Каменева как фигуры, удобные для первоначального соглашения. Он тоже не сомневался, что после победы над Троцким не составит большого труда отодвинуть их от руководства.

 

История показала, что свой замысел осуществил именно Сталин. Прошло немногим более года после того, как "тройка" выдвинула Зиновьева докладчиком по политическому отчету ЦК на XII съезде, умер Ленин, состоялся ХIII съезд - и вскоре после него Сталин выступил на курсах секретарей укомов против Зиновьева и Каменева и рывком отбросил их от власти. Они сделали свое дело и больше не были ему нужны.

Но пока, накануне XII съезда и на самом XII съезде они еще этого не подозревали. Ни Троцкий, ни Зиновьев, ни Каменев не оценивали в полной мере сильных позиций Сталина в аппарате, его способности закулисными методами привлечь на свою сторону большинство членов Центрального Комитета.

В своих воспоминаниях Б. Бажанов дает чрезвычайно важное свидетельское показание, которое, конечно, не может быть документально подтверждено, но все же весьма правдоподобно: во-первых, оно исходит от человека, хорошо знакомого со сталинской кухней, во-вторых, подтверждается многими воспоминаниями (в частности, Л.Д. Троцкого). Бажанов утверждает, что Сталин начал организовывать "тройку" сразу же после первого удара у Ленина, т.е. в мае 1922 года.

"Уже после удара у Ленина, - пишет Бажанов, - Зиновьев, Каменев и Сталин организуют "тройку". Главного соперника они видят в Троцком. Но они еще не предпринимают борьбы против него, потому что против ожидания в июне Ленин начал поправляться...

...Ленина поразило, как за несколько месяцев его болезни быстро увеличилась власть партаппарата и, следовательно, Сталина. Ленин сделал шаги к сближению с Троцким и начал серьезно раздумывать, как ограничить растущую власть Сталина..."

В феврале-марте (1923 г.) состояние Ленина было стационарно. В это время Ленин пришел к окончательному решению о борьбе со Сталиным и с бюрократическим аппаратом, который он возглавлял. По настоянию Ленина создается комиссия ЦК против бюрократизма. "С января 1923 года, - пишет Бажанов. - "тройка" начинает осуществлять власть. В первые два месяца - с боязнью блока Троцкого с умирающим Лениным, но после мартовского удара Ленина больше не было, и тройка могла начать подготовку борьбы за удаление Троцкого".

 

- 137 -

Готовя эту совместную атаку, Сталин был вынужден временно допустить Зиновьева и Каменева к управлению Оргбюро и секретариатом ЦК, т.е. к тайнам своей аппаратной кухни.1 Ознакомившись с нею, они поняли, что здесь-то и есть ключ к настоящей власти и что, владея ею, "тройка" может реально решать судьбы партии и страны. Сталин дал им прикоснуться к власти, а у них создалась иллюзия, что они действительно сами, вместе со Сталиным овладели ею. Сталин же, образовав "тройку", ничем не рисковал: решающие позиции в аппарате он продолжал держать в своих руках.

Об этом периоде Л.Д. Троцкий писал в "Моей жизни":

"Главная трудность для заговорщиков состояла в открытом выступлении против меня перед лицом массы. Зиновьева и Каменева рабочие знали и охотно слушали. Но поведение их в 1917 году было еще слишком свежо в памяти у всех. Морального авторитета в партии они не имели. Сталина, за пределами узкого круга старых большевиков, не знали почти совершенно. Некоторые из моих друзей говорили: "Они никогда не посмеют выступить против вас открыто. В сознании народа ваше имя слишком неразрывно связано с именем Ленина. Ни Октябрьской революции, ни Красной Армии, ни гражданской войны вычеркнуть нельзя". Я с этим не был согласен. Личные авторитеты в политике, особенно революционной, играют большую роль, даже гигантскую, но все же не решающую. Более глубокие, т.е. массовые процессы определяют в последнем счете судьбу личных авторитетов. Клевета против вождей большевизма на подъеме революции только укрепила большевиков. Клевета против тех же лиц на спуске революции могла стать победоносным орудием термидорианской реакции. Объективные процессы в стране и на мировой арене помогли моим противникам. Но все же задача их была не легка. Партийная литература, печать, агитаторы жили еще вчерашним днем, который стоял под знаком Ленина — Троцкого. Нужно было все это повернуть на 180°, не сразу, конечно, а в несколько приемов..." (с. 230)

"Ленин лежал в Горках, я - в Кремле. Эпигоны расширяли круги заговора. Они выступали на первых порах осторожно, вкрадчиво, подмешивая к хвале все большие порции яду.

Создана была целая наука: фабрикация искусственных репутаций, сочинение фантастических биографий, рекламы вождей по назначению. Особая малая наука была посвящена вопросу о почетном президиуме. Со времени Октября повелось так, что на бесчисленных собраниях в почетный президиум выбирались Ленин и Троцкий. ...Надо было разъединить два имени... Теперь в президиум стали включать всех членов Политбюро... Карьеры создавались и разрушались в зависимости от расстановки имен в почетном президиуме. Эта работа, наиболее упорная и систематическая из всех, мотивировалась необходимостью бороться против "культа вождей". На Московской конференции в январе 1924 года Преображенский сказал эпигонам: "Да, мы против культа вождей, но мы и против того, чтобы, вместо культа одного вождя, практиковался культ других вождей, только масштабом поменьше". (с. 239-240)

"В позднейшей борьбе Зиновьева и Каменева со Сталиным тайны этого периода были раскрыты самими участниками заговора. Ибо это был подлинный заговор. Создано было тайное Политбюро... Все вопросы предрешались в этом тайном центре... Они обязывались не полемизировать друг с другом и в то же время искать поводов для выступлений против меня... Ответственные работники партии и госу-

 


1 Троцкий, как видно из его воспоминаний, догадывался о том, что "тройка" заседает помимо Политбюро и по секрету от него. Б. Бажанов рассказывает о том, как это происходило.

"Накануне заседания Политбюро, - пишет Бажанов, - Зиновьев, Каменев и Сталин собираются, сначала чаще на квартире Зиновьева, потом обычно в кабинете Сталина в ЦК... Это заседание тройки и есть настоящее заседание секретного правительства, решающее, вернее предрешающее, все главные вопросы. На заседании только четыре человека - тройка и я. Я докладываю вкратце всякий вопрос, который предлагается на повестку Политбюро... Формально тройка только решает, ставить ли вопрос на заседание Политбюро... На самом деле члены тройки сговариваются, как этот вопрос должен быть решен на завтрашнем заседании Политбюро, обдумывают решение, распределяют даже между собой роли при обсуждении вопроса на завтрашнем заседании... Завтра на заседании Политбюро будет обсуждение, будут приняты решения, но все главное обсуждено здесь, в тесном кругу… Собственно, это и есть настоящее правительство..."

Правда, ничто не вечно под луной, не вечна и тройка, но еще два года этот механизм власти будет действовать отлично.

- 138 -

дарства систематически подбирались под одним критерием: против Троцкого...

Лишь смерть Ленина полностью развязала руки этой конспирации, позволив ей выйти наружу... Уже нельзя стало занять пост директора завода, секретаря цеховой ячейки, председателя волостного исполкома, бухгалтера, переписчицы, не зарекомендовав себя антитроцкистом... Та же самая работа производилась с конца 1923 года во всех партиях Коминтерна... Общий курс свелся к замене самостоятельных и даровитых людей посредственностями... Как высшее выражение аппаратной посредственности и поднялся Сталин", (с. 240-241)

Именно "тройка" поручила Зиновьеву сделать политический отчет X съезду партии. Сталин воспользовался уникальной ситуацией (Троцкий отказывался замещать Ленина, а Зиновьев, наоборот, рвался выполнять эту роль), чтобы покрепче вбить клин между ними.

Заключив соглашение, Сталин, Зиновьев и Каменев распределили между собой роли на X съезде. Зиновьеву поручался политический отчет ЦК, а Сталину - два доклада, определявших дальнейшую политику партии: по организационному и по национальному вопросу. Решения, принятые X съездом по организационному вопросу, предусматривали, как это и планировал Сталин, мероприятия по реорганизации центральных учреждений партии, направленные против проектов, изложенных Лениным в его предсмертных письмах съезду. Делая доклад по национальному вопросу (который намеревался, было, делать сам Ленин), Сталин затушевал искажения национальной политики партии в грузинском вопросе, допущенные им, Сталиным, Дзержинским и Орджоникидзе (Ленин придавал этому большое значение).

Что выиграли от заключенного соглашения Сталин и Зиновьев? Сталин получил весьма ощутимые результаты, Зиновьев - лишь недолговечную трибуну для ораторских упражнений.

Тот факт, что политический отчет ЦК съезду делал Зиновьев, как будто свидетельствовал о том, что к нему перешла политическая роль Ленина. Но это была только видимость. Никакой новой линии (кроме предложения ужесточить внутрипартийный режим) в докладе Зиновьева не содержалось. А из обоих докладов Сталина явно вытекала новая линия - линия, прямо противоположная той, которую намечал В.И. Ленин.

Так, Сталин отверг в своем докладе ленинское предложение пополнить состав ЦК рабочими от станка и предложил, наоборот, дополнительно ввести в ЦК ряд крупных партийных чиновников (секретарей обкомов, крайкомов и др.). Предложение было принято, и все новые люди, вошедшие в ЦК на X съезде, были взяты из аппарата. Если учесть, что Сталин свой пост генсека и руководителя Оргбюро уже давно использовал для того, чтобы подобрать в аппарат своих людей, неудивительно, что после X съезда партии он получил прочное большинство в ЦК.

В докладе по национальному вопросу и в предложенной резолюции Сталин так же решительно отклонил предложения Ленина, высказанные им в известном письме в ЦК по вопросу об "автономизации". И съезд одобрил линию Сталина, против которой Ленин направил огонь своей критики.1

По существу, именно с X съезда начался отход партии от ленинской линии к сталинской.

 

* * *

 

Выдвигая Зиновьева докладчиком по политическому отчету ЦК, Сталин имел в виду несколько соображений.

Во-первых, он знал, что это вызовет негодование Троцкого. Тот вовсе не считал Зиновьева таким политическим деятелем, вокруг которого может объединиться руководство партии. Выдвижение Зиновьева способствовало обострению борьбы внутри Политбюро - а это-то и было нужно Сталину.

Во-вторых, выдвижением Зиновьева создавалась иллюзия объективности: как-никак, на съезде от имени ЦК докладывал член ЦК большевистской партии с 1907 года.

В-третьих, — и это, пожалуй, самое главное: Сталин твердо рассчитывал на то, что с помощью Зиновьева и Каменева ему удастся сколотить в Политбюро такое большинство, которое сумеет изолировать Троцкого и свести его на роль второстепенного политического деятеля. При этом он рассчитывал также на щепетильность и самолюбие Троцкого, которые не позволят

 


1 Подробнее об этом см. в главе «Национальный вопрос».

- 139 -

ему ввязываться в прямую борьбу за власть.

Ну и, конечно, выдвигая Зиновьева на руководящую роль, Сталин был уверен, что отстранить его от этой роли будет неизмеримо легче, чем Троцкого.

Были у него, видимо, и другие соображения. Выдвигая на первый план Зиновьева и его устами провозглашая жесткий внутрипартийный курс, он усыплял настороженность некоторых членов ЦК и делегатов съезда, помнивших характеристику, данную Сталину Лениным. Одновременно он отводил от себя удар Троцкого и незаметно направлял его против Зиновьева.

Расчет был точный. Так, в своей известной работе об уроках Октября Троцкий главный огонь критики направил не на Сталина, а на Зиновьева и Каменева. Даже в статье, написанной уже в 1935 году и напечатанной в "Бюллетене" № 35 ("Почему Сталин победил оппозицию"), Троцкий писал:

"Инициатива борьбы против левой оппозиции принадлежит, собственно, не Сталину, а Зиновьеву. Сталин сперва колебался и выжидал.

Было бы ошибкой думать, что Сталин с самого начала наметил какой-либо стратегический план. Он нащупывал почву. Несомненно, что революционная марксистская опека тяготила его. Он фактически искал более простой, более национальной, более надежной политики".

Верно, Сталин выжидал. Но не в том смысле, какой вкладывал в это понятие Троцкий. Обдуманно столкнув Троцкого с Зиновьевым и Каменевым, он терпеливо выжидал, когда они по очереди дискредитируют друг друга. А в это время сам был занят тем, что тщательно подбирал преданных ему людей.

Как верно замечает Бажанов1, ни Троцкий, ни Зиновьев, ни Каменев сталинской тактики не разгадали и даже не заметили. Даже тогда, когда он сделал открытый выпад против "жрецов по руководству", дав этим самым понять партаппаратчикам (а они уже тогда и на съезде и в партии занимали господствующее положение), что реальная власть находится в руках у него, а не у этих "болтунов", которые не способны управлять страной.

Параллельно с открытой борьбой против Троцкого, в которой роль тарана отводилась Зиновьеву, Сталин за кулисами вел подготовку к последующим отсечениям. Пока Зиновьев упивался своими ораторскими трелями, направленными преимущественно против Троцкого, (талин ведет потаенную, кропотливую, невидную работу по подбору и расстановке сил. Во все звенья аппарата продвигаются его сторонники; тех, кто не был ими, он привлекает на свою сторону, повышая их по службе, предоставляя им высокие партийные и государственные посты, создавая для них продуманно разработанную систему привилегий. Одновременно с руководящих постов исподволь систематически удалялись оппозиционно (или просто критически) настроенные деятели, в большинстве - старые члены партии. Так, в 1922-23 гг. с занимаемых ими постов были удалены Белобородов и Преображенский (Урал), Раковский (Украина), И.Н.Смирнов, Антонов-Овсеенко, Крестинский, Мрачковский и многие другие. Уже к концу 1922 года Сталин фактически полностью овладел и аппаратом ЦК, и аппаратом местных партийных органов.

Но Зиновьев и Каменев заметили это только тогда, когда они уже сослужили свою службу - и Сталин мог, не стесняясь, отшвырнуть их. Он так и сделал в своей речи на курсах секретарей укомов вскоре после X съезда. Вот тогда-то Зиновьев и Каменев хватились и увидели, что у Сталина в руках и секретариат ЦК, и Оргбюро, и все местные обкомы и крайкомы, а у них никого, кроме небольшого количества аппаратчиков в Ленинграде, прозванном "вотчиной Зиновьева".

К этому периоду - между X и XV съездами партии - относятся отчаянные попытки поздно спохватившихся Зиновьева и Каменева изменить структуру органов ЦК так, чтобы поставить генсека под контроль Политбюро и лишить его возможности единолично решать кадровые вопросы. К тому времени Сталин обладал уже почти неограниченной возможностью по своей воле осуществить организационное "окружение" любого члена Политбюро. Чтобы предотвратить такую опасность, Зиновьев изменил курс и предложил Троцкому блок. Он хотел

 


1 «Оргбюро, - пишет Бажанов, - выполняет работу колоссальной важности для Сталина, - он подбирает и распределю! партработников... что чрезвычайно важно, так как завтра обеспечит Сталину большинство на съезде партии, а n основное условие для завоевания власти... Удивительным образом Троцкий, Зиновьев и Каменев, плавающие в облаках политики, не обращают на это особенного внимания».

- 140 -

таким путем создать в ЦК перевес сил против Сталина и ограничить его возможности единолично решать кадровые вопросы.

Троцкий отклонил предложение Зиновьева - и это было одной из тех его ошибок, которые помешали ограничить власть Сталина. Попытки сделать это были предприняты без участия Троцкого, но они потерпели неудачу.

Об одной из таких попыток рассказывал в своем заключительном слове на XIV съезде партии Зиновьев.

В конце 1923 года в Кисловодске собрались Зиновьев, Бухарин, Евдокимов, Лашевич и другие.

"На этом совещании, - говорил Г.Е. Зиновьев, - были представлены два мнения. Все участники совещания понимали, и всем одинаково было ясно, что секретариат при Владимире Ильиче это одно, а секретариат без Владимира Ильича это совершенно другое.

При Владимире Ильиче кто бы ни был секретарем, все равно и тот, и другой играли бы ограниченную служебную роль... Без Владимира Ильича стало всем ясно, что секретариат ЦК должен приобрести решающее значение... И тогда у нас возникло два плана. Один план - сделать секретариат служебным, другой - "политизировать секретариат", в том смысле, чтобы в него вошло несколько членов Политбюро, и чтобы это было действительно Политбюро. Вот между этими двумя планами мы и колебались. В это время назревали кой-какие личные столкновения со Сталиным".

Ни тот, ни другой план не были, однако, осуществлены, потому что Сталин просто не дал им осуществиться. Ибо изменение роли секретариата положило бы конец его власти как генсека, и он это хорошо понимал.

ХШ-й съезд принес победу Сталину. Помимо всего прочего, на съезде в ЦК были дополнительно избраны Антипов, Догадов, Л. Каганович, Колотилов, Куклин, Лепсе, Лобов, Медведев, Николаева, А.П. Смирнов, Шварц, С. Косиор, Румянцев и Рухимович. Если проследить, кем пополнялся Центральный Комитет партии на X, X и X съездах, можно установить строгую закономерность: новые члены ЦК были преимущественно сталинскими и отчасти зиновьевскими сторонниками — как правило, крупными партийными и государственными чиновниками. Однако сразу же после съезда Сталин взял курс на отсечение от руководства Зиновьева и Каменева. "Зиновьевцев" начали постепенно снимать с руководящей работы: так вскоре после съезда под разными предлогами были сняты Глебов-Авилов, Наумов, Закс, Равич, Харитонов и другие.

Что касается принципиальных разногласий, то в ЦК после X съезда сложилась еле дующая расстановка сил. Слева располагались Зиновьев, Каменев, Залуцкий, Евдокимов, Лашевич, Николаева и др., стоявшие на платформе индустриализации и коллективизации, с ограничением эксплуататорских тенденций кулака. Справа находились Бухарин, Рыков, Томский, Угланов и др., отстаивавшие сдерживание индустриализации и свободное экономическое развитие деревни. Сталин и большинство членов ЦК занимали центристскую позицию, склонявшуюся в сторону правых.

Особняком стоял Л.Д. Троцкий, который хотя и был избран и в состав ЦК, и в состав Политбюро (причем усиленно подчеркивалось, что без его участия не мыслится деятельность обоих этих органов), но был уже в этом составе изолирован и почти одинок.

В противоположность открытой борьбе троцкистской оппозиции против линии большинства ЦК, борьба между зиновьевской и сталинской фракциями до самого XV съезда партии протекала скрытно. Но уже самое оповещение, что политический отчет ЦК на XV съезде поручен Сталину, означало, что Зиновьев отодвинут от ведущего положения в партии (на XIII, как и на XII съезде партии, политотчет делал еще Зиновьев).

Предсъездовское соглашение нарушил, разумеется, Сталин. Перед самым началом съезда было опубликовано инспирированное Сталиным решение Московского комитета партии, обвинявшее Зиновьева и Каменева в "пораженчестве" и "аксельродовщине". Это было вполне в духе сталинского метода подготовки съездов: предсъездовские конференции уже прошли, делегаты съезда уже избраны, обсуждать выдвинутые обвинения кроме как на съезде уже негде. А съезд соответственно подготовлен - и Сталин, разумеется, одержал на нем победу.

Тот факт, что на XIV съезде и Троцкий, и Зиновьев, и Каменев все же избираются в ЦК и

 

- 141 -

входят в состав Политбюро, уже ничего не меняет. Количество их сторонников в новом составе ЦК так невелико, что они уже не могут оказать существенного влияния ни на политическую, ни на организационную деятельность Центрального Комитета.

Чтобы окончательно удалить их из ЦК, Сталину оставалось еще проделать несколько маневров, которые сделают это удаление оправданным в главах широких масс партии и рабочего класса. Они и были в соответствующее время проделаны. А пока, после разгрома ленинградской оппозиции, Сталин такими же методами отстранил от руководства партией Бухарина, Рыкова и Томского - последних лидеров ленинского ЦК.

Стратегическая линия, намеченная Сталиным еще при жизни Ленина, была окончательно осуществлена им на XVI съезде партии.

С этого времени он стал единоличным и полновластным диктатором России.