- 114 -

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

 

Держу миниатюрную, размером 5x8 см, телефонно-адресную книжку Елены Александровны. Она так мала, что и писать в ней что-либо не очень удобно. Невольно задаюсь вопросом — зачем, почему? Может быть, это лагерная привычка к крошечным размерам, что бы удобно быстро спрятать от чужого взгляда? Первые записи относятся к 1957 — 58 годам. Начинается стихами:

Как от сумрачной гавани

От родимой земли

В кругосветное плаванье

Отошли корабли.

Так и вы мои

Золотые года

В неизвестное

Отошли навсегда.

1909 Блок

* * *

Ты только не начинай грустить,

Будешь потом раскаиваться:

Ведь сердце стоит чуть-чуть отпустить

Не скоро оно успокаивается.

 

- 115 -

Раскрываю. Прошло почти 50 лет, многих уже нет, листаю страницу за страницей — и, кажется, мир оживает. Зыбкая даль делается реальной. Волнует имя, адрес, номер телефона. Чудится — наберешь ряд цифр и услышишь в трубке чуть надтреснутый голос — «Алло, слушаю Вас».

Смотрю букву А.

Анучина Евгения Николаевна, Б.Декабрьская (?) 21, кв. 5. Тел. Г 5-40-58. Асеев Николай Николаевич Б 9-87-38.

Белоконь Вера Константиновна, Бакулев Алексей Ильич, Барыбин Василий Павлович, Берзина Анна Абрамовна.

Вейсман Сара Григорьевна, Вонлярлярская (лагерные подруги. — С.Г.), Владыкин Григорий Иванович, Вершигора Петр Павлович, Вячеславов Павел Леонидович, Васильев Виктор Николаевич, Васильева Наташа, Воскресенская Вера.

Гарри Вера Григорьевна, Готлобер Давид Абрамович, Гришаев Василий Никитович, Гронский Иван Михайлович, Гусаров Слава, Домбровский Юрий Осипович, Егорова Нина Васильевна, Еремин Михаил Павлович, Зелинский Корнелий Люцианович, Захава Борис Евгеньевич, Зуев-Ордынец Михаил Ефимович, Илюшенко Илья Игнатьевич, Ильин Виктор Николаевич.

Конева Елена Петровна, Кедрина Людмила Ивановна, Кудрейко, Касаткина Нина Матвеевна, Клычкова Варвара Николаевна, Касаткина Надя, Казин Василий Васильевич, Каляджин Степан Юльевич, Котов Анатолий Константинович, Крюков Николай Васильевич, Котов Владимир Петрович, Крученых Алексей Елисеевич, Ковынев Борис, Квятковский Александр Павлович.

Левина Любовь Аркадьевна, Литвиненко Иван Андреевич, Луговской Владимир Александрович, Луконин.

Медведев Василий Семенович, Михалков Сергей Владимирович, Наталья Петровна, Мартынов Леонид Николаевич, Миньков Борис Алексеевич, Марков Сергей Николаевич, Марков Алексей Яковлевич.

Некрасов Андрей Сергеевич, Никитина Зоя Александровна, Наташа.

Островой Сергей Григорьевич, Ожегов Александр Иванович, Ортев Александр Иванович.

Прокофьев Александр Андреевич, Пастернак Борис Леонидович, Леонид, Панферова Вера Федоровна, Перельман Виктор Николаевич, Повицкий Лев Осипович, Перцев Виктор Осипович, Павленко Нина Павловна.

 

- 116 -

Рублева Антонина Николаевна, Редькина Шура, Радимов Павел Александрович, Резнов Владимир Евсеевич.

Симонов Константин Михайлович, Санников Григорий Александрович, Сурков Алексей Александрович, Свешникова Нина Алексеевна, Смирнов Василий Александрович, Ступникер Александр Максимович, Соболев Владимир Петрович, Станюкович Кирилл Петрович, Стрельченко.

Трегубов Андрей Лукич, Тарасенкова Мария Иосифовна, Трескина Лариса Владимировна, Титов Николай Ильич, Тиунова Татьяна Дмитриевна, Томский Николай Васильевич, Трофимов Иван Трофимович, Филиппов Борис, Цегальская Наталья Дмитриевна, Цвелев Василий Алексеевич.

ЦК Чуканов, Чухновский Борис Григорьевич, Черноморцев Лев Николаевич.

Шехтер Марк Анатолиевич, Шалфеева Екатерина Михайловна, Штраки Артур и Антонина, Шумова Ольга Семеновна, Шорин Донат Михайлович, Шарова Елена Владимировна.

Яр-Кравченко Анатолий Никифорович.

В тетради записаны слова Павла: «За все время моего сотрудничества в «Новом мире» я неизменно чувствовал постоянную поддержку и подлинное руководство. Я, как никто, обязан «Новому миру», который помог мне по-новому организовать мое поэтическое существо. Тем горячее и искреннее мой привет журналу юбиляру, журналу борцу за подлинную социалистическую литературу». По этой фразе я сужу, что Павел Николаевич ценил поддержку и заинтересованность в нем журнала «Новый мир».

Еще одна выписка Елены Александровны — из доклада Николая Ивановича Бухарина на I Съезде писателей в 1934 году:

«Упомянем еще о талантливых Луговском и Прокофьеве и чрезвычайно красочном, «нутряном», с исключительно большими поэтическими возможностями П.Васильеве, который займет почетное место в нашей поэзии, если ему удастся обломать в себе острые углы собственнической дикости и окончательно причалить к социалистическим берегам».

Перебирая архив Елены Александровны нашла Трудовую книжку, начатую 22 августа 1956 года. С 1938 — 1958 гг. 20 лет лагеря, поселения никуда не вошли — растворились, будто их и не было.

Стаж до 1935 года не зафиксирован, а Елена Александровна работала, пусть не непрерывно, но с 1927 или 1928 года.

1 — 15.8.1935 — 7.2.1938 зачислена и освобождена в связи с арестом с работы лаборанта (на основании справки Воен.Кол-

 

- 117 -

лег.Верх.Суда СССР от 2.7.1956 г. Справка о реабилитации № 4-н-06998/56.)

2 — 9.4.1959 — 1.1.1965 и еще 2 месяца — работала снабженцем-товароведом на заводе АТЭ-2.

3 — 7.6.1973 - 23.6.1977 фасовщицей.

4 — 1.10.1977 — 17.5.1985 — смотрителем в Третьяковской галерее, записано, что она уволена по собственному желанию — неверно, заболела раком гортани потому и уволили.

Справка об инвалидности 2-й группы, которую удалось оформить только 13 октября 1989 года — за три месяца до смерти.

Архив Елены Александровны составляют: журналы, письма, запросы, справки, фотографии — все, что касается Павла Васильева.

Интересна и информативна переписка Елены Александровны, свидетельство ее служения делу Павла Васильева. Бумаг личного характера почти нет. Сохранились шутливые автографы К.П.Станюковича, Зиновия Паперного, кого-то еще — удастся ли установить?

Отдельно хранятся посвящения Павлу Васильеву, большинство из них были опубликованы. Вот имена авторов: Рюрик Ивнев, Евг.Забелин, А.Ойслендер, Ник.Титов, А.Прокофьев, В.Журавлев, М.Марьянова, В.Щепотев, И.Гронский, Г.Серебрякова, А.Ионов, Л.Вышеславский, Ник.Буховецкий, Н.Трегубов, Ким Макаров, Я.Смеляков, И.Рогов (?). Есть даже поэма Вяч.Лебедева, посвященная Павлу Васильеву.

Рюрик Ивнев написал Акростих в 1926 году — будто увидел, что ожидает поэта:

Пустым похвалам ты не верь,

Ах, труден, труден путь поэта.

В окно открытое и в дверь

Льет воздух лекарь всех потерь

Ушаты солнечного света.

В глаза веселые смотрю,

Ах, все течет на этом свете,

С таким же чувством я зарю

И блеск Есенина отметил.

Льняную голову храни,

Ее не отдавай ты даром.

Вот и тебя земные дни

Уже приветствуют пожаром.

 

- 118 -

Другое стихотворение «Памяти Павла Васильева» опубликовано в «Звезде Прииртышья» в 1964 г.

Печаль веками не измерена,

Кто сможет дать ответ судьбе?

Твое послание потеряно,

Потерян мой ответ тебе.

И золотые листья осени,

В тот владивостокский час,

И акварель небесной просини, —

Давно утеряны для нас.

Но не исчезло обаяние

Стихов, гремящих, как боры,

Как бы впитавших в подсознание

Рев изумрудной Ангары.

Металась бурей необструганной

Необъяснимая душа,

И достигала звезд испуганных,

Забыв о волнах Иртыша.

Пути и перепутьи пройдены,

Оборвалась и жизни нить...

Но все народы нашей Родины

Тебя не смогут позабыть.

И еще одно стихотворение. Написано его другом Евгением Забелиным, опубликовано в газете «Голосе рыбака» от 30 июля 1930 года:

Рыбацкая молодость

Зреет марево

В мареве весеннем

Ивняковой свежестью дыша,

И плывет размеренным теченьем

Древнее раздумье Иртыша.

Здесь смола вскипает черным медом,

Пахнут лодки зноем и сосной...

Ночь прошла гремящим ледоходом,

Пеленая камни полумглой.

Солнце жжет, качаясь на ракитах

У речной расплеснутой слюды...

 

- 119 -

Костяками кораблей разбитых

На пески причаливают льды.

Тускло стынут

Мертвые осколки,

Острый блеск оттаял и погас,

И рассвет, раскинувшись в Поселке,

Синевой охватывает нас.

Перед ним, выхмуривая брови,

Над туманной проседью реки,

О ее разливах и улове

Говорят сегодня старики.

Сквозь былье,

Прошедшее недаром,

Сквозь года, — развеянные им,

Жизнь легла скитальческим загаром

К их плечам тяжелым и крутым.

До бортов добычею навьючен

Этот день

Удачи и ветров...

Пусть звончей о ржавчину уключин

Бьется всплеск

Горбатых осетров.

Даль встает развернутым миражем,

И вода затонов глубока.

Вновь хребтом сгибаются стерляжьим

У баркасов грузные бока.

Опадая брызгами по веслам,

Голубая тает чешуя.

Приставай к обрывам низкорослым

Ветровая молодость моя!

 

Вдовы

В огромной Москве незаметно живут

Забытых поэтов усталые вдовы.

В их комнатах спит неуютный уют,

Их праздники тусклы, их будни суровы.

Их можно в секунду по взгляду узнать:

В нем странно смятенье мольбы и отваги;

У каждой хранится большая тетрадь,

Блокноты и просто обрывки бумаги.

Они безалаберным, трудным мужьям

Давно уж былые измены простили,

 

- 120 -

И многие, по установленным дням,

Наводят порядок на скромной могиле.

Все те из друзей, кто теперь знаменит,

Вовек не бывают гостями в квартире,

И лишь неудачник порой забежит,

Не знающий отзвука треснувшей лире.

И вместе они допоздна просидят

За рюмкой вина или чашкою чая,

Грустя о прошедшем, неспешно, подряд

Все записи в старой тетради читая.

Коль вдовы пойдут — хоть бы что-то издать!

По труднодоступным для них кабинетам,

Их горькую просьбу опять и опять

Встречают стандартно унылым ответом.

Наверно, немало прекрасных стихов

В забытых квартирах поныне хранится!

Услышит ли кто о спасении зов?

Стираются строки, желтеют страницы.

В.Рогов

Я нашла эти строки, да еще два стихотворения Рогова — «Стихи в честь Натальи», «Ревность» в архиве Елены Александровны. Что-то до боли знакомое защемило душу.

Встретился листок со строками Бориса Ковынева:

Странная встреча

Раз поэта встретила гроза

Приласкала и спросила: «Кто ты?

Отчего твои глаза

Словно две осенних непогоды?»

И, не дрогнув, отвечал поэт,

Почему случается такое

«Оттого, что не было и нет

У меня покоя.

Посиди со мною, подожди,

Наклонись, коль можешь наклониться, —

Ты увидишь: грозы и дожди

У меня завернуты в страницы».

У грозы растаяло лицо,

И она, что б помнить встречу эту,

Уходя, из молнии кольцо

Подарила мрачному поэту.

На обороте: «Лене Васильевой на память»

 

- 121 -

Сколько раз до погоста

Среди белого дня

Люди среднего роста

Провожали меня.

30.1Х-56 Борис Ковынев

На талоне-пропуске на воскресные чтения в Политехнический музей Кирилл Петрович Станюкович написал:

Елене — сегодня смирной.

Какие для лектора мучения

Эти воскресные чтения

26.5.57 К.Ст.

И еще одно шутливое стихотворение молодого Зиновия Паперного:

На отъезд из Малеевки

Не нужны углекислые ванны,

Не нужны ни поля, ни леса —

Мы глядимся в Надежды Иванны (хирург)

Дорогие шальные глаза.

И запомнят литфондовы члены

И в слезах на века воспоют

И походку и голос Елены (Е.А.Вяловой),

И Людмилиной кельи уют (Л.И.Кедриной).

Только в этой людмилиной келье

Ни монах, ни отшельник не жил, —

По ночам начиналось веселье —

То буянил профессор

Кирилл (К.П.Станюкович).

Чем закончить в застенчивой оде?

Как на рифму в конце набрести?

Пожелать, разве только Володе, (водитель)

Всех живьем натощак довезти.

18 мая 1957 г. З.Паперный

А вот один опус, написанный в лагере. Кем? Не узнаем. Важно одно — его весточка дошла до нас, его вспомнили:

Едва имел я намеренье

Замкнуться в монастырский круг,

Как искушение, в мгновенье

Вновь поразило меня вдруг.

 

- 122 -

Под Новый год мне три девицы

Такого негра подарили,

Что шуткой этой, озорницы,

Покой мой несколько смутили.

Немного я отвык, признаться

От искушения такого,

Хоть не могу и не сознаться,

Что не желал бы дара я иного.

Одна — лукава, но мила,

Очарования полна,

Любого взять сумеет в плен,

Ну, словом, подлинно — Кармен.

Другая — больше, чем мила,

И даже не дурна собой,

Всегда приятно весела,

Слегка кокетлива порой.

А третья — вовсе не пуглива,

Как погляжу я на нее,

Как видно так уж шаловлива,

Хоть знаю мало я ее.

Кому же яблоко Париса

Одной из вас мне подарить?..

Боюсь, что здесь без компромисса

Задачи этой не решить.

Однако ж, если Вы смелы,

И ссориться при том не захотите,

Вы все мне, право же, милы!

Делите сами, как хотите.

5.1.1940 г. Сегежа

После выхода первого сборника письма о П.Н.Васильеве получала не только Елена Александровна, но и Иван Михайлович. Несколько писем пришло на адрес Института мировой литературы, где он работал в 50 — 60-е годы. Одно из таких: «...рискнул побеспокоить Вас своим письмом.

Моя фамилия Сидоренко. Как и тысячи моих сверстников, я осваиваю Алтай, правда, на учительском фронте, который здесь, кстати сказать, не из легких. В свободное время, мы с коллегами, занимаемся литературой, но Алтай — не Москва, книг здесь очень мало.

 

- 123 -

Скажу о себе. Пишу реферат о поэзии Павла Васильева. Есть много затруднений. Передо мной лишь книга стихов поэта с вступительной статьей К.Зелинского. И — ничего больше.

Сочту за большое счастье, если Вы, Иван Михайлович, сообщите мне (хотя бы вкратце) что-нибудь о жизни и творчестве Васильева, его стиле и об оценке его творчества при жизни.

Меня более всего интересует язык, стиль его произведений (в широком смысле этих слов). Буду рад каждой Вашей строчке. Жду Вашего ответа.

Заранее благодарю Вас. С сибирским приветом

22.4.1963 г. Александр Сидоренко».

 

Видимо, наладилась какая-то переписка, потому что в архиве Ивана Михайловича я нашла несколько ученических тетрадей А. Сидоренко с поэмой, посвященной Васильеву.

Вся жизнь Елены Александровны была определена, подчинена Павлу Васильеву — личности талантливой, страстной, неуемной. Ее драматичная судьба, стойкий характер, душевные качества, величайшая деликатность заслуживают уважения и внимательного отношения. Может быть, она невольно спасла, отвела беду от Галины Анучиной и их с Павлом ростком — Наталии. Она несла крест за всех.