СУД И ПРИГОВОР

Рассказывает Сусанна Печуро:
 Мы на стульях – четыре ряда по четыре человека в каждом. По бокам – конвоиры. Ни адвокатов, ни прокуроров. Называется – процесс без участия сторон. Боря совсем седой и почти ослеп. Он всегда был сильно близорук, а тут....
 Владик Фурман наголо остриженный, бледный и худой, щёкивпали, глаза измученные. Они сидели рядом в первом ряду и держали руки сзади, обхватив спинки стульев, а я – сзади, взяв их за руки. Говорил он нервно. Во всём, что он говорил, было одно: попытка отвести от Бори и от меня как можно больше обвинений. О себе он, кажется, не думал.
До последнего дня, до приговора, мы надеялись, что останемся в живых.
Приговор объявили в ночь с 13 на 14 февраля.
Когда объявили приговор, мы стали кричать Боре, Владику и Жене: «Пишите на помилование!». Боря схватил меня за руки: «Прощай». Я вцепилась в него, конвоиры бросились к нам, а у меня пальцы свело – не могу разжать. Я видела, как их уводят.Потом меня повели, и я видела, как в коридоре Женя остановился, пошатнулся и упал бы, если б его не поддержали конвоиры. Он выпрямился, отбросил их руки и пошёл сам. Видимо до него только в этот момент дошло.
 
Из воспоминаний Майи Улановской:
 Владик Фурман – высокий, худой и нервный. В его следственных материалах было заключение судебно-психиатрической экспертизы, которая признала его нормальным, но отметила чрезвычайное возбуждение и многословность. Это возбуждение было заметно и на суде.
 В последнем слове он сказал, что только они трое: Борис, Женя и он – сознательные деятели, а остальные – политически незрелы и находились под их влиянием.
Он-то с «с семи лет читал газеты и интересовался политикой...».

Из воспоминаний Аллы Тумановой (Рейф):
 ...Последний раз прозвучало: «Встать! Суд идёт!» Судьи вошли как-то особенно стремительно и остались стоять перед столом. Главный начал читать приговор. Он прозвучал невероятно:
Борис Слуцкий, Владилен Фурман, Евгений Гуревич приговариваются к высшей мере наказания – к расстрелу!
 – Владик Мельников, Сусанна Печуро, Гриша Мазур, Инна Эльгиссер, Ирэна Аргинская, Феликс Воин, Екатерина Панфилова, Майя Улановская, Ида Винникова, Алла Рейф – к 25 годам;
 – Нина Уфлянд, Галя Смирнова, Тамара Рабинович – к 10 годам лишения свободы ...с последующей ссылкой и поражением в правах на 5 лет.
 Прошло несколько секунд, прежде чем я осознала смысл сказанного. Уши как-то сразу заложило, голос читающего доносился издалека. Я с трудом понимала остальное – 25, 10, 5 – что это: годы заточения в тюрьме, лагерь? Что такое «поражение в правах»? Невозможно сосредоточиться. Глаза упёрлись в спины трёх юношей. Я видела, как Женя покачнулся. Сусанна бросилась к Борису, но её оттащили. К трём осуждённым на расстрел почти подбежали конвоиры. Начался какой-то невообразимый шум, все что-то говорили друг другу, и, уже не опасаясь охраны, кричали вслед уводимым:
Ребята, просите помилования!..