Мама моя родилась в семье крестьянина, Николая Астаховича Давыдова. Фамилия Давыдов и имя Давид еврейского происхождения, - а, может быть, и впрямь наше семейное древо уходит своими корня¬ми к самому царю Давиду. Не знаю, Бог знает.
У дедушки было шестнадцать детей, из них восемь умерли от разных болезней, а восемь остались в жи¬вых - четыре мальчика и четыре девочки. Врачей по деревням тогда почти не было, да и лекарств тоже. Выжила и Шура, моя будущая мама. Самая прекрас¬ная и самая лучшая женщина в мире, и краше её нет никого на белом свете.

Русское имя Шура очень интересное. Маленькую девочку зовут Шура, Шурочка. Отроковицу уже поче¬му-то называют Сашей, Сашенькой. А как подрастет и станет девушкой, величают Александрой. А когда мама состарилась, то стала Александрой Николаев¬ной. Прекрасное имя было у моей мамы.
Папу моего звали Петя или Петенька, а потом только Пётр, и больше ничего с этим именем нельзя сделать. Свадебную фотографию моих родителей, висящую на стене в рамке, я видел, но, как и когда они познакомились, почти не знаю. Жили папа с мамой дружно.

10
Он её Шурочкой называл, а она его Петенькой. Она работала на двух работах, а он - летом в поле, а зи-мой уезжал на заработки в Донбасс, от чего и был у них в семье достаток.
Мама получила среднее образование и работала заведующей почтой, а по совместительству ещё и налоговым агентом. Видимо, очень постарались её родители, что смогли дать образование своей доче-ри. Материально мои родители жили хорошо, тогда как вокруг царил голод, и не было ни одного случая, чтобы мама не накормила нищего. Всегда что-ни¬будь вынесет: то краюшку хлеба, то пару яичек или кружку молока.
Маленький Ваня видел добрые дела своей мамы и, видя и слыша, как нищие ее благодарят и благослов¬ляют именем Бога, сохранял в своём сердечке память о том, что нет большей радости, как добро творить и видеть просветлевшее лицо несчастного человека и слезы, выступившие у него на глазах. А бывало, что и женщина с малыми детками зайдёт, особенно ког¬да раскулачивание шло, богатых в нищих обращали, и творился беспредел в стране Советов. В 1933г. в Поволжье и Украине от голода люди целыми дерев¬нями вымирали. Тогда-то и появился у Вани малень¬кий братик, которого назвали Леня. Интересный такой мальчик: всё старался ручки высвободить и ухватиться за пальчик старшего брата, которому в то время было уже пять лет.
Отец летом, как уже говорилось, работал в поле, а зимой на заработки в Донбасс ездил, уголёк в шахте добывал, да на-гора его выдавал. Угля стране много требовалось, Сталин тяжелую индустрию поднимал. На самые тяжелые работы заключённых отправляли, а заключённым в то время мог стать каждый. Посмо-

11
трел не так, сказал не то, двести граммов масла не сдал до нормы, а на самом деле просто забыли впи-сать в список, - вот и получай пять лет лагерей.
Шахтёров, можно сказать, тогда не трогали. Они и без того были, как заключённые, загнанные под зем¬лю не палкой или охранником с собакой, а несчаст¬ным рублём. Не будет его, то и пойдёшь с котомкой побираться. А семья кушать хочет, ну, да об этом по¬том поговорим. Всему своё время.
Возвращаясь с заработков, привозил отец домой подарки: маме - отрез материи на платье, а малышу - какую-нибудь игрушку. Помню, подарил он мне как-то детские ботиночки с галошами, а я зашел в них весной в огород и провалился в землю, а тамбов¬ская земля черноземная, пришлось отцу извлекать меня из грязи. Папа нас очень любил - маму, меня и недавно родившегося братика Леонида.
Шла принудительная коллективизация. Людей на¬сильно загоняли в колхозы, а непокорных в Сибирь отправляли *. Несчастье и горе были кругом. В это время несчастье задело своим крылом и нашу семью. Зимой 1934г. отца на санях привезли из Донбасса со

Он её Шурочкой называл, а она его Петенькой. Она работала на двух работах, а он - летом в поле, а зи­мой уезжал на заработки в Донбасс, от чего и был у них в семье достаток.

Мама получила среднее образование и работала заведующей почтой, а по совместительству ещё и налоговым агентом. Видимо, очень постарались её родители, что смогли дать образование своей доче­ри. Материально мои родители жили хорошо, тогда как вокруг царил голод, и не было ни одного случая, чтобы мама не накормила нищего. Всегда что-ни­будь вынесет: то краюшку хлеба, то пару яичек или кружку молока.

Маленький Ваня видел добрые дела своей мамы и, видя и слыша, как нищие ее благодарят и благослов­ляют именем Бога, сохранял в своём сердечке память о том, что нет большей радости, как добро творить и видеть просветлевшее лицо несчастного человека и слезы, выступившие у него на глазах. А бывало, что и женщина с малыми детками зайдёт, особенно ког­да раскулачивание шло, богатых в нищих обращали, и творился беспредел в стране Советов. В 1933г. в Поволжье и Украине от голода люди целыми дерев­нями вымирали. Тогда-то и появился у Вани малень­кий братик, которого назвали Леня. Интересный такой мальчик: всё старался ручки высвободить и ухватиться за пальчик старшего брата, которому в то время было уже пять лет.

Отец летом, как уже говорилось, работал в поле, а зимой на заработки в Донбасс ездил, уголёк в шахте добывал, да на-гора его выдавал. Угля стране много требовалось, Сталин тяжелую индустрию поднимал. На самые тяжелые работы заключённых отправляли, а заключённым в то время мог стать каждый. Посмо-

трел не так, сказал не то, двести граммов масла не сдал до нормы, а на самом деле просто забыли впи­сать в список, - вот и получай пять лет лагерей.

Шахтёров, можно сказать, тогда не трогали. Они и без того были, как заключённые, загнанные под зем­лю не палкой или охранником с собакой, а несчаст­ным рублём. Не будет его, то и пойдёшь с котомкой побираться. А семья кушать хочет, ну, да об этом по­том поговорим. Всему своё время.

Возвращаясь с заработков, привозил отец домой подарки: маме - отрез материи на платье, а малышу - какую-нибудь игрушку. Помню, подарил он мне как-то детские ботиночки с галошами, а я зашел в них весной в огород и провалился в землю, а тамбов­ская земля черноземная, пришлось отцу извлекать меня из грязи. Папа нас очень любил - маму, меня и недавно родившегося братика Леонида.

Шла принудительная коллективизация. Людей на­сильно загоняли в колхозы, а непокорных в Сибирь отправляли *. Несчастье и горе были кругом. В это время несчастье задело своим крылом и нашу семью. Зимой 1934г. отца на санях привезли из Донбасса со

_________________________________________________

* Коллективизация сельского хозяйства в СССР — массовое созда­ние коллективных хозяйств (колхозов), осуществленное в конце 20-х - начале 30-х годов XX века, сопровождавшееся ликвидаци­ей единоличных хозяйств. Коллективизация проводилась форси­рованными темпами, при этом широко использовались насиль­ственные методы раскулачивания, репрессии по отношению к крестьянству. Кулаками объявляли зажиточных крестьян, креп­ких сельских хозяев-тружеников, всё их имущество конфиско­вывалось, а сами они были репрессированы. Впрочем, под флагом «борьбы с кулаками» мог быть репрессирован любой неугодный крестьянин.

Коллективизация привела к значительному разрушению произ­водительных сил, сокращению сельскохозяйственного производ­ства, массовому голоду 1932-1933 годов в Украине, Поволжье, на Северном Кавказе и других регионах.

12
сломанной грудной клеткой. Он с краю оказался, ког¬да кровля шахты обвалилась. Не многие тогда уцеле¬ли. Хорошо, что без взрыва газа обошлось. Взорвись газ, тогда никому бы не выжить. А всему виной соци¬алистическое соревнование: надо было любой ценой выполнить и перевыполнить план *.
Недолго пожил отец, ему не было еще и тридца-ти лет. Сердце здоровое, тело молодое и сильное со-противлялось смерти, как могло. Вызванный врач существенной помощи оказать не мог. Поломанные кости вошли во внутренние органы, и тело погибало. Отец предсказал свою смерть с точностью до мину¬ты: утром в четыре часа пятнадцать минут он уйдет из жизни. Все, кто был при этом, видели, как он про¬щался с нами, наказывал, чтобы мы слушались маму. Говорил медленно и тяжело. Он-то прекрасно знал, что ожидает вдову с малыми детьми.
- На Бога оставляю вас, - говорил он.
Попросил, чтобы ему дали меня обнять, и, про-щаясь, так крепко держал меня, что мужчинам при-шлось отнимать меня из рук умирающего отца.
_________________________________________________
* Социалистическое соревнование - это движение за повышение производительности труда и лучшее использование техники, оно было навязано сверху. В 1935 г. в угольной промышленности Донбасса возникло стахановское движение, которое затем вне¬дрялось и в других отраслях промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве. Названо так по имени его зачинателя - А.Т.Стаханова, забойщика шахты. Выбор парторганизации пал на него как на человека, способного красиво говорить, к тому же - молод, женат, приятной внешности, что немаловажно для фотографирования, а самое главное - коммунист. Были и другие кандидаты, но комиссия остановила свой выбор на нём. Выбрали хороший штрек с большой толщиной угля и подобра-ли целую бригаду физически крепких шахтёров-профессионалов. Сам Стаханов должен был, работая отбойным молотком в поте лица и без отдыха, долбить уголь весь рабочий день. Отгребали и грузили уголь в вагонетки другие шахтёры. Установкой крепёж¬ного леса он тоже не занимался, всё это делали подсобные рабочие.
Стаханова освободили от всех вспомогательных работ, которые входили в обычный рабочий день шахтёра. Вот и выдал он с по¬мощью этой бригады 300 % рубки угля.
Наверху тем временем ему заранее подготовили квартиру, в ко¬торую переселили его жену, и завезли мебель, так что он после ра¬боты мог идти в новую квартиру. Но не тут-то было! При выхо¬де из шахты его ждала вереница корреспондентов и фотографов, чтобы запечатлеть, как партия и правительство заботятся о передовиках производства. Больше как шахтёр он не работал. Встречи и выступления перед рабочими коллективами Донбас¬са, поездка в Москву и другие города Союза, статьи в газетах, очерки в журналах - всё это было поставлено с размахом и на ши¬рокую ногу. Страна приветствовала передовиков производства, поощряла соревнование. Работай на износ, до предела, до изнемо¬жения... Нормы выработки увеличивались, а зарплата уменьша¬лась. О бригаде же, которая была приставлена к Стаханову для выполнения рекордного плана, не было написано ни одного слова

13
Не спали всю ночь. А когда часы на стене показали четыре часа пятнадцать минут, вздохнул он послед¬ний раз, обвёл глазами комнату и всех, кто там нахо¬дился, и затих. Остались мы - мать-вдова и дети-си¬роты. Не знали мы тогда о том, что сказано в Библии: Бог - муж вдовам и отец сиротам!
Вдове с малыми детками в то время было не вы-жить. На работу идти обязательно надо, а детей не с кем оставить. Без работы останешься - по миру пой-дёшь милостыню собирать, вот, и вышла мама вто-рой раз замуж.
Недалеко от нашего Есыпова была деревня Горетово, в которой жила семья Поповых, Пётр Иванович с женой Анной. У них было четверо сыновей, стар¬шего из них звали Павлом. Отец был, как говорят в народе, на все руки мастер. Он с детьми трудом да уменьем сделал мельницу - ветрянку, маслобойку, крупорушку; строили они и дома людям.
Петр был человеком широкого сердца и здравого ума. Когда в стране началась кампания по раскулачи¬ванию, то он сам добровольно отдал все имущество

14
властям, сдал все, что имел, в колхоз, и потому все односельчане выступали в его защиту. Так он остал-ся в живых и даже не был судим.
Но нашлись и у него враги, которые выстрелом через окно убили его жену Анну. Он овдовел. Убийц никто не судил, всё было законно, уничтожали кула¬ков и подкулачников, революция продолжалась.
Началось преследование его сыновей. Павел ре-шил бежать, куда глаза глядят, только бы в живых остаться. Умирать из-за того, что их семья путём упорного труда стала немного богаче односельчан, было бы неразумно. Милость односельчан распро-странялась только на его отца, но не на него и не на маму Анну, которую не дали даже оплакать.
Ночью Павла положили в повозку, заложили меш¬ками с зерном и тайком вывезли из деревни. Так и оказался он в Есыпове, где и встретился с бедствую¬щей вдовой Александрой. В 1935 г. они поженились, и у нас появился отчим Павел. Мама утешилась после смерти отца и была теперь под защитой мужа. Но так как деревни Есыпово и Горетово находились недале¬ко друг от друга, то не было гарантии, что он здесь в полной безопасности. Случайно или разыскивая его, убийцы могли узнать о месте его пребывания и при¬йти и сюда, в Есыпово. Поэтому они с мамой, скрыва¬ясь от преследования, уехали в Москву, оставив нас на попечение дедушки с бабушкой.
Павел устроился работать на железную дорогу столяром и получил комнату в бараке на станции Востряково. В 1936 г. отец моей мамы, Николай Аста-хович Давыдов, привез нас к ним. Семья вновь была восстановлена, и мы, дети, полюбили Павла, как род¬ного отца. Он этого заслуживал - прекрасной души человек был.

15

В Вострикове была православная церковь, и мама стала искать Бога, пожелала нас крестить. Возможно, страх быть убитой вместе с мужем, а, может быть, и
жизнь в изгнании побудили её сделать это. Не знаю
почему, но я очень боялся этого крещения и проти-вился ему, но сопротивление мое было безуспешным, меня всё равно крестили.
Через некоторое время отчима перевели на дру-гую работу, в Бирюлёво, и дали ему комнату в бараке, ничуть не лучше прежней. Но это всё же было жильё, крыша над головой, немаловажный фактор в то вре¬мя, когда ещё продолжалось раскулачивание и целые семьи с детьми выгоняли на улицу в прямом смысле этого слова. Их обрекали на свободное вымирание или выживание, у кого как получится.
Я был застенчивым и боязливым мальчиком, и не без причины. Когда мы жили еще в деревне и мне было годика три или чуть больше, я однажды в от¬сутствие мамы решил залезть на окно и посмотреть на улицу. Поставил табуретку, влез на нее, и вдруг перед глазами моими оказалось страшное старуше¬чье лицо. С перепугу я упал и с того момента стал

16
сильно косноязычным, уста мои надолго закрылись для ясной речи. Но впоследствии рука Иисуса Хри-ста коснулась меня, и я стал говорить чисто, потому что Он избрал меня и поставил на служение. Он знал, что этими устами будет произнесено много пропове¬дей и наставлений, и потому исцелил меня.
В Бирюлёво я пошел в первый класс и учился в той школе, пока не началась война с немцами. Помню, мама даст мне бутерброды, а их у меня отнимут или выпросят. Жили в то время бедно. Однажды мама купила мне тетради, я принес их в школу и там все раздал. За эту добродетель меня дома оттаскали за ухо, но это мне не помогло, потому что эта черта ха¬рактера была дана мне Самим Господом, и до старо¬сти, до седины я таким остался.
Когда мама уверовала в Бога, она вспоминала этот случай, каялась передо мной и просила прощения, да и сама стала такой же. Добродетель - это великий дар для приобретения друзей. Иисус Христос никогда ни у кого ничего не брал, а только раздавал, раздавал и раздавал. Ученики Иисуса Христа поступали точно так же: не брали для себя ничего, а только раздавали. Например, Варнава, последователь Иисуса Христа, все имение свое положил к ногам апостолов. Что в сравнении с этим мои тетради! Вскоре, во время вой¬ны, и их не стало, писали, на чём придётся, иногда и на полях газет, и в промежутках между строк.
Шёл 1938 год. В школе учителя красиво и умело внушали нам, что мы идем к коммунизму и наши вожди, дедушка Владимир Ильич Ленин и его сорат¬ник Иосиф Виссарионович Сталин дают детям счаст¬ливое будущее.
Детские сердца, как воск, что приложишь, то и от¬печатается; они легко поддаются воздействию идео-

17
логического воспитания. Идеологи атеизма стреми-лись искоренить из сознания взрослых Бога и все, что с Ним связано; а детям внушить любовь к дедуш¬ке Сталину и преклонение перед ним. Нас возили в Москву, давали в руки красные флажки, и для нас это было безмерное счастье. Когда мы «поднимали взоры к небесам», то видели, как самолеты несли огромные портреты Ленина и Сталина, а уши наши слышали песню про двух соколов ясных и их разговоры:
«"Сокол сизокрылый, час пришёл расстаться, Все труды заботы на тебя ложатся". А другой ответил: „Позабудь тревоги, Мы тебе клянёмся: не свернём с дороги!"»
Или несли в небе его имя, написанное самолёта-ми: «Слава Сталину!» И за эту славу надо было до-рого платить.

18
Когда же кончались занятия и наступали летние каникулы, то нам давали путевки в пионерские лаге¬ря. А там в дни коммунистических праздников бы¬вали настоящие чудеса: проснувшись утром, мы на¬ходили около подушки шоколадку, и тогда восторгу и радости нашей не было конца. Но, к огорчению мое¬му, когда мы играли в синих и красных, я почему-то всегда попадал в синюю группу, и красные сразу же обнаруживали меня, срывали повязку и вели в плен.
Когда наступило время и в моих руках чудом оказа¬лось святое Евангелие, я прочитал там о том, как Иисус послал двух учеников, сказав им: «Пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приве¬дите ко Мне». Оглядываясь на свое детство, я увидел себя подобным молодому ослу, на которого тогда уса-живались «два сокола ясных». И понукали они нас, и погоняли нас, а с годами усаживались все плотнее, и конвоировали нас, и убивали нас. От них и награда.
И только теперь я счастлив, когда подставил свою спину Иисусу Христу для служения Ему, от Него и награду получу. Но пришлось сбросить прежних се¬доков, этих «двух соколов ясных», а с ними и их по¬собников. Правда, слезать они долго не хотели, но об этом речь впереди.
О, как счастливы дети, у которых верующие роди¬тели; они освящены уже от чрева матери и при рож¬дении своем. И как важно, чтобы родители воспи¬тывали их в учении и наставлении Господнем, чтобы они с детства принадлежали Христу и наполнялись Им - Его кротостью, любовью, милосердием и чи¬стотой. Но я тогда, в детстве, ещё не знал Бога и не веровал в Него. До того, когда люди смогут увидеть и через меня Его свет, мне предстояло еще расти и фи-

19
зически, и духовно. Но Он уже знал меня и работал Надо мною, над моим характером и разумом.
В 1938г. родилась у нас сестренка Валя, которую мы с Лёней очень полюбили. Это было страшное время для нашей страны, когда сотни тысяч людей были уничтожены, отправлены в тюрьмы, лагеря, ССЫЛКИ по ложным обвинениям. Только что прош¬ли открытые показательные судебные процессы над верхушкой партийного и советского руководства, бывшими участниками революции и социалисти¬ческого строительства. Репрессированы были и жены многих высокопоставленных лиц, и члены их семей. Истреблению был подвергнут также поч¬ти весь высший командный состав армии. В числе репрессированных был и видный политический деятель, дипломат Ф.Ф.Раскольников, имевший му¬жество в открытом письме Сталину, опубликован¬ном за границей, дать свою оценку его политике. В то время жили по принципу: «Посажу родную мать, чтобы мне там не бывать». Ещё до 1939г. Фёдор Рас¬кольников предугадывал, а, точнее, уже просчитал варианты, что война будет и в своём письме Стали¬ну написал об этом. Обрати тогда товарищ Сталин внимание, то войны бы не было.