ВСЕ ПРИНАДЛЕЖИТ СОВЕТСКОМУ "НАРОДУ" И НИЧЕГО САМОМУ

Перед нами стоял построенный длинный барак. Вскоре и наши лодки причалили. Мы взяли свои вещи и хотели нести их в барак, но подошли начальники, бригадиры и осмотрели наши вещи. У тех, у кого было варенье в ведрах и кадушках, его отобрали, чтобы самим "господам" было, что есть. Некоторые все же успели спасти свое и отнести в барак. Но у большинства варенье было отнято, хотя ничего не было заранее сказано о том, что нельзя варить варенье для себя.

Это самоуправство и грабеж вызвали большое возмущение. Многие взяли палки и стали нападать на бригадиров. В лохмотьях, оборванные и ослабевшие люди дрались с сильными, здоровыми русскими. Одна бабушка крепко прижимала к груди маленькую кадушечку из березовой коры с вареньем и хотела незаметно пронести ее в барак. Внезапно к ней подбежал один русский и стал вырывать кадушечку у нее из рук. Она всеми силами сопротивлялась и просила, но ничто не помогало. Они разорвали на ней последние лохмотья, швырнули ее на землю, а маленькую кадушечку забрали. Падая, она так сильно ушибла спину и голову, что не могла больше подняться. Мужчины отнесли ее в барак, где от сильного сотрясения мозга через неделю она умерла.

За время нашего отсутствия примерно сто латышей было отослано в Колпашов, между ними моя мама и сестры. Бессарабов тоже больше не было. Для такого числа людей здесь не было работы, поэтому их вычеркнули из списков мобилизованных. Как писали из Колпашова, некоторые уже устроились там в более человеческих условиях, и они уговаривали нас тоже бежать из Былина поскорей.