Падение Бакинской коммуны (беседа со Старковым)

 

Чем отличалась Бакинская коммуна от Парижской коммуны? У нас в Баку был очень многонациональный рабочий класс. Армяне, русские, евреи, латыши, греки, грузины. Чернорабочими в основном были иранцы. Азербайджанцев не так много было, это еще была крестьянская масса тогда. Вот такая была рабочая масса. Она шла за бакинским советом, за Шаумяном, до поры до времени.

Потом, когда началось наступление турок, русские войска же убежали с фронта, и со всех фронтов ушли, и с германского фронта и с турецкого. Турки наступали, и все очень боялись, особенно армяне. И гут эсеры и меньшевики предложили пригласить англичан.

Мы говорили, что они обманут, не будут защищать, и вообще нам нечего соединяться с империалистами. Но тем не менее большинством в бакинском совете были эсеры и меньшевики, и они постановили пригласить англичан. Тогда большевики организовали во всех рабочих районах митинги, чтобы узнать мнение рабочих. И на всех митингах рабочие проголосовали за приглашение англичан.

Почему они так настроились? Голод был ужасный в Баку. Но не только экономика, не было возможности защищать Баку. Это отдельная тема. Сталин тогда предал Бакинскую коммуну, он был в Царицыне, Ленин дал ему приказ помочь нам. Он не только не помог, а сделал все, чтобы угробить нашу коммуну.

А в результате власть стала президиума бакинского совета, уже составленного только из эсеров и меньшевиков и Центрокаспия, это орган военной флотилии Каспийской - Центрокаспий. А там правые эсеры господствовали.

И советская власть фактически пала, и наши народные комиссары и руководящее ядро большевистской организации во главе с Шаумяном решили покинуть Баку, и они погрузились на пароход "Колесников". Это один из пароходов нашего торгового флота. Там команда была просоветской. Вот избрали этот пароход и сели на него. Однако Центрокаспий за ним погнался и у острова Жилого нагнал и стал обстреливать из орудий.

 

Пришлось сдаться.

И забрали наших всех, кроме одного - отца Алика Шеболдаева. Тот через борт прыгнул и уплыл на остров Жилой. И он жив был до тридцать седьмого года. Потом его Сталин прикончил. Он был заместителем председателя военно-революционного нашего комитета. Отец Алика, Борис. А остальных всех забрали, и они сидели в военной тюрьме на Баилове. А когда уже турки совсем спускались с гор - кругом моря-то горы - то чтобы их вырвать из тюрьмы, часть из нас пошла к тюрьме с гранатами, и решили, что когда турки уже совсем близко подойдут, администрация и охрана разбегутся, мы проложим себе дорогу и освободим их из тюрьмы.

А в то же время Микоян пошел в президиум бакинского совета. А они тоже уже эвакуировались. Турок-то боятся все, и оставался один член президиума Сако Саакян.

И вот этого Сако Саакяна Анастас стал убеждать, что вы социалисты и мы социалисты. Ну наши пути разошлись. Мы по разному смотрим на пути революции, но неужели вы, социалисты, допустите, чтобы наши народные комиссары попали в руки турок, чтобы турки их растерзали. Это же навсегда останется в анналах истории, как позорное клеймо для социал-революционеров. Этому Сако Саакян внял. И на бланке президиума - вот такой большой бланк бакинского совета, написал начальнику тюрьмы: "Приказываю освободить всех задержанных большевистских комиссаров".

И вот мы там стоим, уже темнеет, эта тюрьма близко от военного порта, Микоян бежит к нам и держит эту бумагу. А мы же с гранатами. Не надо, говорит, сейчас я их выведу. Вот указание.

И, действительно, он вошел в тюрьму, и их освободили. А уже бомбежка такая, что по пристаням палят. А на пристанях тысячи людей рвутся уйти, уехать, особенно армяне. Ну на одну пристань мы пришли, и там на Пароход "Туркмен" грузится отряд Татевоса Амирова. А Татевос Амиров это дашнак, и весь его отряд дашнакский. А в числе наших - его родной брат Арсен Амиров, редактор "Бакинского рабочего", член бакинского комитета большевиков. Татевосу говорят, что вот так, а он: - Ну, давайте, пожалуйста, тут весь мой отряд.

И погрузились. Все наши, и Микоян, в том числе, с ними сели. А мы остались, человек двенадцать, молодежь.

 

Корабль взял курс на Астрахань. А в море команда судовая взбунтовалась, что мы не хотим в совдепию плыть. И менять курс предъявили капитану на Красноводск. Мы не желаем в Астрахань. Оттуда нас не выпустят, и мы не увидим своих семей. И там голод. А вот мы хотим в Красноводск. А из Красноводска обратно приплывем.

И отряд Татевоса Амирова, ведь все это дашнаки, присоединился к судовой команде и вышел из подчинения Татевоса. И в результате поплыли в Красноводск, и все оказались во власти правых эсеров и англичан. И этот Татевос, командующий этим отрядом, тоже ведь погиб, хотя большевиком он не был.

Дело в том, что когда они сидели в Красноводской тюрьме, их обыскивали, и в кармане у Карганова, а Карганов был наш председатель военно-революционного комитета, у него в кармане нашли список тех, кто сидел в Баиловской тюрьме. А для чего был этот список? Он был старостой камеры, и по этому списку сухари выдавали, голод же был. Сухарный список. И вот по этому списку всех и расстреляли. А Микоян-то там не был. И другие военные не были - Брегадзе и другие, эти все уцелели. Расстреляли всех тех, кто был в этом списке. А Татевос Амиров не был, он не был в сухарном списке, но он все же был во главе отряда, и он изо всех сил нажимал на судовую команду, чтобы вели корабль в Астрахань, и его тоже прихватили как командира отряда. Так что он тоже погиб.

Ведь мы задумали сначала, что их надо будет вывести из тюрьмы, когда турки совсем будут спускаться с гор. В это время договорились с одним кораблем, где была большевистская команда - маленький корабль "Севан". Он стоял в военном порту близко от Баиловской тюрьмы. А когда турки стали бить по пристаням, то начальник военного порта приказал всем кораблям, которые стояли в военном порту у пристаней, отойти на рейд, и этот корабль тоже отошел на рейд.

А с этим кораблем мы договорились, что когда нам удастся освободить наших, то мы их приведем в военный порт, погрузим к ним, и они уплывут. Если бы это удалось, они были бы живы. Но он отошел, и поэтому, когда мы пришли в военный порт, его не было. Вообще ни одного корабля не было.

Мы пошли дальше. На пристани стоял пароход "Меркурий", но далеко. А тут нашелся вот этот "Туркмен", куда грузил Татевос Амиров свой отряд. Вот туда и посадили. А там ненадежная команда была. Видите, какое сцепление обстоятельств. Одно за другое цеплялось, и вот так получилось-

Может, он просто струсил и ушел, тот маленький корабль?

Да нет, там большевистская была команда. Если бы мы успели посадить их на этот корабль, то все было бы в порядке. А не пришлось. Вот и на Микояна Сталин пустил такую сплетню, что, мол, почему Микоян уцелел? Во-

 

первых, он не был народным комиссаром. Он был комиссаром бригады на фронте. Во-вторых, он не был в сухарном списке. Он же не сидел, он оставался. Тогда в составе бакинского комитета многие остались еще. И он оставался.

Если бы не было этого наступления, выжила ли бы коммуна?

Трудно сказать. Был страшный голод. Выдавали только орехи. Хлеба не выдавали. Сталин же все продовольствие себе забрал, в Царицын.