Фиктивный протокол

Наумов приезжал ко мне. Мы с ним беседовали, и по поводу этих фактов, и о другом. Я ему тоже говорила, что в свое время, в восемнадцатом году Шаумян говорил о Сталине в своем ближайшем окружении, а я была его личным секретарем и там присутствовала. Это происходило у него дома. Шаумян утверждал, что он провокатор. Товарищ Наумов с этим не согласился: на сегодня это ведь не главное, может быть, в будущем в этом необходимо будет более тщательно разобраться.

Но сегодня самое главное это то, что все, что происходило на семнадцатом съезде и после съезда - убийство Кирова, лавина репрессий - это отбрасывается сейчас фактически. В седьмом номере "Известий ЦК" они даже пишут, что не мог же он обидеться на то, что против него голосовали, и объяснять этим истребление делегатов съезда... Когда это абсолютно ясно.

Вот Николай Иванович принес мне письма хирурга Мамушина. Мамушин, который участвовал во вскрытии тела Борисова, утверждает, но просит не публиковать, боится и почему-то думает даже, что я не приняла его свидетельства. Но это он ошибается. Я вполне приняла его свидетельство, показания водителя грузовика Кузина. Но все это уже подменено. В нынешних материалах показания Кузина совсем другие - что была авария и во время этой аварии Борисов погиб. Это же фабрикация. Они, вероятно, вы-

зывали Кузина и заставили его дать другое показание, или они просто подделали, как они подделали протокол вскрытия бюллетеней. Протокол якобы подписан - кроме меня, Кузнецова и Лаврова - Матковским, это был замдиректора ИМЭЛа в то время. Никакого Матковского не было, я даже этой фамилии не слыхала раньше.

Мы получили разрешение и поехали в архив проверять бюллетени, и при вскрытии обнаружили нехватку двухсот восьмидесяти девяти, о чем мы составили протокол. И вот теперь его нет. А вместо него сто шестьдесят, и откуда-то там взялся Матковский. И таким канцелярским языком составлен протокол - мы никогда так не составляли протоколов. Единицы хранения... и там моя подпись, где Матковский. Вероятно, даже наверняка, моя подпись подделана. Я считаю, что это им нужно было для того, чтобы исказить значение семнадцатого съезда.

Мы приехали в архив с Кузнецовым к Лаврову, и втроем вскрывали бюллетени. Кузнецов был референтом Шверника. И протокол был подписан мной, Кузнецовым и Лавровым - никакого Матковского не было в архиве в это время.