БЕСКОНЕЧНЫЙ СТРАХ

 

Через несколько дней я позвонила Анастасии Платоновне — ее новый телефон дал мне Александр Иванович. Зуева жила теперь на улице Горького, напротив Телеграфа, и тут же пригласила меня к себе. Они с Васенком, которая по-прежнему жила у Анастасии Платоновны, встретили меня по-родственному тепло. Вот тогда-то Зуева мне и сказала:

— Скорее пиши мемуары, я тебе помогу.

— Нет, я боюсь. Сейчас такое время...

— Пиши для себя, чтобы ничего не забыть, а потом мы что-нибудь придумаем.

Зуева тогда была замужем за известным композитором Оранским. Услышав наш разговор, он отвлекся от своих занятий и, отложив ноты, внимательно посмотрел на меня.

— Это та самая твоя знакомая, — спросил он жену, — которая в юном возрасте испытала столько несчастий?

— Да, это о ней я тебе рассказывала.

— Знаете, — сказал он мне, — обязательно запишите все, что с вами случилось. Когда-нибудь вам это понадобится.

К сожалению, тогда я не последовала их совету. Можно было бы сохранить гораздо больше сведений, которые теперь вспоминаются с трудом. Но неотвязный страх не позволял даже думать о прошлом, не то что писать.

Анастасия Платоновна дала мне контрамарку во МХАТ, но я, к сожалению, ею не воспользовалась: одна идти побоялась, а Янина Францевна, жена Колкунова, в этот день была

 

нездорова. Но через несколько дней Александр Иванович достал нам билеты в Театр имени Вахтангова на спектакль «Первые радости» по роману Федина. Я как раз недавно прочла эту книгу, и мне было интересно увидеть постановку. Александр Иванович подвез нас к театру и обещал после спектакля прислать водителя.

За долгие годы я отвыкла от общества и чувствовала себя скованно. В гардеробе стала снимать шубу и вдруг почувствовала, как кто-то сзади ловко подхватил ее. Я обернулась и застыла от изумления: передо мной стоял знакомый помощник с Лубянки и улыбаясь смотрел на меня. Рядом с ним я увидела пожилую даму, которая смотрела на меня и тоже улыбалась.

— Здравствуйте, — сказал он, — позвольте вам помочь.

Можно представить, что я испытала. Еще раньше я предупредила Янину, что в случае какой-то опасности пожму ей руку, и теперь вцепилась ей в локоть так сильно, что она вскрикнула, и изо всех сил потащила ее прочь. Когда мы отошли на достаточное, по моему мнению, расстояние, я объяснила, что меня так напугало.

— Пустяки, — отмахнулась Яня, — не обращай внимания, это простое совпадение. Почему культурные люди не могут встретиться в театре?

Но я никак не могла успокоиться. Вспомнилось, как ходила в театр в Сухуме накануне ареста — тогда чекисты, сидевшие у меня за спиной, тоже вроде бы оказывали мне обычные знаки внимания. На меня накатил безумный страх: а вдруг этот человек за мной следит? Всего несколько дней назад я рассказывала ему о своих несчастьях, о том, что мне не на что жить, и вдруг он видит меня, веселую, в театре — что он подумает? Мне стало страшно, и я стала просить Яню поскорее отправиться домой, но она уговорила меня остаться до конца спектакля.

В антракте мы вышли в фойе и остановились у стенда с фотографиями артистов.

Вдруг за спиной я услышала тихий мужской голос:

— Правда, хороша?

 

Я быстро повернулась и увидела того же человека и его пожилую спутницу. Похоже, он говорил обо мне?..

Я попыталась улыбнуться и потянула Яню в другой конец фойе. Она наклонилась к самому моему уху и шепнула:

— Они идут за нами.

— Ну, значит, меня заберут, — обреченно прошептала я ей в ответ.

После второго акта я не хотела выходить из зала, но Янина сказала:

— Не надо показывать, что ты боишься, — и уже в конце антракта все же сумела вывести меня в фойе. И вновь мы увидели знакомую, улыбающуюся мне пару... Я не помню, как досидела до конца спектакля.

В гардеробе он опять оказался возле меня и помог мне надеть шубу. Я чувствовала себя совершенно уничтоженной, не понимая, что скрывается за этой навязчивой галантностью.

На улице я сказала своей спутнице:

— Ради бога, давай поскорее уйдем отсюда!

— Нас же машина ждет...

Однако машины на месте не оказалось: Александр Иванович отправил водителя, а тот что-то перепутал. Мы быстро пошли в сторону метро. Вдруг я услышала сзади отчетливые шаги. Повернулась и увидела его. Он так спешил вслед за нами, что оставил далеко позади свою спутницу. «Ну, все, — подумала я, — сейчас в метро меня арестуют».

Мы влетели на станцию и постарались смешаться с толпой. Доехали без приключений, а дома рассказали обо всем Александру Ивановичу.

— Диля, — засмеялся он, — по-моему, ты просто понравилась молодому человеку и он хотел тебя проводить. Наверное, матери о тебе дома рассказывал, а потом они в театре тебя случайно встретили и тоже удивились. Нельзя так себя настраивать, — добавил он уже серьезно, — так и с ума сойти недолго.

Через несколько дней Александр Иванович скомандовал:

— Хватит торчать дома. Тебе месяц дали — пользуйся этим. Сходите с Яниной в Третьяковскую галерею.

 

— Я там уже была.

— Это когда ты была, сейчас там все по-другому. Обязательно сходите.

И мы отправились в Третьяковку. Я с радостью окунулась в этот забытый, прекрасный мир, подолгу стояла то перед одной картиной, то перед другой. Вдруг Янина говорит:

— Какой-то мужчина все время ходит за нами. Хорошее настроение вмиг пропало, и я уже могла думать только о том, как бы поскорее выбраться на улицу. Незнакомец действительно шел за нами по пятам. Может быть, на этот раз «объектом» стала моя подруга? Только никакие разумные доводы в голову не приходили — мучительный, всепоглощающий страх буквально въелся в меня. Вечер был испорчен.