БИВЕНЬ МАМОНТА

Есть на Колыме прииск Тангара, в Северном управлении. В зиму с 1953 на 1954 год мы вскрывали полигон. А выглядит это так. Кругом сопки. А полигон — это почти ровная местность километра два на три. Наша задача — на этой территории пробить шурфы до золотых песков. В этот раз глубина была около трех метров. На полигоне дорожная кузница, для заправки ломиков. Весь день с нами взрывник, вольный. Я взялся гнать два шурфа. Горняк заряжает. Отходим недалеко. Взрывает. Я выбрасываю

лопатой грунт и бурю ломиком глубже. А когда весь полигон подготовлен, машины одна за другой мешками возят аммонал. Два-три мешка в шурф. Засыпаем грунтом. Горняк и взрывник все оформляют, как должно быть. Выселяют всех, если есть рядом дома. Мы уходим в зону. Взрывник забирается под вагонетку и жмет свою машинку. Видимость такая... Поднимается вверх гигантская масса земли. Жутко смотреть без привычки... Потом доносится гул взрыва. До весны работают экскаваторы и бульдозеры. Когда полигон очистят, устанавливаем промывочные приборы. И пошло золотишко в кошель государства.

На бульдозерах и экскаваторах в основном зэки — бесконвойники. В местах, где грунт выбран и удален, где взорвано не очень чисто, нас гоняют на подбурку. Небольшие бугорки бурим и взрываем. И вот, уже солнышко стало слегка пригревать, видим — лежит на куче грунта что-то подозрительное, серо-желтое. Да сразу догадались — бивень. Весь в мелких трещинках. Говорили. Спорили. Отдать начальству — через месяц «Магаданская правда» или центральная сообщит, что нашли комсомольцы бивень мамонта. Кто-то принес ножовочные полотна, и стали пилить. С краев желтоватая кость, меньше сантиметра, а дальше чистая, белая. Одни на трубки для курения, другие на мундштук, а третьи просто на память кусок отпиливали. Я сделал себе мундштук. Насверлил стальной проволокой отверстий и зашпаклевал мелкими самородками золота. Отшлифовал. На Колыме как на Колыме, никто не замечал.

В 1956 году вывезли нас, как инвалидов, на материк. На Мариинской пересылке, когда прибыли, при шмоне надзиратель обратил внимание. Конечно, колымский этап. Повертел в руках и подозвал начальника режима. В мундштуке не блестело так золото, как заблестели глаза «режима». Я понял, что он не вернет мне мундштук. А отнять не хватит силенки. Схватил я начальника за кулак руками и вонзил свои хищные зубы. Начальник взвыл и выпустил. А на дворе был мутный февраль. Сугробы. Я выбежал из барака и запустил мундштук в пургу. Несколько дней топтали надзиратели снег. Нас отправили в лагеря Кемеровской области. Я думаю, что «режим» не забыл и, когда снег ушел, прикарманил. Пусть вспоминает меня...