БОРИС ВАЙЛЬ

Мы шли с работы. Все в полосатой робе. Особо опасные. Даже Борис Вайль и Эдик Кузнецов — особые. А что я сделаю, если их государство так называло. Ладно уж мы... Но эти — молодые, красивые, умные. Они просто пытались выровнять и почистить дороги жизни. А их в тюрьму. Спустя десять лет я прочитал в «Ленинградской правде», что Кузнецова приговорили к расстрелу за попытку угнать самолет.

А короче, мы идем. Жуткое шествие в мирное время, если смотреть со стороны. Только кандалы не звенят.

И вот у самой пыльной мордовской дороги стоят две девушки. Улыбаются нам. Ей-богу, смотрят на нас и улыбаются. Даже мне улыбаются. Чудо жизни. Красивый сон. Такая редкость... Любую

боль забыть можно... Э-эх! Если б, ты, человек, знал, на каких грядках прорастает Добро! На лицах девушек тревожная радость. Господи! В моих глазах — это сказочные создания. Даже мыслью прикоснуться боязно, чтоб не нарушить красоты и обаяния. Еще я любовался в Мордовии лицами приезжающих матерей. Сколько скорби и любви! Посмотришь на иное — и в Бога поверишь. Милые, милые... Будто во вражеский стан приехали, сыночков посмотреть.

Вайль поприветствовал девушек выражением лица и согнутой в локте рукой. Девушки послали воздушки — поцелуи. Такое надо уметь не только понимать, но и переживать. Я трепетал всеми листочками своими, всеми корнями непрочными переживал... И готов был на все (кроме подлости), чтобы помочь. Кузнецов пустил записку понизу. Все тип-топ. Тихо.

На другой день Вайля упрятали в изолятор. Оказывается, его девушка попросила свидание. Вайля вызвали и сказали, что свиданку дадут, если он, Борис Вайль, скажет по радио, что он сидит за то, что клеветал на советскую действительность. Вайль сказал, что надо посоветоваться с невестой. Дали свидание — четыре часа. Да после свидания с такой девушкой можно и на плаху пойти. Девушка не посоветовала Вайлю клеветать на себя. Я был в восторге.