МОЯ СВОБОДА
В тюрьме надежнее жилось:
Начальник пайку даст...
А здесь во всех углах мороз.
Одна утеха: в тихий час
Никто не видит слез.
СТАРОСТЬ
Костер прогорел.
Дров больше нет.
Все.
* * *
В руках души моей ключи.
И вроде я не трус.
А все хожу вокруг свечи...
Хожу, зажечь боюсь.
Зажечь, то значит погасить
Любовь к семье своей
И никогда не попросить
Возврата К ней.
* * *
Жизнь моя — голова на плахе
Штрафняки. Зуры. Буры. Трюм…
Дай мне Бог износить все рубахи
И хотя бы один костюм.
* * *
Дай Бог, чтобы твоя жена
Тебя любила даже нищим.
Е. Евтушенко
У нищего хоть есть дорога,
Рюкзак, просящая рука.
Идет себе... И солнца много.
Не за решеткой облака.
* * *
Боже мой, почему же не спится?
То включу подчиненный мне свет,
Прочитаю одну-две страницы...
Только сна нет и нет.
Как солдат, четко ходит будильник.
Да садится, скрипя, старый дом...
И коптит, и коптит беспрерывно,
Будто фабрика, ночь за окном.
* * *
Стакан вина — и гаснет люстра
В душе моей.-
Еще стакан — и в сердце пусто...
А был ручей.
Всю жизнь я шел по битым стеклам.
Шел босиком.
Закон блестел, как меч Дамоклов,
Во тьме и днем.
И сколько помню (все я помню,
Хотя и пьян)...
С Находки яростные волны
Шли в Магадан.
Потом... Потом... Да надо ль это
Перечислять?..
Еще стакан! На белом свете
Темно опять.
* * *
О боли может каждый говорить...
Есть боль души. Есть боль живого тела.
Есть боль, которая давно уж отболела,
Но все же о себе напомнить норовит.
Одну лечил я... Третью усмирял.
Желудочную боль глушу щепоткой соды.
Но та, которую я людям причинял,
Болит по памяти... болит и не проходит.
* * *
Время пришло... Подытожил
Все, что в душе накопил.
Люди все те же...
О Боже!
Дай для начала мне сил.
Сдернул примерзшие сани...
Груз небольшой, но тяжел.
Верю! Душа не устанет...
Вижу, что твердо пошел...
НОЧЬ
Стоит на Земле человек. Смотрит. Слушает.
На тихом облаке, как бабочка на цветке,
Сидит луна.
На станции, во тьме,
Как чудовище в болоте, ворочается паровоз.
И небо ему звонким эхом откликается.
В гуще тополей захлопали крылья,
Раздался крик птицы,
И в ярком луче прожектора
Бесшумно метнулась сова.
Бисером по бархату ночи
Рассыпалась песня соловушки.
С темной скалы скорби
Как большие птицы поднялись страдания
И бросились вниз,
На камни острые.
Мятущейся души моей касается
Что-то незримое, чистое.
Озером качнулось воображение.
Весь я наполняюсь тихой радостью,
Как ночь лунным светом.
Я погружаюсь в прозрачное,
Невесомое облако.
Страх отступает,
И жизнь открывает мне занавес.
Я любуюсь устройством Ми^а,
Красотой,
Которую едва ли можно передать словом.
Я догадываюсь, что происходит со мною.
Это неровность шагов моих,
Страдания и тоска по Светлому,
Превращаются в сердце моем
В Любовь неслыханную.
Я узнаю самое большое Счастье...
Каким должен быть Человек.
Небо! За что мне одному даешь
Столько благодати?
Дай из моей радости страдающему,
Вечно скорбящему.
Пусть он вместе со мной узнает.
Как хорошо жить на Земле,
Соприкасаться с Тобою.
Пусть он не клянет судьбу свою горькую...
Небо, а если это нельзя сделать,
То помоги мне изобразить словом
Души ликование,
Нежность и добрую силу звуков земных,
Молчание Сада Твоего звездного,
И я поделюсь с людьми.
Пусть никто не вспугнет ясность мою,
Не замутит ручья чистого.
Если б видели вы, спящие,
Какая звонкая и прозрачная нынче ночь...
Я от боли дикой не плакал,
От несправедливости, обжигающей душу,
А тут не могу сдержать слез
Скопившихся...
Я кланяюсь всему, что вижу,
Что слышу.
Мордовия 1965 г.
УТРО В МОРДОВИИ
Утро летнее, утро тихое
Распахнулось от края до края.
Запрокинешь голову, отдашься воображению
И слышно, как стучится в груди слово,
Просится на волю.
А где-то далеко-далеко
Кукует лесная птица.
Расцветшая липа,
Будто вышедшая из реки девушка,
Выжимает медовые кудри
И чему-то стыдливо улыбается.
Воздух пропах медом.
Гудит пчела.
Кому же дано проснуться раньше других?
С чего начнет он день свой?
Мчится Земля навстречу заре...
Мир прядет красоту чистую, тонкую, неповторимую.
Как хорошо быть живым, проснувшимся.
Жизнь. Жизнь. Жизнь.
Во все горло,
На весь мир закричал воробей
И бросился под забор, в кусты.
Этот предсмертный вопль существа
Пронзил тысячелетия
И миру возвестил приход нового дня.
Рассекая крылом воздух,
Утверждая на земле красоту,
Проворный хищник
С добычею в когтях
Направился к лесу, завтракать.
Барашево. Больница. 1964 г.
ТИШИНА
Сегодня я один. Один во всем мире.
Мне удалось уйти, скрыться от людей
На целую ночь.
За всю мою жизнь впервые.
Сегодня я не слышу тиканья часов,
Храпа и стона спящих...
Только недавно я узнал разницу
Между часами и временем.
В мою маленькую лачугу
Через крохотное окно,
Шурша темным шелком,
Вошла настоящая Тишина
И доверчиво, как другу,
Склонила на мое плечо
Поседевшую от тоски и горя голову.
Милая, уродливая моя Тишина...
Как Ты тиха, правдива.
До чего же глубоки и пугливы
Твои многострадальные глаза!
Тихая, чуткая моя Тишина.
Не уходи, побудь со мною...
Никто так не любит тебя, как я.
Я доверяюсь Тебе, зная,
Что никому не скажешь о моих думах.
Не выдашь, как это часто делают люди.
Сколько нежности в тебе...
И почему, за что Тебя гонят с земли?
Ты медленно отступаешь к полюсам...
Я знаю, когда Тебя прогонят совсем,
Ты придешь снова,
Но некому будет любоваться Тобой.
Ты долго будешь смотреть
На почерневшую Землю,
Но не увидишь признаков жизни.
Ты будешь узнавать знакомые места,
Будешь вспоминать тех, кто любил Тебя.
И вспомнишь, как я обнимал Тебя,
Говорил с Тобой,
В этом сыром,
Голодном мордовском изоляторе.
1964 г.
* * *
Моей Нине
Где были мы с тобой, когда нас не было?
Молчи! Не говори ни слова.
Ведь ты могла родиться там,
В созвездье Лебедя,
А я — возле «ковша большого».
Напрасно я смотрел бы во Вселенную,
Чтоб встретиться с тобой глазами...
Ведь могут быть планеты в ночь весеннюю
Повернуты не теми полюсами?
Кому б я написал корявым почерком?
И кто бы мне привез живое слово?
Я был бы обречен на одиночество,
Вон там, возле «ковша большого».
* * *
Сошли на берег вы, сошли...
А нас еще несет куда-то...
Хотя бы горсть родной земли...
Одну бы горсточку, ребята.
Не в святости тут дело,
Не в тепле...
Хочу втихую,
За бараком,
Впервые, может,
На родной земле
Вздохнуть
И от души поплакать.
Явас. 1968 г.