Христова узница

 

Была Лазарева суббота 1932 года, 11 апреля. Только что закончилось всенощное бдение под Вербное воскресенье «с ваиями и ветвьми»: «Осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне»... Тревожный стук в дверь известил о приходе гонителей. Ранним утром Вербного воскресенья инокини Анна и Клавдия отправилась в заключение. Владыку, как больного, оставили дома... «В нощь, в нюже предаяшеся... прием хлеб во святыя Своя и непорочныя руки, благодарив и благословив, освятив, преломив, даде святым Своим учеником и апостолом, рек: Приимите, ядите, сие есть Тело Мое еже за вы ломимое во оставление гре-

 

хов» ^*... Прощаясь с Анною, Владыка подозвал её и дал в напутствие Святые Дары — Самого Господа с собою. Анна не просила об этом, сам Владыка впервые дал ей сие утешение.

Клавдию заперли в кладовой, где свалены были хомуты, кучерские тулупы. Анну - в кабинете начальника. Ночью не давали спать, окликали. Днем устроили допрос.

— Помогите нам строить счастливую жизнь на земле, — было первое предложение меленковского начальника инокине Анне.

— С Богом ли?

— Нет, конечно, без Бога.

— Без Бога счастия не может быть нигде, — ответила Анна и умолкла.

— Все, понятны ваши настроения!

В среду Страстной седмицы инокинь Анну и Клавдию отправили в область, в Иваново-Вознесенск⁸⁵. Еще раз расспросили подробно о всей жизни. Вечером под Великий четверток заключили в камеру. Каждый Великий Пост в этот день в детстве Анна вместе со всей семьей исповедовалась, теперь же Бог привел ее исповедовать Его жизнию своею...

В камере были еще две женщины: одна баптистка, вторая — простая старушка, рабочая. Ночью Анну вызвали на допрос и грозно возвестили:

— Вам будет всё дано, высшее образование, полное обеспечение, лучший стол, курорты, квартира, оставьте монашество, будьте с нами единомысленны. Нас возмущает, что вы, молодая, образованная, выросшая в наше время, предались совершенно монашеству.

— Блага ваши мне не нужны, - отвечала инокиня, - я уже имела все то, что вы мне сейчас предлагаете, и добровольно отказалась от этих временных и малоценных благ, ищу Христа Бога и Его даров.

— Скажите, что вас могло привлечь к монашеству, как это вы решились на это?

— Избрание мое было обдуманно. Рассмотрев всё в мире, я нашла, что ничего нет прекраснее, выше, премудрее Господа Иисуса Христа и Его, как самое лучшее, прекрасное, вечное, стала я искать, Его любить и Ему стремиться служить.

— Не думайте, что мы оставим вас на вашем пути, мы сильны, мы сильнее вас. Видите, какие здания воздвигаем, неужели же мы вас, слабую, не сможем перевоспитать и направить на наш путь?!

— Надеющийся на Господа, яко гора Сион: не подвигнутся во век^** отвечала инокиня Анна. - Надеюсь я не на себя, но на Господа, а Он все-

могущ и всесилен, надеюсь на молитвы епископа Серафима и его молитвами уповаю стяжать спасение свое.

-Вам будет хуже смерти, смерти вы не получите, а будет вам хуже смерти, - вещали ей.

Полная сердечной решимости пострадать за Христа и духовной радости, Анна возвратилась в камеру Здесь баптистка неумолкаемо доказывала инокине свою правоту, произнося целые речи против почитания православных святынь, против священства и православного учения. Но Анна мужественно ниспровергала её дерзкие высказывания. На час разбитая в своих доводах баптистка умолкала, а затем все начиналось сначала.

Видя Анну в монашеском одеянии, следователи предложили снять его.

- У вас нет закона, запрещающего носить такую одежду, и вы не вправе сего от меня требовать, — ответила инокиня.

- Зачем вам ходить в вашей форме? Вот мы часто предпочитаем костюм нашей форменной одежде.

- Думайте как вам угодно, а мне лучше и удобнее в моей монашеской одежде.

Тогда не замедлили явиться четыре главных следователя. Окинув инокиню зорким и гневным взглядом, один из них спросил:

- Ну как вы себя здесь чувствуете?

- С Богом всюду хорошо, - ответила инокиня Анна.

-Что это на вас надето? Снять это с себя! — прозвучал грозный приказ.

- Я уже сказала вам, что не сниму своего одеяния, - кротко ответила мужественная исповедница.

- Взять её! - заревел старший.

Инокиню повели из камеры неизвестно куда, можно было ждать всего - но нет, не в подвал, а поднялись этажом выше. Здесь был их кабинет.

- Снимите свое одеяние, - было повторено инокине.

-Вы слышали уже, что я не сниму его.

- Мы не послушаем, сами снимем! - и силою сняли с инокини апостольник и заперли его в письменный стол, а Анну непокрытую водворили опять в камеру.

- Сестра, - сказали ей соузницы, - мы так боялись за вас, вы сделаюсь белее простыни.

- Слава Богу за всё, - твердила инокиня Анна и благодарила Бога от всего сердца за перенесенное испытание.

 

В наказание за неповиновение заключенную заставили мыть уборные. Канализация была испорчена, приходилось убирать руками. Анна беспрекословно всё исполняла — это было не противобожное приказание.

- Что это вы такая веселая, - говорили искусители, видя, что сердце её радуется и душа ликует, а лицо цветет радостью.

- Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех, сказал нам Господь в Своей заповеди^*,—отвечала инокиня. Слава Богу за всё!!! И ей выпала хоть малая доля тех страданий, которые претерпела святая великомученица Варвара и другие мученики.

Время шло. Окна камеры не открывались, несмотря на сильную жару, Одежда, влажная от пота, липла к телу, сменить было нечем. Блох - тысячи, все тело посинело от их укусов. Питание без масла. Чайная ложка сахара в день. Но Анна была рада тому, что Господь привел ее испытать то, чего она сильно желала. От грязной уборки воспалились и сильно болели руки, температура повысилась до сорока градусов. Но это не приводило в уныние. «Вот бы сейчас умереть, - думала она, - душа так близка ко Христу».

Врач, военный хирург, предполагал, что придется ампутировать палец на руке. Но Господь устроил так, что нарыв на пальце прорвал, и обошлось без операции.

- Святая душа, - ласково сказал врач.

- О, не так легко стать святой, — отвечала Анна.

Действительно, Бог судил ей еще много-много перенести страданий.

24 июня 1932 года, в день Рождества святого Иоанна, Предтечи Господня, по прошествии двух с половиной месяцев заключения, явились тюремные надзиратели и скомандовали:

- Выходи.

Трудно собрать что-нибудь из вещей с помощью одной только, левой руки, помогли другие заключенные. Встав в свой уголочек, Анна поблагодарила Господа: «Господи, благодарю Тебя за все, что Ты дал мне пережить на месте сем». Затем поцеловала своих соузниц и пошла в новый неведомый ей путь.

Молитвами Владыки Серафима, инокиню Анну по распоряжению из Москвы отпустили на свободу. (Владыка читал за свою духовную дочь ежедневно полторасто молитв «Богородице, Дево, радуйся».) Перекрестившись, она переступила порог темничного дома и вскоре уже была на вокзале для следования в Москву.

В Москве узнала, что Владыка томится в заключении. Поспешила передать ему необходимые вещи, продукты и деньги. На квитанции - подпись ее рукой: «От Патрикеевой». Этим Владыка был уведомлен, что она на свободе. Вскоре епископу Серафиму вынесли приговор: «Три года вольной ссылки в Казахстан».