- 124 -

Три первые письма из Печорского лесокомбината

 

Эти три сохранившихся письма Ольге Борисовне Толмачевой (моей «тете», состоявшей со мной в дальнем свойстве, в одной квартире с которой я жил с 1924 до 1941 года) я привожу по настоянию родных. Письма эти, конечно, не могут дать достаточных сведений о жизни заключенного — они шли через цензуру. Но по ним можно представить психологическое состояние человека, который неожиданно оказался «врагом народа» и знает, чем этот статус грозит его близким.

 

№ 1

2. VI. 46.

Дорогая тетя Оля! Вряд ли Ты ожидала получить такое письмо. Да не знаю и я, найдет ли оно Тебя в живых и здоровых. Так много совершилось за эти пять лет. Прости, что я пишу Тебе, но ты была мне дорогим человеком — потому я и теперь решил к тебе обратиться. Я хотел написать тете Кате, но не помню ее № квартиры.

Я нахожусь сейчас в исправ.—труд. лагере МВД, где отбываю 10-летний срок заключения. В 1945 г. я осужден по обвинению в измене родине. Как, что и почему — в письме писать долго и трудно.

Если Ты сочтешь нужным мне ответить, напиши адрес тети Кати. Как она?

Условия жизни и работы здесь хорошие, если не считать северного климата. Тяжело только, что вот уже 5 лет я ничего не знаю о людях мне когда-то близких, и до сих пор по-прежнему дорогих. Если ответишь мне, напиши, как тетя Катя, Вера, Мих. Ив.; как Никита, семья С-ны*? Обо мне им ничего не сообщай, но мне напиши, если знаешь, о них.

Хочу думать, что Ты жива и здорова. Желаю Тебе этого всей душой, Тебе, тете Кате, Мих. Ив. и всем, о ком я думаю постоянно все эти долгие годы.

Всего, всего лучшего. Л. Мищенко

Мой адрес: Коми АССР, ст. Печора, Лесокомбинат, почт. ящ. 274/11 Л. Г. Мищенко

 

№2

Печора, 1.VII 1.46.

Дорогая моя тетя Оля, вчера, 31. VII. 46 г., пришло ко мне твое первое письмо. 31-е, между прочим, часто бывало у меня радостной датой. Насколько меня это письмо взволновало, насколько осчастливила меня его теплота и сердечность — передать я не в состоянии. Ни на что подобное я

 


* Е. А. Полторацкая, В. И. и М. И. Алексановы (золовка и муж О. Б. Толмачевой), Н. К. Мельников, семья Ивановых.

- 125 -

не рассчитывал, не мог даже надеяться. Рад знать, что ты жива, но тяжело читать, что и тебя жизнь оставила одинокой, и болезнь надломила. Горько, что столько потерь произошло в нашей с тобой жизни. Я всегда с искренней благодарностью храню в памяти образ Мих. Ив. и В. И. О ней я знал, еще будучи с тобой. Непередаваемо жаль Андрея*. Разлуку с ним и с Никитой я все эти годы переносил с такой же острой болью как с тобой, с С., с тетей Катей. Какой это Игорь — я не знаю такого. Может быть, ты спутала имя — Олег (Козинец)? Очень больно было узнать и о Тане**. Хорошо, что в остальном у них в семье все благополучно. Не могу объяснить тебе, как рад я, что С. жива и здорова, что жизнь ее полна и содержательна. Желаю ей искренно счастливо устроить свою будущность. Хорошо, что вы поддерживаете с ней знакомство. Пиши мне о ней, что будешь знать — в каком институте она работает и кем, по какой специальности, имеет ли кандидатскую степень ? У меня по отношению к ней все осталось по-прежнему, несмотря ни на время, ни на расстояние.

Пишу я это тебе, а не ей — не тревожь ее этим — пусть спокойно строит свою жизнь, не осложняя ее, не омрачая ее воспоминаниями о прошлом и мыслями омоем настоящем.

Долго не получая ответа от тебя, я написал еще 12. VII. Никите с вопросами о тебе и тете Кате; ответа ждать еще покарано. Хотелось бы, чтобы у них было все благополучно. Хорошо, что у Толи все в порядке. Жива ли его мама?

Почтовое сообщение со мной совершенно не ограничено, включая все виды его. Только бланки переводов не доставляют здесь на руки, поскольку деньги сразу поступают на лицевой счет и выплачиваются потом по заявлениям. Да посылки еще иногда долго задерживаются, из-за перегруженности почты. Письма и бандероли идут недели 2-3, но были случаи, что из Москвы приходили на 7-й — 8-й день. В цензуре они долго не задерживаются, лежат гл.обр. уже на месте, здесь, пока дойдут по лагерю.

На всякий случай, если будешь писать, нумеруй свои письма по порядку, чтобы я знал, все ли дошли. Присылать мне ничего не надо, кроме, может быть, бумаги и карандашей (простых, химические не разрешены) — в этом здесь острый дефицит. С книгами тут тоже плохо, но пока не присылай, потом, может быть; тогда я напишу, что из книг мне хотелось бы получить.

Комната мне, уже, конечно, не принадлежит; об имуществе тоже не надо беспокоиться, хотя я и осужден без конфискации и оно формально принадлежит мне и тебе, но добиваться его теперь уже поздно. И не нужно. Если у тебя что-нибудь случайно сохранилось - не береги для меня,

 


* Андрей Семашко, друг по физфаку, погибший на фронте.

** Т. А. Иванова, сестра Светланы.

- 126 -

а продавай и поддерживай этим себя материально. Вещи — это такая мелочь в жизни человека, что не стоит хлопот и нервов по их сбережению и, тем более, по возвращению их. Если ты смогла удержать мои личные бумаги, письма, фотографии и часть книг — хорошо, пусть будут у тебя, если нет — Бог с ними.

Здесь мне ничего не надо, одежды тоже, табаку тоже — я не курю, как и прежде. Зачетная книжка ? К чему она ? Она была сдана для получения диплома; наверное, в архиве ун-та; диплом или там же, или был переслан по месту моей прежней работы — в ФИАН. Да это все теперь не нужно и не занимайся этим.

Я здоров, работа, пока, нетрудная, что будет дальше — увидим. Лето здесь тоже очень жаркое и сухое, солнце сейчас заходит только на 2 часа, зато зимой будут дни, когда его только полчаса увидишь на горизонте.

Статья у меня 58, п. 1-6 УК РСФСР. Насчет ускорения срока я не думаю ничего предпринимать, ни на что не рассчитываю. Правда, начальник следственного отделения ОКР 8-й Те. Армии, ведший мое дело, уже после суда, во время снятия у меня свидетельских показаний по другому делу, говорил мне в декабре прошлого года, что, согласно последних материалов по моему делу и его мнения, возможен пересмотр дела в сторону облегчения моего положения, и что само следственное отделение решило возбудить это ходатайство. Но, поскольку до сих пор нет никаких признаков этого, можно думать, что это были просто слова человеческого утешения. И за то спасибо ему. Во всяком случае, я считаюсь только с фактом и не питаю никаких надежд. 11.VIII исполнится первый год моего срока.

Кстати о датах. Когда день твоего рождения — напиши мне, пожалуйста. 10.IX стало у меня уже давно праздничным днем*. В эти трудные годы я его также не забывал.

Мой привет сердечный тете Кате. Хочет ли она, чтобы я ей писал — по-видимому нет? Писать буду только тебе, и от тебя жду писем с нетерпением и тоской. Сообщай мне обо всех, кого я знал — все это меня живо интересует. Будь здорова и спокойна, береги себя.

Обнимаю тебя крепко.

Твой Л.

 

№3

Печора, 2.VIII.46.

Дорогая моя тетя Оля, пользуюсь свободной минутой, чтобы с тобой маленько поговорить. Пройдет еще порядочно времени, пока я получу ответ на вчерашнее мое письмо (второе), а потому — если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе — напишу-ка я сам еще раз. Познакомлю тебя немного с нашей здешней природой.

 


* День рождения С. А. Ивановой.

- 127 -

Летом она не так уж неприглядна, но все-таки убога. Кругом — редкий хвойный лес, ели, сосны, лиственницы; под ногами мох и тощая травка. Жирной ей быть не с чего — песок. Цветы полевые не обильны — молочай, лютики, тысячелистник; растет черника, брусника, морошка, но достать их трудно. Там, где нет песка — болота. Отсюда комары и мошка. Погода стоит сухая, жаркая, за 30".

Печора — до нее от наших бараков меньше километра — совсем «усохла» и обмелела, стала узкой. А в половодье она довольно величественна. Есть и рыба в ней, но не слишком много. Некоторые, работающие на берегу, ловят в свободное время и этим разнообразят свой стол.

На юго-востоке, откуда течет Печора, в ясные дни виден Уральский хребет. На юго-западе, за синей полосой тайги ничего не видно, но я часто смотрю туда. Там — Москва...

Небо здесь зимой чаще всего пасмурное, серое, а этим летом все время ясное, но белесое, неяркое днем. Зато в часы заката — а он здесь очень долог — багряные тона горизонта с силуэтами темных сосен замечательно красивы и богаты оттенками — от золота до густо-кровавых. Зверья на нашей территории почти нет, разве что крысы да мыши; птиц тоже не обильно, но они все таки больше радуют глаз и слух — полевые воробьи, трясогузки, пеночки, кукушка и прочая неприхотливая пташка. На Печоре есть и утки, чайки. Редко можно увидеть залетевшую из тайги куропатку, глухаря. Охота здесь была бы не слишком богатой, даже и в глубине лесов, и, наверняка — очень трудной — из-за болотистой почвы. Вспоминаю охотничью страсть дяди Пети. Как он? Как Людмилка, Л. С*? Они, кажется, должны быть в Москве. Знаешь ли ты что-нибудь о Леле Хитрово и ее муже? Письмо мое опять превращается в опросный лист, ну, да на первых порах это неизбежно. А помнишь ты Ната Тригорова**? Вспоминаю я о нем очень часто, хотелось бы знать, что с ним. Широкая была перед ним дорога, большие возможности. Если бы судьба была справедливой, она сохранила бы его в водовороте последних лет и дала бы ему радость в жизни. Искренне желаю этого.

Здесь тоже попадаются хорошие люди. Все в мире относительно, конечно; а души человеческие очень сложны подчас; а судьбы их еще сложнее и разобраться в том, каков человек, и почему он таков — трудно, и часто приходишь к странным и неожиданным выводам, наблюдая и изучая людей. Я имею теперь в этом некоторый опыт, несколько печальный, правда. Близких товарищей у меня тут нет, но люди, с которыми можно поговорить с интересом - есть. Когда вот так живешь обособленной жизнью,

 


* Петр Авраамьевич и Людмила Сергеевна Степановы и их дочь Людмила.

** Н. Л. Григоров, в последующем заведующий отделом космических лучей НИИЯФ МГУ.

- 128 -

изучение людей становится очень интересным и назидательным занятием. Приучает к философскому взгляду на вещи и к жизненному спокойствию. А материала для такого изучения в эти годы я имел много и самого разнообразного. Тоже, своего рода, университет, хоть и тяжелый, да и экзамены суровые — если провалишься, то уж пересдать нельзя. Ну, да что же поделаешь, это и есть — Жизнь.

Вернемся, что ли, опять к природе. Как я уже сказал, она не балует жителей своими дарами. Рожь не успевает вызревать здесь. В Коми АССР — преимущественно скотоводство. Однако, при хорошем уходе огородничество дает некоторый результат. Даже иные лагерные старожилы здесь имеют грядки и собирают картофель, редиску, репу. Но вообще здесь овощей недостаток, витаминов мало. Лучше всего растет брюква; прочие овощи завозятся, главным образом в сухом виде.

Постепенная познакомлю тебя с нашей географией. Пиши мне, какие изменения в Москве, в ее внешнем облике. Присылай изредка открытки с видами. Каждый камень московских зданий, каждый метр асфальта ее мостовых мне интересен и дорог.

И последняя просьба — самая большая, — приберег ее на конец, — пришли мне свою фотографию последнего времени, если это не очень затруднительно. Так хочется видеть тебя!

Крепко обнимаю.

Твой Л.