Глава 12

Признание наемного убийцы

 

Вернулся Крюков в зимовье какой-то необычный. От него сильно пахло водкой. Мы погрузили мясо, и Крюков попросил меня поехать с ним разгружать мясо и помочь ему взвесить, чтобы не обманули при оплате. Вечером мы двинулись в обратный путь. Мы ехали вдвоем на легковой машине, снова медленно продвигаясь по таежной дороге. Я был за рулем. За нами ехал грузовик. Прямо на дорогу перед нами выскочил олень.

- Жалко мне всегда оленя хлопать, - сказал Крюков. Немного помолчав, посмотрел на меня, достал из-за пазухи начатую бутылку водки, зубами открыл пробку и прямо из горлышка сделал несколько больших глотков. Потом перевел дыхание.

- Дай слово, что ты не проболтаешься.

- В чем дело, что произошло?

- Нет, ты сначала дай слово.

- Ну, хорошо, даю слово, что не проболтаюсь.

- Знаешь Рудницкого?

- А почему ты за него спрашиваешь.

- Сначала скажи: знаешь или нет?

- Приходилось встречаться.

- А я его знаю лет десять, в автобусном парке работали вместе. Он тоже большой любитель охоты, приходилось и на охоте бывать с ним. Лет пять назад он перешел работать в КГБ, и с тех пор я его не видел. А вчера пришлось повстречаться. Как только я приехал из тайги, чтобы вызвать грузовик, жена мне сказала, что я обязательно должен позвонить своему старому знакомому, с которым работал в автобусном парке, и дала мне телефон. Я не знал такого телефона. Позвонил. В трубке послышалось:

 

- Дежурный слушает. Вам кого?

- Я не знаю, мне дали телефон и сказали позвонить.

- Как ваше имя?

- Крюков Василий, - отвечаю.

- О, минуточку. Я в курсе дела, не ложите трубку, - сказал дежурный.

Через секунд десять раздался щелчок в трубке, и радостный голос заорал:

- О, Вася, дорогой, это Толя Рудницкий с тобой говорит. Ты из дому звонишь?

- Из дому.

- Временем располагаешь?

- Располагаю.

- Никуда не уходи, сейчас за тобой машину пришлю, разговор есть.

Минут через сорок за мной приехала машина, и еще через полчаса я очутился в КГБ. Рудницкий завел меня в свой кабинет, а может и не в свой, не знаю, достал из шкафа бутылку коньяка армянского, пять звездочек. Давно такого не пробовал. Рюмочки маленькие поставил, плитку шоколада на стол бросил. Баночку икры черной достал, пару кусочков хлеба положил. - Ну, Вася, садись, не стесняйся. Хочешь, шоколадом закусывай, хочешь, бутерброд с икрой делай, - сказал Рудницкий и разлили коньяк, но почему-то в три рюмки. Хлопнули мы по рюмочке. В это время и третий в дверях появился.

- О, вы тут уже без меня начали, - говорит.

- А это, начальник мой, - сказал Рудницкий. Начальник его мне руки не подал и имени своего не назвал, только подмигнул после рюмки. Мы разговорились, вспомнили, как в автобусном парке работали, как охотились.

Потом Рудницкий вдруг спросил:

- Ты Перчаткина знаешь?

- А как же не знать, за две недели вон сколько с ним

 

кабанов нахлопали.

- Нахлопали, говоришь. А ты знаешь, с кем ты кабанов хлопаешь?

- А что такое, почему здесь разговор идет о нем?

- Да ты же с агентом ЦРУ охотишься.

Тут его начальник бросил передо мной с десяток фотографий. Я взял одну, там ты сфотографирован, и по фотографии видно, что ты разговариваешь. Рядом с тобой человек невысокого роста, круглолицый, с усиками, лет сорок ему.

- Знаешь, с кем он здесь стоит? Это, агент ЦРУ, под дипломата подделался. Его как шпиона недавно из СССР выслали.

- А как его имя? - прервал я Крюкова.

- Роберт, а фамилию забыл, как-то на "П".

- Прингл?

- По-моему, так.

- Ну, рассказывай дальше, - сказал я Крюкову.

Взял я вторую фотографию. Там ты стоишь с каким-то длинным, на полголовы выше тебя. Лица его плохо видно, но тебя видно хорошо.

- А здесь, - поясняет начальник, - Перчаткин встречается с агентом ЦРУ Хацаном. Он и сейчас в Москве работает, не выслали его еще.

Этого я хорошо запомнил, Хацан его фамилия. А самое главное, еще ты сфотографирован со шпионом Щаранским, на скамейке вы вместе сидите.

- Вот видишь, с кем ты связался, какие у тебя знакомства, - сказал начальник.

Рудницкий в это время из кабинета вышел, двоих нас оставил.

- Вот так-то дела складываются, - продолжал начальник. Налили мы еще по рюмочке. Начальник встал, к окну прошелся, спиной повернулся ко мне.

- Скажи мне, Вася, несчастные случаи на охоте часто бывают?

 

- Конечно, бывают.

- А какие?

- Ну, медведь порвет человека или под кабана попадет, неопытные и пострелять друг друга могут.

Начальник замолчал, но ко мне не поворачивался, так и стоял спиной ко мне. Потом как-то не своим голосом произнес:

- Вася, а ты человека убить можешь?

- Как понять: человека убить? За что убить?

Он опять повторил:

- Ты человека убить можешь?

- Значит сможешь?

- Да что ты ко мне привязался? Могу - не могу, какое твое дело?

- Ну, Вася, надеюсь, ты меня понял, кого убить и за что убить. Надеюсь, что разговор этот останется между нами.

В это время снова вошел Рудницкий.

- Ну, Василий, пора и по домам. Машина тебя уже ждет у выхода. Если помощь нужна, обращайся. Нас стесняться не надо. А бояться нас только те, кто знают, за что нас можно бояться.

Крюков опять достал недопитую бутылку водки и сказал:

- После этого коньяка так беспрестанно и пью водку. Ох, и пакостно у меня на душе. Я, конечно, не верю, что ты агент ЦРУ. Какой из тебя агент? Я же тебя давно знаю, поэтому жалко мне тебя. Уезжай куда-нибудь. А если ты у них засветился, то грохнут они тебя. Ведь кроме меня, они, возможно, и другому предлагали.

Крюков долго молчал. Потом его прорвало:

- Кому предлагают, негодяи. А этот Рудницкий, проститутка гэбэшная, с кем спутал меня? С собою что ли? Если бы раньше я знал, я бы его сам завалил на охоте. Я же из староверов, а моих родственников они много угробили.

Крюков вернулся в тайгу один. Я не мог охотиться. Охотились на меня.