Глава 25

Суд

 

18 марта начался судебный процесс. В здании краевого суда города Владивостока собрались почти все члены Находкинской и Владивостокской общин пятидесятников. На меня наставили камеры телевидения. КГБ ожидал момент, когда я проявлю слабость, чтобы отснять меня, но такого момента им не представилось.

Шестнадцать дней шел судебный процесс. Семь томов по триста страниц были подготовлены следователем чтобы обвинить меня.

Пятьдесят свидетелей были приглашены в суд и опрошены и только двое дали показания против меня. Во время следствия еще двое дали показания против, которые я читал во время ознакомления с делом, но которые не зачитывали на суде. Остальные свидетели подтверждали мои документы о преследованиях верующих в СССР. Все подтверждали достоверность сведений, которые я передал заграницу и утверждали, что в них нет никакой клеветы.

Особенно смелые ответы в мою защиту, которые запомнились мне дали Анатолий Жеребилов, Виктор Бабич, Владимир Степанов, Любовь Чуприна и Анна Чуприна. Виктор Бабич так отвечал на вопросы прокурора что я

 

боялся, что его арестуют прямо в зале суда за антисоветскую пропаганду.

Имена тех, кто дал показания против меня, я называть не буду - они сами узнают себя в этой книге. Я вообще не хотел описывать негативные стороны, потому что человеку в жизни предоставляется иногда редкая возможность стоять прямо и кто не пользуется такой возможностью, потом сожалеют. Упоминая имена тех, кто не смог устоять. Я не хочу еще наносить им раны, так как уверен, что они и так давно сами себя осудили.

Судья Михайлюков действовал таким же методом, что и следователь Истомин. Уходя на обед в ресторан, он приказывал закрывать меня в камере, в подвале здания суда. Адвокат приносил мне бутерброды. Он знал, что я только утром успевал поесть баланду. Через три дня конвоир заметил, что адвокат передает мне еду и сообщил судье. Судья приказал увозить меня в тюрьму, и там меня голодного запирали в стакане.

 

Адвокат защищал меня блестяще. Процесс оборачивался поражением советского правосудия. Все были уверены, что меня отпустят домой, сомневался только адвокат: «Уж если дошло дело до суда то хоть полгода, но присудят. КГБ никогда не признает себя неправым». Меня отвели в камеру, а часа через четыре снова привезли в зал суда.

«Прошу встать, суд идет»! - объявила секретарь. Зал замер в ожидании. Судья начал зачитывать приговор.

«Именем Российской Советской Социалистической Республики, 3 апреля 1981 года, судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда, в составе: председательствующего Михайлюкова, народных заседателей Король и Коробеева, при секретаре Белоцерковец, с участием государственного обвинителя - прокурора Лебедева,

 

адвоката Догот рассмотрела в судебном заседании дело 2-13, по обвинению Перчаткина Бориса Георгиевича...

Зал не шевелился. Судья не глядя в зал зачитывал приговор. Я смотрел на Зину. Она была бледная. Она все надеялась, что меня отпустят, но я знал, этого не допустит КГБ. Я знал, что когда адвокат говорил, что хоть полгода, но присудят, он имел ввиду полгода лагеря, но я и не надеялся на такой «детский» срок.

КГБ обвинял меня по двум статьям. Я не ожидал, что адвокату удастся переквалифицировать дело со 70-й на 190 статью. Это была большая победа поскольку максимальный срок лишения свободы по 190 статье был 3 года, а не 7. В какое-то время я даже поверил в полугодовой срок.

 

Подсудимый Перчаткин, - читал судья, - являясь одним из руководителей сектантов - пятидесятников в городе Находка, Приморского края, а с 1980 года секретарем, так называемого, Совета церквей евангельских христиан пятидесятников в СССР, с 1976 года стал активно участвовать в мероприятиях, направленных на организацию массового выезда пятидесятников из Советского Союза в капиталистические страны. Он систематически выезжал из Находки в другие районы страны, встречался со своими единомышленниками, отщепенцами из числа, так называемых, диссидентов, а также с иностранными дипломатами, корреспондентами и другими представителями капиталистических стран, которым в устной и письменной форме передавал тенденциозную и клеветническую информацию о положении пятидесятников в СССР.

Лично сам и со своими единомышленниками изготовлял, подписывал и распространял в адреса международных организаций и зарубежных деятелей

 

обращения, заявления и письма, в которых содержались клеветнические измышления, порочащие советский государственный и общественный строй.

Конкретно Перчаткин виновен в совершении следующих преступлений:

 

В 1976 году, подсудимый Перчаткин от своего имени и от имени членов своей семьи изготовил и распространил обращение во Всемирный совет церквей, в ООН и главам государств, подписавших Хельсинские соглашения, в котором клеветнически утверждалось о постоянных преследованиях верующих в СССР...

 

В 1977 году, в городе Находка, подсудимый Перчаткин изготовил заявление адресованное в, так называемый, Комитет по защите прав верующих, в котором указал, что с 1975 года встал на открытую защиту своих единоверцев...

 

В марте 1977 года, подсудимый Перчаткин, будучи в Москве на квартире своего единомышленника Полещука А.А., выехавшего в 1977 году на постоянное место жительства за границу, ознакомился с изготовленным последним текстом обращения «К христианам мира», согласился с его содержанием и подписал...

 

10 сентября 1977 года, подсудимый Перчаткин, совместно со своими единомышленниками - жителями города Находка Патрушевым В.Ф. и города Владивостока Пименовым М.И. - направил письмо в адрес участников Белградской встречи европейских государств, подписавших Хельсинские соглашения...

 

23 сентября 1977 года, Перчаткин принял участие

 

в, так называемой, пресс-конференции, состоявшейся в Москве для иностранных корреспондентов, где совместно со своим единомышленником Степановым докладывал о положении верующих...

 

Весной 1978 года, в Москве подсудимый Перчаткин дал согласие на изготовление и распространение клеветнического обращения по поводу ареста члена, так называемой, Группы содействия выполнению Хельсинских соглашений Юрия Орлова с включением его фамилии, как подписавшего документ. В обращении содержится призыв к мировой общественности выступить в защиту Юрия Орлова, в защиту свободы мысли, слова, информации, в защиту прав человека...

 

В декабре 1978 года, в Москве подсудимый Перчаткин подписал обращение, озаглавленное «30 лет Всеобщей декларации прав человека», в котором содержатся ложные измышления о том, что в ССС нарушаются многие важные статьи Всеобщей декларации прав человека - свобода убеждений и свобода получать и распространять информацию, свобода религии, право на свободный выбор страны проживания и места проживания внутри страны, гласность и справедливость суда, свобода агитации, а также клеветнически утверждается, что в нашей стране имеют место преследования верующих всех церквей, психиатрические репрессии по политическим мотивам, принудительный труд в местах заключения, дискриминация в образовании и в труде по религиозным мотивам...

 

20 декабря 1978 года, Перчаткин принял участие изготовлении и пытался через Находкинский почтамт направить телеграмму президенту США, в котором

 

содержалось одобрение деятельности президента в его усилиях в защиту прав человека, а также провокационный призыв к нему и американскому народу совершить молитву за тех, кто не имеет свободы вероисповедания...

 

В конце 1979 года, Перчаткин изготовил заявление «В Конгресс и правительству США, правительствам Канады, Австралии, Англии, ФРГ, Франции и Италии», в котором содержатся заведомо ложные измышления о советской действительности, искажаются программные положения КПСС по вопросам религии в СССР и советское законодательство о религиозных культах...

Судья перечислил все изготовленные мною обращения, заявления, письма и продолжал:

 

Подсудимый заявил, что не считает изготовленные им документы клеветническими и искажающими советскую действительность, как и те документы, где он значится как подписавший их, поскольку в них, якобы отражены действительные события и факты, и потому виновным себя не считает.

 

Проверив материалы дела и исследовав доказательства, судебная коллегия находит, что предъявленное Перчаткину обвинение нашло подтверждение в судебном заседании и Перчаткин Борис Георгиевич виновен в совершенных преступлениях...

 

На основании изложенного, судебная коллегия находит, что действия Перчаткина правильно квалифицировались по статье 190, часть 1, Уголовного Кодекса РСФСР.

При назначении наказания Перчаткину судебная коллегия учитывает, что свою преступную деятельность

 

подсудимый продолжал длительное время, несмотря на сделанное ему официальными органами предупреждение о прекращении такой противоправной деятельности.

Вместе с тем коллегия учитывает конкретные обстоятельства совершения им преступлений и данные о личности Перчаткина, который ранее не судим, имеет на иждивении шестерых малолетних детей.

На основании вышеизложенного и руководствуясь статьями 301 -303 и 312 Уголовного Кодекса РСФСР, судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда

 

Приговорила:

Перчаткина Бориса Георгиевича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 190, часть 1 Уголовного Кодекса РСФСР и назначить ему наказание - два года лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовой колонии общего режима.

 

Никому, даже Зине не разрешили подойти ко мне. Меня повели из зала суда. Друзья бросали мне букеты цветов. Я шел, и к моим ногам падали красные тюльпаны. Один букет я поймал, понюхал и протянул руку, чтобы передать Зине. Зина протянула свою руку. Я дотянулся, коснулся ее руки и передал цветы.

Я подал кассационную жалобу в Верховный суд РСФСР. Верховный суд оставил мою жалобу без удовлетворения и утвердил приговор.

После утверждения приговора меня еже полгода держали во Владивостокской тюрьме, где я каждый день ждал отправки в лагерь.