Глава 30

Свердловский лагерь № 10

На пятые сутки наш этап прибыл в Свердловск. На рассвете нас стали выводить из вагонов. Все кругом было оцеплено солдатами с собаками. Всех заставили сесть на землю, на которой уже лежал снег. Был ноябрь, в Свердловске уже была зима. Все сидели на снегу.

- Перчаткин! - крикнул начальник конвоя. Я встал. Мне одели наручники, и двое солдат повели

меня в воронок, который стоял метрах в пятидесяти. Через час я уже был в Свердловском лагере номер 10. Лагерь находится в городе и в области, которой руководил первый секретарь Свердловского обкома, нынешний президент России, Борис Ельцин. Каков лагерь с наружной стороны, я не видел. Из тюремной машины меня вели сквозь ряды колючей проволоки, которая была натянута и разбросана спиралью кругом. Куда ни кинь взгляд, упрешься или в лабиринт из колючей проволоки, по которому меня вели, или в высокий деревянный забор, по верху которого был сооружен козырек, по которому колючей змеей аккуратно вилась проволока, а над этой змеей натянуты две тонкие смертельные струны, по которым шел ток высокого напряжения. Между этим проволочным лабиринтом и забором шла вспаханная полоса земли шириной в десять метров. Вдоль обеих сторон вспаханной полосы, ровные ряды деревянных столбов, а на них, проволока-путанка. Попадешь туда, не выпутаешься, чем больше будешь шевелиться и выпутываться, тем плотней она тебя свяжет и держать будет.

Проволочный лабиринт привел к вахте. Потом я узнал, что к вахте можно пройти с улицы просто через дверь, а этапников специально заводили с лагерных ворот, чтобы в первый же момент показать, куда он попал. Дверь с улицы на вахту была для комиссии, для прокуроров, для дубаков и для тех, кого освобождали. На вахте с меня сняли наручники. "Фамилия? Статья? Начало срока? Конец срока?". Я коротко отвечаю. Вот и вся процедура оформления в рабы Свердловского концлагеря номер 10.

Меня ведут дальше через коридор вахты. За мной щелкают электрические замки. У меня такое чувство, как будто меня всего заковали в кандалы. С вахты попадаю на территорию лагеря. С правой стороны, штаб,

трехэтажное здание, аккуратной кирпичной постройки. Здесь находится администрация лагеря. За штабом идут трехэтажные казармы для заключенных, а слева, рабочая зона.

Меня ведут по широкой площадке, где проходят проверки. Навстречу мне попадаются несколько заключенных, впряженных в повозку вместо лошадей. Повозка была загружена строительным материалом. "Лошадиная" упряжка по всем правилам, даже кучер шел рядом, аккуратно одетый, в начищенных сапогах, с палкой в руке, уголовник. Погонщик материл впряженных людей за то, что они слабо тянули повозку, и бил их палкой по спинам. Потом я узнал, что это был завхоз лагеря Кумушев, очень доверенное лицо у администрации, ему позволяли все. Он часто напивался пьяный, ходил по лагерю и избивал заключенных, кто не успевал уступить ему дорогу. И не дай Бог, кто в его присутствии, откажется от работы, тем он просто вышибал зубы. Первое впечатление от увиденного было тягостным.

Я иду по лагерю, страшно изголодавшийся, ослабевший, с болезненной вялостью в теле, а завтра я буду рабским трудом укреплять престиж Ельцина и поднимать его к высшим ступеням власти. Сорок пять концлагерей в области, не считая тюрем, семьдесят тысяч рабов в них подталкивают Бориса Ельцина вверх. Семьдесят тысяч дают двойную норму и работают за баланду. Семьдесят тысяч валят лес, строят дома, работают в цехах, и все в бешеном темпе, под стволами автоматов, под кулаками убийц-бригадиров. И ложится каждый день, среди других рапортов от заводов и фабрик, и рапорт начальника управления лагерей на стол Ельцина. На хорошем счету в Кремле Свердловская область, владения Ельцина. С планом у него всегда все в порядке. Если не выполнит план какой-нибудь завод, где работают вольные, то

дотянут заключенные, многие заводы имеют свои цеха в лагерях. В лагере номер 10, цеха от резинотехнического завода, токарный цех от Уралмашзавода, цех от кабельного завода, а также несколько строительных управлений используют заключенных из лагеря номер 10 на своих стройках. Так что не беда, если не будет плана, такие, как Кумушев вышибут план из заключенных лагеря, дадут двойную норму, и отчитается Ельцин перед Кремлем.

Гибнут люди в лагерях, гибнут под бревнами, гибнут на стройках, гибнут, не выдержав, в петле, кончая жизнь самоубийством, гибнут от пуль охраны, пытаясь убежать из лагеря, гибнут медленно от работы и дистрофии. Но, идут, и идут новые этапы заключенных. Меня ведут в лагерную парикмахерскую. Парикмахер из уголовников, армянин, вручил мне бритвенный прибор. Я стал бриться и впервые увидел себя после ареста в зеркало. Я смотрел и не узнавал себя. Из зеркала на меня смотрел чужой человек, измученный, худой, бледный, с темными кругами под глазами. После бритья, баня. После бани мне вручают арестантскую одежду, и я вливаюсь в двухтысячную массу десятого лагеря. Теперь я, как и все. На мне сапоги кирзовые, серые брюки и куртка, телогрейка, внутри проложенная тонким слоем ваты, и матерчатая шапка. Вместо носков, портянки. Больше заключенному ничего не положено. Ты здесь, рабочий скот, и для тебя этого вполне достаточно. Логика простая, как можно больше из тебя выжать и ничего не дать. На жалобы, один ответ: "Вас сюда никто не звал". Ночь я провел в казарме для этапников. Там уже было человек тридцать. Все, в основном, были с Урала. Рядом со мной спал молодой парнишка, татарин. Он очень плохо говорил по-русски. Я не знал, за что он попал в лагерь. Он что-то объяснял мне, но я так и не понял его. Тогда я не предполагал, что он не выдержит и двух

месяцев в этом лагере.

Через два месяца он порвет свои брюки на полосы, сплетет веревку и ночью повесится, не выдержит бешеного темпа работы и каждодневного избиения бригадира и предпочтет петлю. С другой стороны спал толстый, пожилой человек. Его обратили в рабы на год за то, что он невнимательно выехал на перекресток на мотоцикле и сделал аварию. В результате аварии, его сын, который ехал с ним, сломал ногу, а машина, увертываясь от мотоцикла, ударилась в столб и в ней разбился радиатор..