ОСВОБОЖДЕНИЕ. ЖИЗНЬ В «БЕЛОМ ДОМЕ»

 

В декабре 1940 года Владыка был освобожден из лагеря и направлен на старое место жительства в Таганрог. По пути следования заехал в Москву к митрополиту Сергию, у которого пробыл одни сутки. Он рассказал ему о своей жизни в лагерях, о том, что возвращается в Таганрог. Но назначения управлять Таганрогской епархией владыка Иосиф не по-

 

лучил да и не мог получить, так как все церкви в Таганроге к тому времени были закрыты. Владыка решил устроиться на работу в госучреждение. «Но любимые мои власти, — вспоминал Владыка, — велели мне в течение суток из Таганрога выехать. И мне пришлось уехать в Азов».

В Азове Владыке надо было искать для себя жилье и работу. Директором одних из детских яслей Азова была духовная дочь Владыки. Он нашел ее и попросил: «Помоги, мне надо существовать». И она устроила его сторожем и истопником в эти ясли¹.

Впоследствии Владыка всегда очень умилительно вспоминал детские горшочки, которые стояли в яслях целой стопочкой, и ополаскивать которые тоже входило в его обязанности. Он рассказывал, как ночью, бывало, просыпались дети и он их, полусонных, приносил на руках или подводил за руку и сажал на горшочки. «Меня дети любили, — вспоминал Владыка, — и это меня очень радовало».

Вскоре в Азове Владыка вошел в контакт с общиной почитателей святого праведного Иоанна Кронштадтского, по месту своего нахождения называемой «Белый дом».

 

Из следственных показаний епископа Иосифа:

 

«В начале 1941 года после отбытия срока наказания я прибыл в Азов и осел там на постоянное место жительства. Проживая в Азове на квартире знакомых мне православных верующих, я устроился на работу в качестве сторожа в детские ясли при Азовском холодильнике. Однако с течением времени обо мне как епископе стали знать многие верующие,

 

проживающие в Азове. Примерно в конце июня меня посетил гражданин, назвавшийся Шахматьевым Петром Михайловичем. В беседе, которая состоялась у меня на квартире, Шахматьев рассказал, что он является глубоко верующим человеком, признает Церковь Патриаршей ориентации, но принадлежит к группе верующих, так называемых последователей Иоанна Кронштадтского. При одной из наших очередных встреч он обратился ко мне с просьбой посвятить его в сан священника. Не отказав в просьбе Шахматьева, 16 августа я посвятил его сначала в диакона, а затем 18 августа — в иеромонаха. К этому же времени относится мое знакомство и с другими участниками группы Шахматьева».

Вспоминает бывший член общины «Белый дом» архимандрит Иоанн (Петр Алексеенко):

«В Азове в 1930 году священником Феодором Легаловым была образована община последователей и почитателей святого праведного Иоанна Кронштадтского. Община называлась «Белый дом» по месту своего расположения в белом, т. е. выбеленном белой известью, доме. В общине насчитывалось около 30 человек. Все члены общины были женатыми или замужними, но только по документам, фиктивно. На самом деле все жили по-монашески. Это был как бы тайный монастырь. Женщины располагались в одном помещении «Белого дома», мужчины — в другом. А служили и молились все вместе в зале. У нас антиминс был, богослужебные книги, ризница. Отец Феодор Легалов служил Литургию, мы причащались каждое воскресенье. А в будние дни все работали на Рыбкомбинате.

Нас троих братьев — Петра, Павла, Степана и сестру Варвару в общину привела и благословила наша мать. Я имел послушание от общины: был поставщик хлеба — получал по карточкам хлеб на

 

всю общину — и работал в типографии вместе с моим братом Павлом.

Церкви, где возносилось имя митрополита Сергия, члены общины не посещали. Но позднее, при владыке Иосифе, мы уже стали поминать на Литургии митрополита Сергия.

Отец Феодор Легалов старался узнавать адреса осужденных священников, и всем, кто из духовных лиц находился в лагерях, от общины посылались посылки. Монахини шили для заключенных одежду и собирали эти посылки. И когда владыка Иосиф находился еще в лагере, мы из Азова тоже ему посылки высылали, а самого его не знали и не видали.

В 1940 году Владыка из лагеря освободился, в 1941 году приехал в г. Азов, устроился работать в детские ясли сторожем и там же жил. Но мы об этом еще не знали.

Однажды он пошел на базар молоко покупать, матушка Питирима его там увидела, присмотрелась к нему, к его одежде и говорит: «Рубашку эту я шила. Что это за человек? Личность его я не знаю, но личность особая». Пришла и отцу Феодору рассказала.

Так вот в Азове через рубашку угадали, что он епископ Иосиф, которому в лагерь высылали посылки.

Мы его из детских яслей забрали в «Белый дом». Нас было уже 38 человек. Владыка стал у нас служить. Часто Литургию служили ночью. Жезлоносцем был маленький мальчик. Во время богослужения он укладывался у ног Владыки и засыпал. Жил Владыка в том зале, где молились. А от посторонних мы его «хоронили» в подвале.

Потом Владыка постриг нас с братом Павлом в монашество. Вскоре умер отец Феодор, и владыка Иосиф для общины рукоположил в сан иеромонаха

 

Петра Шахматьева (Щербаков его настоящая фамилия), а в 1946 году, когда мы находились уже в тюрьме, Владыка возвел его в сан архимандрита. А брат мой, отец Павел, шутливо говорил отцу Петру: «Ты еще за иеромонаха срок отбудь!»

Вскоре началась Великая Отечественная война».