Годы испытаний

В 1947 г. широко отмечался 50-летний юбилей крупного советского ученого - одного из организаторов геологической науки, поисков и разведки месторождений полезных ископаемых в стране - В.М.Крейтера.

А в 1949 году по ложному доносу бывшего корреспондента газеты "Правда" А.Ф. Шестаковой была арестована

группа геологов в количестве 27 человек, в которую входили: академики А.А.Баландин, И.Ф.Григорьев, М.П. Русаков, член-корреспондент АН СССР А.Г.Вологдин; профессора: М.М.Тетяев, В.К. Катульский, Я.С. Эде-льштейн, В.Л.Шаманский, В.М.Крейтер и другие.

Последними в результате следствия, проводившегося с нарушением законности, были арестованы М.П. Русаков и В.М.Крейтер.

Догматические представления "вождя", отца всех народов и времен, "гения человечества" о путях развития общественных, естественных и технических наук служили питательной почвой для доносов на творчески мыслящих ученых, талантливых специалистов, устранения их из активной научной деятельности и последующих репрессий. В первые послевоенные годы были подвергнуты резкой критике многие труды историков, правоведов, экономистов, разгромлены крупнейшие научные школы и направления в области естественных и технических наук. Широко известны, например, факты борьбы с ведущими биологами страны, с представителями зарождавшейся кибернетики, с новыми инженерными и конструкторскими решениями. В своих романах "Не хлебом единым" и "Белые одежды" писатель В.Д. Дудинцев, например, нарисовал трагическую картину разрушения передовой науки и техники в результате перенесения на них сталинских законов "диалектики".

Как пишет Д.Волкогонов в книге "Триумф и трагедия", И.В.Сталину казалось, "что в науке главное - организация". Он часто скептически смотрел на те или иные сообщения о научных достижениях и открытиях, если они были ему непонятны. "Вождь" верил, что научное творчество возможно и в ГУЛАГе.

Ученые, которым сохраняли жизнь, работали в особых учреждениях, лагерных лабораториях ..."

Всем арестованным геологам инкриминировалась неправильная оценка и заведомое сокрытие месторождений ценных металлов, вредительство и большинство пунктов 58-й статьи Уголовного Кодекса - шпионаж, контрреволюционная агитация и другие. В результате следствия Владимир Михайлович был осужден Особой Комиссией на 25 лет заключения с конфискацией имущества. Этот суровый приговор не помешал отправить его, заключенного, работать в качестве геолога Енисейстроя.

Владимир Михайлович, будучи в лагере, работал вместе с вольнонаемными. Он читал курс лекций и консультировал по вопросам поисков, разведки и оценки месторождений. В летнее время он выезжал, в сопровождении "экскорта", состоящего из лейтенанта и четырех солдат, на полевые работы в Минусинский край в район месторождения "Юлия". Один из доброжелательных конвоиров, который навестил Владимира Михайловича после его освобождения, рассказывал: " Когда местные геологи спрашивали нас, зачем мы стережем Владимира Михайловича, все равно он не убежит, мы с полной уверенностью отвечали, что убежать он не убежит, а его могут выкрасть. Это нам внушало начальство". В поле Владимир Михайлович занимался детальной геологической съемкой, геохимическими поисками, выявляя ореолы рассеяния свинца и цинка. На одном из участков им было обнаружено рудопроявление этих металлов.

Владимир Михайлович стойко переносил тяжелые условия заключения и следствия и даже "заслужил" одобрение одного из следователей, который сказал другому подследственному: " Что Вы раскисли, как баба, вот Крейтер

каждый день делает зарядку и учит наизусть Пушкина". Это действительно было так. Когда Владимир Михайлович 8 месяцев находился в одиночном заключении в Лефортовской тюрьме, он попросил следователя дать ему какую-нибудь книгу, и тот разрешил передать томик А.С.Пушкина. За это время Владимир Михайлович выучил наизусть "Евгения Онегина", "Бориса Годунова", поэму "Медный всадник". Владимир Михайлович считал Александра Сергеевича своим спасителем, т.к., когда он учил наизусть стихотворения, он разгружал мозг от мрачных и невыносимо тяжелых мыслей.

В 1953 году у Владимира Михайловича случился инсульт, и он был переведен в лагерную больницу. В результате инсульта он потерял речь, и произошло полное онемение левой половины тела. Речь восстановилась очень скоро, а восстановление движений руки и ноги шло очень медленно и до конца жизни осталось ограниченным. Когда Владимир Михайлович поправился, он снова вернулся в лагерь и продолжал свою работу в Енисейстрое.

Наряду с трагическими событиями, происходили, например, и такие. Хозуправление Министерства геологии СССР подало в суд на взыскание с Владимира Михайловича стоимости костюма генерального директора, который он должен был одевать, как председатель техсовета министерства, а стоимость костюма должна была вычитаться из оплаты этой должности. Костюм Владимир Михайлович получил в апреле, а в мае он был арестован и впоследствии костюм конфисковали. Районный суд постановил взыскать с Владимира Михайловича 5107 рублей (в старых деньгах) и судебные издержки в размере 306 рублей. У арестанта Крейтера вычитали эти деньги по исполнительному листу из его заработка заключенного.