О, жизнь! Я все тебе прощаю.

И давний голод в недород,

И что увлек меня, вращая,

Большой войны круговорот.

 

Прощаю бед твоих безмерность —

Они устроены людьми.

Прощаю, как закономерность,

Измены в дружбе и в любви.

 

Для всех утрат, былых и близких,

Я оправданий не ищу.

Но даже горечь дней колымских

Тебе я все-таки прощу.

 

И только с тем, что вечно стынуть

Придется где-то без следа,

Что должен я тебя покинуть,—

Не примирюсь я никогда.

 

1965