«АНГЕЛ СМЕРТИ»

Чем занимался Оперотдел, в чем обвиняли людей, никто не знал. Расстрелы следовали друг за другом. Взрывы, которые производили в шахте, были глухими. А взрывы для могил тех, кого готовились расстреливать, звучали сразу за жилой территорией лагеря, они громыхали вовсю. Я видел, как люди, слыша эти взрывы и зная, что за ними последует очередной расстрел, плакали.

В лагере был изолятор, из которого не выходили. Мы узнали об этом, когда среди нас стал появляться, как его прозвали, «Ангел смерти». Оперотдел посылал его за теми, кого уводили в этот изолятор.

После палатки и землянки меня поселили в комнате с тремя другими врачами. Над одним из них подсмеивались, говоря, что тот хотел въехать в Москву на белом коне. Как-то я спросил его, почему так говорят. Он рассказал, что сам он деревенский, родом из-под Вологды. Став врачом, приехал работать на родину. Увидев, что творится в деревне, как тяжело крестьянам, он организовал группу с целью поднять восстание. Замысел раскрыли, и его отправили в лагерь. Он бежал, и теперь здесь. Когда я сказал, что это наивно — создавать такие группы, он ответил: «Если бы вы были на моем месте и видели то, что я видел, вы сделали бы то же самое». Он был очень мягкий, приятный человек.

Как-то, когда мы все четверо находились в комнате, к нам вошел, как мы поняли, «Ангел смерти». В то время, когда все вок-

руг были одеты в грязное тряпье, он, заключенный, работавший в Оперотделе, носил чистый полушубок с белым барашковым воротником, белую меховую шапку. Это был совсем молодой человек с тонким, правильным красивым лицом, смуглым и, пожалуй, печальным. Действительно, он был похож на ангела со старинной иконы. Он вошел, назвал фамилию того, вологодского врача — Андреев Петр Федорович. «Собирайтесь с вещами». Все поняли, в чем дело. Названный Андреев начал торопливо складывать свои вещи. Двое из наших, ссутулившись, тихо вышли из комнаты. Я остался. «Ангел» молча стоял. Андреев, торопливо перебирая вещи, протянул мне свою расческу: «Там она мне не нужна будет...» Я взял ее. У меня были купленные в ларьке — как премия — граммов 300 конфет-подушечек. Я взял их, показал «Ангелу», спросил: «Можно дать ему?» Тот молча кивнул. Когда Андреев собрал все вещи, их оказалось довольно много. Я обратился к «Ангелу»: «Можно помочь ему донести?» Опять тот же молчаливый кивок.

Мы вышли и направились к изолятору. Когда до него оставалось метров сто, «Ангел» сказал мне: «Дальше не надо». Мы молча расстались. В дальнейшем я увидел фамилию Андреева в списке расстрелянных. «Ангела» я больше не встречал.