САСОВО

Шел четвертый год войны. Боевые действия все дальше и дальше уходили на запад, продолжая изматывать противоборствующие стороны и истреблять людей. Для моей семьи повседневная жизнь не претерпевала сколько-нибудь существенных изменений. Оставался все тот же режим военного времени и та же карточная система с ее ограниченным пайком, от скудости которого подчас кружилась голова. Вот только выйти из этого состояния было не так-то просто.

Лишь с наступлением теплых летних дней появилась возможность опять, как и в первые военные годы, заняться поездками за хлебом. Только сами поездки приобрели иное содержание. Теперь, прежде чем поехать за продуктами питания, необходима была «коммерческая» поездка для накопления денег. Пунктом назначения был выбран город Сасово, богатый дешевой шерстью и шерстяными изделиями.

Занял я тогда у соседей для оборота необходимую сумму денег и ранним утром выехал к месту назначения. Прибыл в полночь, когда кругом была сплошная тьма и необычная тишина. Лишь временами сквозь тьму можно было увидеть спешащего куда-нибудь человека и опять та же тьма и тишина. Думать о нормальном ночлеге уже не стоило. Оставалось хотя бы найти базар и там у изгороди скоротать время до рассвета.

Вскоре начало светать и потекли непрерывным потоком люди и груженые подводы на базарную площадь. И, несмотря на ранний час, началась бойкая торговля. Не успевала подвода остановиться, как оказывалась в окружении толпы. Всем почему-то хотелось поскорее увидеть товар и узнать его цену, возможно, потому, что торговля там начиналась с рассвета и заканчивалась к девяти утра. Помня об этом, я начал в спешном порядке знакомить-

ся с интересующими меня товарами. К некоторым из них приходилось подходить не один раз, прежде чем я решался на покупку. Так продолжалось до самого закрытия базара.

А когда я покидал базар, то случайно познакомился с мужчиной лет сорока плотного телосложения, который, как он сказал, тоже прибыл из Егорьевска и по тем же надобностям. Более того, он называл себя работником милиции, хотя с некоторых пор он был уволен со службы, якобы по недоразумению. Звали его Федор. Шел я тогда с ним на вокзал и задавал себе вопрос: почему он приехал за товаром, а покупки не делал? Потом, правда, он мне сказал, что деньги пропил, хотя весь его внешний вид говорил об обратном. И все же в нем я видел защитника от шпаны, поэтому я неотступно следовал за ним, куда бы он ни шел.

А когда подошел московский поезд, я полез на крышу вагона и там разместился рядом с Федором, предварительно привязав свой мешок к трубе. Народу на крыше было немного, а те, что шли по крыше вдоль состава, никаких вопросов не задавали. Лишь подъезжая к рязанскому вокзалу, я почувствовал опасность. Мой сосед весь как-то преобразился, стал нервничать, весь пришел в движение. Все чаще он оказывался за моей спиной. Но я всякий раз поворачивался и в упор смотрел на него.

Выдерживать мой испуганный взгляд он не мог. И тогда он направлял свой взгляд на мой рюкзак, набитый шерстяными варежками и носками, и отходил на несколько шагов от меня.

Видно, он не ожидал, что я так пристально буду следить за каждым его движением. Но его желание осуществить намеченное было настолько велико, что он идет на риск: хватает меня за воротник пиджака и резким движением делает попытку оторвать меня от вещевого мешка и сбросить с крыши. Я был готов к этому: не успел он ухватиться за мой пиджак, как я обвил его ноги руками и закричал: «Коль падать, так вдвоем!»

От услышанного повставали со своих мест люди и стали издали наблюдать за происходящим. Это на него здорово подействовало, и он стал говорить мне, что пошутил — решил проверить, насколько я смел. Но я продолжал держать его за ноги, пока не остановился поезд. Лишь после этого он взял свой мешок и пошел спускаться с крыши. За ним пошел и я, только в противоположную сторону. Не успел я коснуться межвагонного фартука, как попал в объятия вокзального милиционера, который, ухватив за волосы, попытался втащить меня в вагон. Я знал, чем это могло кончиться. Поэтому, несмотря на боль, я сделал резкий рывок и убежал, оставив в его кулаке кучу волос. Как же я тогда

мчался, проскакивая, казалось бы, непроходимые щели, пока не убедился, что погони нет.

Только после этого я немного успокоился, и стал пробираться к стоянке пригородного поезда. Сесть на поезд не составляло большого труда. Так же успешно прошла и моя дальнейшая поездка до дома. Такого быстрого возвращения домой мама не ожидала. Да и саму поездку можно считать успешной, если не брать во внимание тот злополучный случай, который произошел на крыше. Определить, насколько прибыльной она была, я пока не мог, ведь предстояло еще реализовать зимний товар в летнее время. Но вот все продано и кредиторам возвращены деньги. Только после этого я смог определить, какой суммой я располагал для закупки материала на следующую поездку.

Поехал я тогда в одну из близлежащих деревень, где на самодельных ткацких станках изготавливались ткани, пользовавшиеся спросом. Я закупил необходимую партию и стал готовиться к дальней поездке.