- 160 -

ШВЕЙНАЯ МАСТЕРСКАЯ

 

В швейной мастерской в Ягодном работали десять специалистов — почти все евреи-заключенные — и несколько вольных (отбывших срок заключения) женщин-учениц. Специалисты-портные были в основном членами компартии, попавшими под "чистку", или уроженцами Польши, приехавшими строить социализм в России. Во время больших процессов тридцатых годов всех их судили за "троцкизм" и "измену родине". У всех была статья КРТД — контрреволюционная троцкистская деятельность.

Бригадиром был русский по фамилии Алексеев, большой мастер портняжного дела. Он никому не рассказывал, за что его судили.

Материальное положение на Колыме в военные годы несколько улучшилось. Из США на Колыму доставлялись хлеб и другие продукты, а также машины для работы на золотых приисках и большие грузовики. За все это Россия платила Америке золотом, которое переправлялось на Аляску прямо с приисков Колымы.

Вместе с продуктами из Америки прибывали также посылки с ношеными вещами, которые американцы собирали для бедных советских граждан. До бедных людей эти вещи, разумеется, не доходили, а попадали в руки жен начальников. Начальство в Ягодном широко пользовалось американскими подарками, а мастер по части дамской одежды Алексеев ухитрялся создавать из них очень красивые платья для дам Колымы. Дамы не знали, как его благодарить.

 

- 161 -

Алексеев, правда, относился ко всем работникам мастерской терпеливо и благожелательно, но учениц-евреек, только что освободившихся из лагеря, учить портняжному ремеслу не хотел. Меня учил шить мужское обмундирование другой портной по имени Абраша. Больших способностей к швейному делу я не проявляла, но он меня терпел. Абраша был в прошлом коммунистом и, как многие евреи из маленьких местечек, поверившие в советскую власть, оставил свою профессию портного и стал партработником. К новой работе в партийном аппарате он относился с большим рвением и преданностью и всюду пытался доискиваться правды. В 1937 году он был арестован и обвинен в контрреволюционной троцкистской деятельности, за что получил десятилетний срок заключения в лагерях Колымы по одной из самых суровых статей.

Абраша умел играть на духовых музыкальных инструментах и на гитаре. Еще до ареста он с помощью профсоюза организовал большой самодеятельный оркестр на предприятии, где работал.

В страшные годы власти Гаранина над всем комплексом лагерей на Колыме (1937—1938), когда тысячи заключенных ежедневно выводили из шахт на расстрел, остальные, голодные, больные и охваченные страхом, выходили утром на работу под звуки оркестра. В Хатанахе, в лагпункте, где работал Абраша, тоже был оркестр, или "музыкальная бригада", как его называли. Члены этой бригады считались "стахановцами"; на доске, где записывались результаты работы каждого, они числились выполнившими норму на 150 процентов. Музыканты бригады содержались в особых условиях: они получали лучшее питание, чем другие заключенные, жили в бараке, похожем на жилые дома служащих управления, и их пайка составляла целый килограмм хлеба.

Абраша попросил зачислить его в эту бригаду, но музыкальные таланты ему не помогли: ему отказали,

 

- 162 -

потому что он еврей. Так ему прямо и было объявлено: "Еврею не место среди таких хороших работников". Тогда Абраша вспомнил о своей оставленной специальности портного и очень удачно сшил костюм для начальника лагеря. Тот обещал устроить его в бригаду музыкантов, и он с нетерпением ждал этого счастливого дня. Но в один из дней, когда его мечта уже близилась к осуществлению, оркестр вообще не появился на утреннем "разводе", и вместо музыки рабочие прииска услышали от начальника отдела культуры лагеря описание "страшных деяний", якобы совершенных музыкантами оркестра. По словам этого представителя лагерной культуры, "музыканты хотели уничтожить советскую власть средствами террора, саботажа и диверсий, но благодаря бдительности службы безопасности их замысел был своевременно раскрыт, все кончилось хорошо, и предатели расстреляны".

В то утро, может быть, в первый раз с тех пор, как он получил партийный билет коммуниста, Абраша поблагодарил Бога за свое еврейство, избавившее его от участи несчастных музыкантов.

Абраша действительно был хорошим портным, и костюм, который он сшил начальнику лагеря, принес ему большую пользу: начальник перевел его в центр северного округа Ягодное как хорошего специалиста. Благодаря работе в швейной мастерской в Ягодном Абраша остался в живых и помог другим евреям-портным выжить.