- 17 -

Я НЕ ОТКАЗАЛАСЬ ОТ ОТЦА

 

Я училась в институте. По натуре человек активный, подала заявление о вступлении в комсомол. Это было в 1945 году. В заявлении написала, что отец арестован в 1933 году, хотя семья ничего о нем не знала в годы войны.

Собрание происходило в конференц-зале института, и меня вызвали на сцену. Секретарь комсомольской организации спросил: «В заявлении Вы пишете, что ваш отец репрессирован. Вам придется публично от него отказаться». На что я ответила:

«Мне было восемь лет, когда арестовали отца. За эти годы никто не сказал нам, в чем конкретно его обвиняют. Я не судья своему отцу».

— Подумаешь, какая! — сказал секретарь. — Жена и дочь Тухачевского отказались, а она не хочет. «Не могу», — ответила я и сошла со сцены. Не помню реакцию зала, так как шла, опустив голову, ничего не видя и не слыша, вся в слезах.

Дома я спросила у соседа, Орлова Константина Ивановича, он работал корреспондентом в газете «Известия»: «В чем могли обвинить моего отца?» Он ответил: «В 1933 году могли арестовать по делу «Промпартии».

Я попросила его подробней рассказать об этом.

— Было предложено два пути восстановления и организации производства, — ответил он. — Одни предлагали все разрушить и строить заново гиганты производства, другие — рекомендовали эксплуатировать старые производства, модернизируя их, а параллельно строить новые. Видно, мнение отца, химика-производственника, отличалось от мнения высшего руководства. Такова была версия соседа, корреспондента.


 

- 18 -

— Кто проходил по этому делу из крупных ученых или производственников? — спросила я. — Профессор Рамзин, — ответил сосед, — но это было до 1933 года.

Когда мы изучали «котлы», я узнала о прямоточном котле Рамзина. «Раз о нем пишут — значит он прав», — подумалось мне.

В 1955 году в Военной прокуратуре мне сказали, что отец проходил по коллективному «делу химиков». Через год с него было снято обвинение — «за отсутствием состава преступления».