ГЛАВА 2

ЛЕЧЕБНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ СПЕЦИАЛЬНОГО ТИПА

 

Все специальные психиатрические больницы в СССР официально, согласно Закону, находятся в ведении Министерства внутренних дел — МВД, ему же подчинены все тюрьмы и лагеря (исправительно-трудовые колонии) Советского Союза.

Многие специальные психиатрические больницы размещены в зданиях бывших тюрем или на территории ныне действующих тюрем.

Примеры.

Специальная психиатрическая больница в Ленинграде — бывшая дореволюционная женская тюрьма.

Специальная психиатрическая больница в Орле (находится в одном здании с действующей тюрьмой) — бывшая дореволюционная тюрьма, известная в истории под названием «Орловский централ».

Специальная психиатрическая больница в Черняховске (бывшая Кёнигсбергская, ныне Калининградская область) — старая немецкая тюрьма.

Специальная психиатрическая больница в Сычевке (Смоленская область) — бывшая тюрьма или казарма, построенная при Екатерине I: во времена немецкой оккупации в последней войне — каторжная немецкая тюрьма.

Начальники психиатрических тюрем, главные врачи, начальники по режиму, по хозяйственной части, контролеры^* — военнослужащие МВД; обслуживающий персонал (санитары и «хозобслуга») — отбывающие свой срок уголовные преступники.

Форма содержания, отношение обслуживающего персонала, условия, в которых осуществляется лечение

 

(переполненные камеры, почти не вентилирующиеся, отсутствие воздуха, грязная арестантская одежда), — всё это свидетельствует о том, что эти больницы — не лечебные учреждения, а места заключения для душевнобольных.

Люди, формально считающиеся больными, приравниваются к осужденным преступникам и содержатся как преступники. В то же время, не менее тяжелые и опасные душевнобольные, но не совершившие преступления, карающегося законом, находятся на излечении в больницах общего типа (таких, например, как больница им. Кащенко в Москве или больница № 5 на станции Столбовой Московской области). Это разделение абсурдно. Больные есть больные — их надо лечить, а не держать в тюрьмах.

Однако проф. Лунц, например, настаивает на необходимости таких тюрем, мотивируя это тем, что само пребывание в больницах специального типа, благодаря их строжайшей изолированности, более эффективно содействует лечению шизофрении, когда страдающий ею больной уже совершил преступление.^*

Это бесчеловечно.

Тем более бесчеловечно, когда в эти условия попадают люди, «преступление» которых состоит в том, что они смеют иметь «особое мнение» (т. е. собственную точку зрения) и отстаивают его.

Это бесчеловечно и именно поэтому окружено строжайшей «государственной тайной».