- 112 -

14 июня. КЛЕЩ-ДИВЕРСАНТ

Не идут литературные занятия, через силу взял в руки самописку. Устал, хоть бросай писанину, что, может быть, и сделаю попозже. Еще в начале литературных "трудов" придумал, как буду работать над рукописью. Напишу первый черновик до половины, а потом одновременно буду дописывать и переписывать набело в трех экземплярах. Купил копирку - тысячу листков, если не хватит - прикуплю.

Помучился неделю и выбросил все копии вместе с копиркой, оказалось, что на спальнике, в положении полулежа, под открытым небом, трудно проводить множительные работы. Еще вопрос: куда девать кучу размноженной писанины? Рюкзак - не самое удобное хранилище для рукописей. Больше подходит шкаф или ящик письменного стола, но где взять и куда поставить эти емкости? Обнаружилось также, что и во второй черновик втираются поправки, иногда длинные, как быть с копиями - тоже исправлять? Это мне не под силу: не надо торопиться с выходом на литературную сцену, кабы не попасть в мусорную корзину.

Необъяснимо, как листки моей рукописи умудряются меняться местами, наперекор указаниям в виде нумерации страниц и разделению на главы. А также отчеркиваниям и подчеркиваниям наперекор, и иным галочкам, звездочкам и прочим менее определенным пометкам, о которых, надо признаться часто, и сам забываешь. Особенную строптивость проявляют вставки, никакой дисциплины -замучился ставить их на место. Подует норд-ост - совсем беда! Вставки норовят разлететься в разные стороны, кустарники только их удерживают. Вот и работай тут с творческим накалом.

Одну исправленную главу искал полдня. Это можно себе представить, если писатель трудится в пятикомнатной квартире: у него есть возможность засунуть исписанные листки на диван или забыть в уборной. В условиях моего существования не хватит ума вообразить себе, куда могла деваться целая тетрадка. Ветер ее не унесет, черепаха не проглотит. Так и решил, что шакалята утащили для забавы, они вертелись поблизости и любопытно приглядывались ко всему моему имуществу. Только после всеобщего "шмона" удалось обнаружить беглянку. Для этого заглянул в сапоги, обшарил рукава шубейки и штанины запасных штанов. Тетрадка спряталась в ногах в спальнике. Как она туда попала?

Почерк свой разбираю плохо. Надо напрягать память, чтобы восстановить написанное. Неплохо бы заиметь пишущую машинку. Сиди, прислонясь спиной к стволу сосенки, и выстукивай лирические рулады. Все обыватели-соседи собрались бы послушать непонятный стрекот. Увы, в наличии имеется два стерженька с черной пастой, один с синей, о компьютере не стоит и мечтать.

Бумага мне не всякая подходит. Начал работу в тетрадках в линейку, но быстро вспухала рукопись. Тетрадки в клетку оказались самыми удобными: на странице вмещается строчек в полтора раза больше. Меньше весу в рюкзаке или по новому термину палаты мер и весов, меньше исписанный "массы". Когда отправлюсь в город, не забыть бы купить бумаги в клеточку. Черных стержней надо купить десяток.

У меня нет склонности пользоваться стирательной резинкой, удобней зачеркнуть и пиши дальше. Однако бывают досадные ошибки - стыдно признаваться. Книга, как известно, начинается с названия, то есть с первой страницы, хотя бывают исключения. Рассказывают, что один писатель, забыл его фамилию, начал свою книгу с конца в расчете на массового читателя и на весомый тираж. Это в СССР не прошло: редакторы и редактриссы запротестовали так дружно, что писателю пришлось уехать в Израиль.

Свою книгу я начал, не отвлекаясь от обычая. Впереди готовых к построению строк, наверху новенькой белой странички, поставил полководца: вывел крупными буквами "Не прописавшийся" и сразу заметил грубую ошибку, в первом слове, в названии еще ненаписанной книги. Такого убогого начала я не ожидал и не на шутку расстроился: легко ли зачеркивать первое написанное слово? Вымолвил свое любимое "удивляюсь", поглядел на зеленую хвою сосенок и съел кусок хлеба с

 

- 113 -

водой, тем и привел себя в писательскую норму. Так что книгу писать - не в балете плясать. Потом вырвал первый листок и написал: "Непрописавшийся".

В это лето поеду купаться на море. Глаза слезятся, надо промыть соленой водой, да и вообще таков обычай у писателей - отдыхать у морской волны. В конце июля выберусь на Азовское море. Знаю хорошее место на пустом берегу, как раз для бездомного, недалеко от Ново-Алексеевки. Соленая земля, соленый воздух, обжигающее солнце, о воде не надо и говорить: все болячки лечит. Что еще надо непрописанному? В Бетту не пустят. Знаю питьевую скважину недалеко от покинутой кошары. Захвачу с собой съестного - и загорай. День побыть на Сиваше -все равно что час посидеть нагишом в зарослях крапивы: целую неделю будет сползать кожа со спины и по всему телу. Сторонники научно обоснованных способов оздоровления не склонны останавливаться на Гнилом море. Скорые поезда без оглядки проносят их мимо.

Местные жители считают, что Азовские лиманы не хуже всесоюзных черноморских здравниц, "дикари" вроде меня того же мнения и поправляют на Сивашах свое здоровье единоличным способом. Вбивают в землю четыре кола, натягивают на них простыню. Тем и спасаются от солнца, ветра, клещей, комаров, гадюк и скорпионов. Каждый, кто выдержал полумесячную маяту на лиманных "водах", уверяет всех любопытствующих узнать о его здоровье, что поздоровел. Это правда. Сивашские воды целебны, все болезни, включенные в медицинский справочник, поддаются им. А также многие, не включенные в справочник. Нужна лишь выносливость, чтобы сделать благоприобретение. Поеду в конце июля, промою глаза и смою болячки от клещей. Ничего не стоит мне выдержать сивашские процедуры. Полмесяца - все равно что пятнадцать суток карцера.

Клещей в это лето много. Каждый день вышатываю из себя то одного, то пару: мелкие черненькие, чесучие, коричневые, величиной с клопа, жадные, насасываются кровью с горошину, болезненные серебристые и с вороненым отливом, разноцветные... Сколько этих сухоньких кровопийц присасывалось ко мне за пять лет скитаний. У всех общий признак независимо от величины и цвета - челюсти с мертвой хваткой, не разомкнешь железным прутом.

Обычно клещи заползают под одежду с рук, есть у них и иные пути: шея, ноги, поясница. Сразу не услышишь клеща, когда он вползает на тело, даже если привыкаешь к ним в течение пяти лет бездомных скитаний. Неслышно касаются кожи мохнатыми лапками и впиваются в самые уютные закоулки. Надо заметить, что клещи полезны не меньше пиявок, а вот с удалением - сложности. Клеща удаляют вышатываньем, послюнив подушечку указательного пальца, чтобы не натереть кожу. Вынутого клеща раздавить между ногтями больших пальцев, как вошь. Ранку смазать слюной.

Страшные байки рассказывают о кровожадности и коварстве клещей. Вот один рассказ, взятый из уст очевидца - директора передвижного зверинца, попавшего в автокатастрофу на горных дорогах Алтайского края. Машина, на которой ехал директор, перевернулась на повороте и скатилась под кручу вместе с директором, водителем и с бенгальским тигром. Руководитель и водитель сидели в кабине, бенгальский тигр сидел в кузове, в железной клетке.

Директор получил тяжелые увечья с переломом бедра и позвоночника и пенсионное удостоверение инвалида первой группы. Водитель и бенгальский тигр не пострадали. Явное несоответствие в объединенной судьбе трех живых существ вызвало разные кривотолки. Объяснение директора - моего попутчика в скором поезде Новокузнецк - Кисловодск, на котором бывший руководитель зверинца ехал на поправку здоровья:

- Клещ в меня впился за неделю до аварии. Понесло меня вместе с сотрудниками, с целью личного примера заготавливать корма для экспонатов. Мой завхоз так сразу и сказал: "Жди беды, Николай Петрович - эти клещи иностранной селекции, их рассеивают со спутников-диверсантов. Запрограммированы действовать следующим образом, что сперва все тело сковывает, потом разламывает. Лучшее средство от этих космических партизанов - спирт неразбавленный вовнутрь, принимать небольшими дозами, как очищающее. Я перед поездкой не принял, побоялся: ГАИ кругом, будь она неладна, а мой водитель принял и ни одной царапины. Лишили прав на полгода, только и всего!

 

- 114 -

Бывший директор затем перешел к обобщениям: сказал, что с тех пор он люто ненавидит господ - американских империалистов, и что единственно неотвратимое средство против них - атомная бомба:

- Вот это будет клещ, - заключил бывший директор передвижного зверинца.

- Верно, товарищ, - подтвердила его собеседница - воспитательница детского садика. - Мы своих детей не выпускаем гулять во двор, разрешаем им играть только на лестничной площадке, но они и туда заползут.

Погода не устанавливается или, точней сказать, установилась дождливая погода, которая и рядовому бездомному ни к чему, а бездомному писателю - тем более. Сплошная осень в июне. Работать с рукописью под дождем - явление чрезвычайное, по всему видно, оно будет для меня постоянным явлением

Между прочим, лето на широте Новороссийска начинается с середины апреля и продолжается до середины октября, на что и был расчет. Откуда берется столько воды? Не иначе, как из моря. Оттуда движутся тяжелые черные тучи, и почему-то все облегчаются над моей головой. Вчера с вечера похолодало, а сегодня с утра моросящие дождики один за другим. Не дождался, пока они все пройдут, прилег на волглый спальник под накидку и принялся за работу. Капельки сыплются на тетрадную страничку, стираю их ребром ладони, чтобы не проскальзывал шарик. Хоть бы ветер разогнал тучи? Надо одеть подштанники. Так дрожал здесь в середине марта, но тогда была надежда согреться в мае. Что ни говори, а надежда - явление основательное. Манит отрадой, что, может быть, в июле будет сухая погода.

Согрел бы меня сейчас кусок мяса. Сразу бы подбодрился. Нету мяса. Третий день сижу на болтушке и на сухарях. Такая диета не подходит человеку, занятому творческим трудом под открытым небом. Можно бы съездить в город за съестным, однако креплюсь и поеду девятнадцатого, идут несчастливые для меня дни: восемнадцатое число каждого месяца и ему предшествующие.

Не думал, что переписка черновика - такое утомительное дело, две-три странички за день. Если хочу уложиться в определенный срок: два месяца - и конец, надо быть расторопней. Сырая писанина все прибывает, можно сказать, идет валом, невзирая на непогоду и прочие естественные помехи. Обед исключил из своего обихода в начале занятий. От завтрака сам давно отвык, из этого полезное следствие - реже оправляюсь и реже хожу за водой и едой. Ужинать мне удобней, когда строчки превращаются в темные полосы. Ничего. Обжираться по четыре раза в день свойственно людям, решительно не представляющим себе, куда им девать свободное время.

Не проясняется голова. Кумар - наподобье как с похмелья, а на водку денег нету. Чифир не пью, потому что не развожу огня. Зажевать, что ли, пару щепоток чая для прояснения мозгов? От вялости - раздражительность. Только что обидел свою птичку-мухоловку. Она часто прыгает под моими руками и это меня развлекает, бывает, и капнет на мою страничку, тоже ничего. Она ведь не понимает, что под ней произведение не хуже, чем "Бесы" Достоевского. Раздосадованный погодой, отшугнул птичку пару раз, а в третий раз отбросил в сторону тыльной стороной ладони да сильно: забыл, что мухоловка непуганая. Птичка упала с распростертыми крылышками.

Происшествие меня огорчило. Сказал себе, если мухоловка погибнет, то пускай меня в наказание за это ужалит гадюка. Птичка оправилась вроде и прыгает в сторонке, боится приблизиться ко мне, и крошки от сухарей ее не привлекают. Гадюка пока что не появлялась, прячется под корнями кизилового деревца, выжидает.

Происшествие с мухоловкой подействовало на меня как встряска. Строчки потекли на странички, успевай тетрадку перелистывать. Еще черепаха зашла в гости развлечь меня. Хитрая. Подползает сзади, а я все равно слышу: черепахи не умеют подкрадываться бесшумно. Если бы не ее медлительность эта соседка всего бы меня обокрала. Колочу ее палкой, кто от этого больше страдает - палка или черепаха? Так треснул гостью по костяному горбу камнем, что камень разлетелся вдребезги. Черепаха зашипела недовольно, отползла в сторонку и заняла выжидательное положение. Пускай. В целом-то невредная особа.

Недавно возле меня появился проворный зверек. Не знаю, как называется: черным подведены глазки, спинка серая, брюшко чуть сжелта, хвост щеточкой,

 

- 115 -

цокает, как белка. Эти грызуны учиняют настоящий погром в моей ямке с припасами, не столько съедят, сколько испортят. Появляются, чуть стемнеет, и носятся вокруг меня всю ночь по кустарникам и сосенкам: моя сова их не берет. Применяю против них то же средство, что и против мышей - перевернутую кружку с приманкой на внутренней стороне донышка, поставленную краем на упор. Зверек идет под кружку охотно, хотя он и крупнее, чем мышь.

С утра собираюсь за водой. Сборов никаких и не надо - вставай и пошел, рюкзак с банками за спину. Прикрой вещи плащом и листочек положи сверху:

"Просьба ничего не трогать туристы из Новороссийска дядя Юра и Николай". На меня этот заговор действует - не надо ничего прятать. Не знаю, как воспримут его те, что наткнутся на мою стоянку, пока хожу в балку. Есть надежда, что никто не наткнется, редко проходят люди вблизи меня. Разве что шакал стащит черствую горбушку мимоходом, с тем мне разобраться легко. Неграмотный.