ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ

Стратегический бомбардировщик дальнего действия нелегко, с подвываньями, взбирался в глубокое утреннее небо. Зеленая Винница укатывалась за горизонт: сады, красные черепичные крыши домов, разноцветные блестки автомашин на улицах, асфальтово-черные прямые линии дорог - уютный южный город. Ласкает ухо певучий малороссийский говор, привлекают взгляд полногрудые молодицы с шаловливым блеском темных турчанских глаз. Приятно пройтись по вечерним улицам городской окраины, пахучие сирени и акации клубятся под окошками хат. А какие здесь бодрящие рассветы!

Командир бомбардировщика следил за набором высоты и за исчезающим городом. Скользил привычным взглядом по приборам, роями облепившим пилотскую кабину: сложны механизмы и системы тяжелого бомбардировщика, от слаженной их работы зависит боеспособность воздушного линкора.

Двигатели завыли с ровной натугой, самолет взял нужную высоту и пошел в горизонтальном полете. Капитан Слипенко проверил высоту и курс, взглянул на шкалу радиоответчика и включил автопилот. Все в порядке. Попискивают пеленгаторы: вцепились в бомбардировщик рамки радаров на наземных станциях слежения. Средства противовоздушной обороны Юго-Запада, Центра и Юго-Востока европейской территории Союза взяли атомный бомбардировщик под свой строгий контроль. Все в порядке.

Слипенко вопросительно взглянул на второго пилота. Тот сделал своему командиру знак - ладонь к щеке, что означало "теперь можно отдохнуть", и расслабленно откинулся на спинку пилотского кресла. Слипенко бросил последний взгляд на отодвигающийся город. Улицы и сады погрузились в дымку, не видно уж южной окраины. Там остался беленый домик со сливовым двориком, белые сирени под окошками. Командир вспомнил на досуге часы, предшествовавшие взлету.

Было рано. Чуть заглядывало утро в окошки хаты, в то время, как раздался у входной двери настойчивый звонок. По привычке капитан Слипенко проснулся мгновенно, осторожно выскочил из постели, но жена услышала:

- Кто это?

- Откуда я знаю?

Он пошел открывать, на ходу поправляя черные растрепанные волосы. В прихожую ввалился командир эскадрильи.

- Коля, быстро собирайся, - сказал посетитель с порога, забыв поздороваться.

Глядя в встревоженное лицо начальника, Слипенко спросил:

- Война?

- Нет.

- Полет?

- Да. На предельную дальность с возвращением на базу.

- Почему же не предупредили хотя бы с вечера?

- Не знаю. Спросишь у полковника.

- Но самолет не подготовлен.

- Все готово, собирайся.

- Что же случилось, товарищ майор?

- Ничего, что ты мне выговариваешь? Я сам узнал о твоем полете час тому назад. Машину подготовили ночью. Я только что от комполка.

Бывали и раньше секретные вылеты. К ним готовились потихоньку, строили догадки - такой ошеломляющей внезапности не припомнить. Николай Слипенко -военный летчик первого класса, командир бомбардировщика дальнего действия, способного нести атомную бомбу, торопливо одевался, бегло отмечая пальцами соответствия мундира уставным требованиям. Он чуял, что надвигается "дело", в котором ему и его экипажу отведена особая роль.

- Ребята знают?

- За ними поехали, встретитесь на поле.

Вышла жена, стягивая поясом цветастый халатик.

 

- Что случилось? - Она тревожно поглядывала на мужа и на его начальника.

- Ничего особенного, - сказал комэска, - служба, извините. Николай сказал:

- Не волнуйся, Тася, я вернусь завтра.

Вот и все. Торопливо вышли к машине, Слипенко помахал жене, стоящей на крылечке:

- Поцелуй за меня девочек.

Автомобиль понесся. Город неохотно вставал после короткой ночи, дремали, роняя пух, густолистые тополи по сторонам улицы. Заспанные дворники подметали тротуары.

У самолета их ждал сам командир полка. Такого тоже не смог припомнить Николай Слипенко. Полковник развернул перед капитаном карту маршрута. Стал объяснять полетные данные, подробней, чем полагалось. Говорил без обычной для него самоуверенности, за которую заработал среди подчиненных прозвище "Индюк".

Слипенко бегло просматривал данные:

- Это что за отметка, товарищ полковник?

- Точка "икс" - цель вашего полета. Имейте в виду, полет строго автономный. Бортовая рация работает только на прием. Ваши позывные во время полета "две тысячи ноль семнадцать", ясно?

- Так точно.

- Возьмите пакет, вскроете его вот здесь, - комполка ткнул жирным пальцем в то место на карте, где линия маршрута пересекалась с прерывистой линией Северного Полярного Круга. - В полете с генерального курса не отклоняться, никаких действий в системе бомбометания не производить.

- Слушаюсь.

- Заправка горючим предельная, машина в полном порядке. Счастливого пути.

- Спасибо.

Полковник оставался стоять у своей "волги", пока запускали двигатели, разогревались, запрашивали взлет. Пустынно летное поле. Боевые машины дремали на стоянках, повесив носы. В турбинных потоках стлалась к земле отягченная росой трава. Взлет. Четырехтурбинная громадина тяжело покатилась по бетонной полосе, с силой втискиваясь в тугой утренний воздух. Вот уж ощущается стремление машины вверх, вот уже не слышно земли. Самолет поднимался, поджимая под брюхо тяжелые колеса.

- Кэп, - обратился к Слипенко второй пилот, - "Индюк" готов был нас под зад подтолкнуть. - Он сделал соответствующий жест коленом, не вставая с пилотского кресла.

- Ага, видел, - Слипенко взглянул на часы. - Уложились вовремя, девять часов. - Он задумался о разном: девочки проснулись, жена готовит завтрак, самолет на генеральном курсе, таинственный полет начался, надо бы потрепаться о том, о сем с руководителем полетов, но бортовая рация работает только на прием. Дичь какая-то, вылетели со своего аэродрома, как кукушата. Сам "Индюк" все это придумал или его научили? А что, если вскрыть пакет сейчас, не ожидая подлета к Полярному Кругу?

Николай улыбнулся саму себе: придет же в голову шальная мысль... Он отличный военный летчик, на хорошем счету у командования - и такое легкомыслие в голове, как у мальчишки-первокурсника: "Если бы об этих твоих мыслях узнал командир ударного, краснознаменного, орденоносного, бомбардировочного полка, так заботливо провожавший тебя на выполнение ответственнейшего секретнейшего, чуть ли не боевого задания. Индюк надутый - намекнул бы хоть, в чем дело. Вот парни вопросительно поглядывают, а что я им скажу?"

Начались спокойные часы полета. Можно позавтракать, сыграть партию в шахматы с радистом. Командир знал, его самолет не иголка в стоге сена. Полет глухой, но безопасный. Радиоответчик неустанно подает кодированный сигнал-пропуск всем наземным средствам слежения. Земля знает - высоко в небе летит свой.

Не знал командир и не знала земля, что летящий высоко в небе стратегический бомбардировщик Николая Слипенко, кодовый номер 2017, будет

 

немедленно сбит, если отклонится на полградуса от генерального курса на Архангельск.

Все же время полета проходило необычно, будто в тягостном ожидании конца, хотя впереди по курсу растянулись тысячи километров. Не был спокоен командир, настороженно вели себя подчиненные. Может быть, парни сумели разузнать кое-что о секретном полете еще на базе? Спросить, что ли? Неудобно получится, так, будто начальник знает меньше своих подчиненных.

В целом-то все шло по-уставному. Экипаж занимался своими делами, показывал выучку. Под крылом самолета тянулись то гряды облаков, освещенные солнцем, то освещенные солнцем земные дали. Вначале высоким южным, потом солнцем средних широт. Тянулись часы.

Слипенко развернул маршрутку. Вот она отметка "икс", а кругом полярная пустыня до самого Северного Полюса. Никогда еще Слипенко и его экипаж не выполняли полет на предельную дальность: дальние полеты - редкость в учебной практике их полка. Командир долго и бездумно глядел вниз. Плыла под самолетом холодная земля - леса, леса, с голубыми бусинками озер, с светлыми ниточками речек, с серыми пятнышками деревушек. Вот оно Полярье, надвигается в свой черед, томительно жданное командиром и экипажем. Где-то здесь прочерчена небрежно воображаемая линия Северного Полярного Круга.

Заработала рация. Впервые за долгие часы полета.

- Борт 2017, борт 2017! Вы приближаетесь к отметке "икс", командиру .вскрыть пакет и взять управление кораблем в свои руки.

- Что там за пакет еще? - спросил второй пилот.

- Черт его знает, сейчас посмотрим. - Слипенко сорвал печати с плотной обертки, старался не волноваться, а пальцы вздрагивали.

Приказ был коротким и определенным: "Произвести бомбометание в точке "икс"

Далее шли данные о подходе к позиции, выходе из зоны бомбового удара, обратный курс и короткая приписка в конце: "Уничтожая тысячи, вы спасаете миллионы".

Не очень ясно. Какие тысячи уничтожаем, какие миллионы спасаем? Ладно, потом разберемся. Слипенко поудобней уселся в пилотском кресле. Разобраться все же хотелось немедленно: точка "икс" на Новой Земле - это не открытый океан, а воздушное пространство Советского Союза. Выходит, в брюхе бомбовоза улеглась бомба, которую надо выкинуть на этот заполярный остров, похожий на сардельку. В приказе не сказано, какая бомба, какой мощности заряд. Представляется по всему, что бомба атомная. Учебная или боевая? Проклятая секретность, никогда ничего не скажут определенно. Поневоле задумаешься.

Данные о высоте и об уходе с места удара также ничего не проясняют. С малой высоты атомные бомбы не сбрасывают, на малой высоте с места атомной бомбардировки не уходят. Можно, конечно, если проявить солидарность и вместе с уничтоженным "противником" отправиться на тот свет. Почему сказано "уничтожая тысячи"? Тысячи кроликов, может быть, а живут кролики на Новой Земле?

Под крылом самолета потянулось холодное море, чернеют заводья, сияют льды. Хорошая летная погода, в кабине стало прохладно. Капитан Слипенко весь подобрался, увидев, как из белой пустоты к самолету начали приближаться черные обрывы Новой Земли. Наступал ответственный миг, может быть, роковой. Ушли мысли: до таинственной отметки "икс" - двести километров.

- Борт, приготовиться к выполнению задания. - Слипенко не решился сказать боевого или учебного. Он не знал, что задание, которое они выполняют, называется оперативным.

- Борт, приготовиться к бомбометанию.

Какая прекрасная погода, прозрачный воздух. Все, что внизу под самолетом, высвечено, как на ладони, под солнечными лучами.

Что это? Из-за горизонта появился поселок, стал вырисоваться. Из приземистых бараков, окруженных проволочным забором, выбегают люди. Они машут руками, подкидывают в воздух шапки - много серых людей. Похоже, лагерная зона.

 

Не раз доводилось капитану Слипенко пролетать над "учреждениями" Гулага. С высоты, в дневное время, они смотрятся, как скотные дворы, а по ночам светятся четырехугольниками сторожевых огней.

Очередная команда замерла на губах командира. Слипенко прикрыл ладонью лицо, и перед глазами замелькали картины далекой южной Винницы. Оттуда из зеленого теплого города, две его милые девочки смотрели на отца пристально и с укором. Новая Земля - это наша советская земля, люди, что выбежали из бараков навстречу самолету, - наши, советские люди.

Велика скорость атомного бомбардировщика. Пронесся внизу поселок, и опять под крылом самолета белая пелена снега и черные пятна скал. Никогда еще Слипенко не выходил в точку бомбового удара в таком смятении чувств. Хоть стреляйся. Но в приказе ясно сказано "произвести бомбометание" и дана отметка: она - это поселок внизу.

Послушная воле командира, сделала широкий разворот грозная летательная машина, хитро оборудованная для совершения массовых убийств. Снова впереди по курсу тот самый поселок с лагерной зоной, залитый светом полярного солнца: "Уничтожая тысячи, вы спасаете миллионы".

Не видел и не слышал капитан Слипенко, но почувствовал, каждой клеточкой своего существа почувствовал, как рванулся в чистое небо тугой, пепельно-дымный взрыв с того места, где только что радостно глядели вверх безликие существа-люди.

"Эх, мало высоты, мало". Бомбардировщик встал на крыло и метнулся в сторону. Всем своим поведением он угрожал, что сейчас перевернется и рухнет вниз на скалы. Взрывная волна ворвалась в кабину летчиков. Пронеслась по всему самолету, выворачивая ему внутренности: все беззвучно трещало и лопалось в неприглушенном реве двигателей. Встречный вихрь вдавил Слипенку в спинку пилотского кресла - еще мгновение и четырехтурбинная громадина с ревом развалится на куски.

Вот где проявилась отличная выучка командира: ему удалось смирить самолет. Медленно, словно досадуя на свою покорность, бомбардировщик выравнялся и понуро пошел в сторону материка. Николай оглядел своих ребят. Все были бледные, все смотрели на своего командира.

- Мы, кажется, кого-то угробили там, кэп? - сказал второй пилот и указал пальцем вниз, губы у него вздрагивали.

Слипенко отрешенно махнул рукой:

- Мы точно выполнили приказ.

Тайное оперативное действие не было похоронено в точке "икс". Оно проявилось вопреки расчетам: поздно вечером стратегический бомбардировщик кодовый номер 2017 сумел приземлиться на запасном аэродроме. Спустился на землю подстреленным ястребом, опасно теряя скорость. Завалившись на крыло, протащился двести метров по ВПП и замер поперек полосы. "Скорая помощь" увезла весь экипаж в военный госпиталь.

На следующий день радиостанции Канады и Аляски передали оповещение о том, что в районе Карского моря в воздушном пространстве СССР произведен атомный взрыв. В ответ ТАСС был уполномочен заявить следующее: "Сообщение западных пропагандистов об атомном взрыве, якобы имевшем место в полярной области Советского Союза, - злонамеренная ложь с целью подрыва курса советского правительства на сосуществование и добрососедские отношения".

Экипаж капитана Слипенко получил дозу облучения, близкую к смертельной, и был исключен из списков личного состава советских ВВС. Так начинался атомный полигон на Новой Земле¹.

¹ Это не выдумка. Оперативное действие, описанное под заголовком "Последний полет", произошло в действительности. Здесь определенно обозначено место вылета и точка "икс". Мне довелось услышать об этом цивилизованном преступлении от солагерника в 1969 году. Его брат участвовал в полете на борту бомбардировщика, выведенного здесь под номером 2017. Ю.Х.