- 28 -

Арест отца

 

28 апреля 1936 года, накануне моего дня рождения, отца арестовали. В 1990 году я впервые познакомилась с пятитомным делом моего отца. Тогда мне разрешили смотреть это дело лишь два часа. Однако всю зиму 1992-1993 гг. я раз в неделю, как на службу ходила в КГБ и делала выписки из этого

 

- 29 -

дела. Даже получила ксерокопию обвинительного заключения. Результаты этой работы я привожу ниже.

Подготовка к аресту отца началась уже в конце 1935 года.

В конце 1935 года маму вызвали в Пролетарский райком ВКП(б) (по месту жительства отца) и добились от нее признания, что в 1929 году, еще в Германии, отец высказал сожаление по поводу высылки из СССР Троцкого и положительно отозвался о Рыкове и Бухарине (которые в то время еще не были «врагами народа») и что она скрыла это высказывание от партии.

В деле имеется следующий документ:

 

Постановление

Бюро райкома ВКП(б)

Пролетарского района

от 26 декабря 1935 г.

Протокол № 103.

Липшиц П.А., год рождения 1902; п/билет № 20001864 (член КПГ) с 1926 года. (выходец из буржуазной семьи, отец, крупный торговец-комиссионер), окончил в 1930 г. теплотехнический институт в Германии. При проверке партдокументов установлено, что при переходе Липшица П. А. из КПГ в ВКП(б), в ЦК ВКП(б) из Германии поступило два отзыва от коммунистов, но не из той парторганизации, где он состоял.

 

На основании этих отзывов Липшиц был утвержден 21/V-1931 г. как член ВКП(б).

Спустя месяц 20/VI-31 в ЦК ВКП(б) было получено письмо германской секции ИККИ (Исполнительный комитет коммунистического интернационала — Коминтерна) за подписью Вильгельма Пика следующего содержания:

«Первые два письма аннулируются и отказываемся от них. Сообщаем, что Липшиц состоял в уличной ячейке. Как коммунист ничем себя не проявил, не интересовался партийными делами. Был неустойчив, неактивен, в течение 5 лет занимался только своей учебой. Он может быть неплохим специалистом, но не должен быть членом ВКП(б). От рекомендации Липшица отказываемся».

Отрицательный отзыв на Липшица получен также из райкома центра Берлина за подписью Лурье

Парторганизация завода «Динамо» от коммунистов дает тов. Липшицу отрицательный отзыв как неустойчивому коммунисту

Исходя из вышеуказанного, Бюро райкома ВКП(б) постановляет Липшица из рядов ВКП(б) исключить.

Как видно из этого постановления, каких-либо преступлений против партии отец не совершал, наоборот, был хорошим специалистом, а специалисты были в то время партии нужны. Каких-либо серьезных оснований для его

 

- 30 -

исключения не было. Однако НКВД готовило почву для его ареста. Коммунистов не арестовывали, их предварительно исключали из партии. В деле имеется также приказ о его увольнении с работы.

 

ПРИКАЗ № 14

По электромашиностроительному заводу

«Динамо» им. Кирова

от 17-го января 1936 года.

§ I.

Инженера Липшица, как не обеспечившего подготовку к выпуску троллейбусов типа 1936 года, снять с руководства группой городского транспорта и уволить с завода.

И. О. Директора Александров.

 

Затем, уже 8 апреля 1936 года за 20 дней до ареста отца, родителей заставили официально развестись. В те годы в России не принято было оформлять разводы и женитьбы и оба они не собирались это делать, хотя у мамы был другой муж, а у отца другая жена.

Трудно себе представить, что пережил отец за эти месяцы ожидания ареста. При аресте ему был предъявлен ордер № 12077, проведен обыск, при обыске изъяты заграничные письмами фотографии. Видимо среди этих писем были письма Жака, но ничего этого в деле не сохранилось, остались лишь пустые конверты.

В смертном приговоре указано, что Липшиц П.А. и другие обвиняемые (Константе Э.К., Охримский А.С., Любарский В.М.), приехав в Москву из Германии, вошли в состав контрревволюционной террористической организации созданной агентом германской разведки Ф. Вайцем, и готовили покушения на т. Сталина, Ворошилова и других руководителей партии и правительства, но не смогли осуществить их по независящим от них обстоятельствам.

В качестве доказательств наличия преступлений, в деле приводятся «Обвинительное заключение» и протоколы допросов, многие из которых заканчиваются словами «допрос прерывается», когда отец терял сознание после пыток. Сразу видно, что первый протокол записан со слов отца. Все остальные протоколы написаны следователем, хотя на каждой странице и имеется подпись отца. Об этом свидетельствует один и тот же неграмотный оборот, как в протоколах, так и почти во всех показаниях, приведенных в «Обвинительном заключении» (совершить теракт над кем-то).

В протоколах допросов, которые вел следователь Хорошилкин, отец уже признает себя скрытым троцкистом, входившим в подпольную троцкистскую группу Он сообщает, что Вайц уговорил его совершить теракт на Красной площади 1 мая 1932 года и убить т. Сталина. Для этого он якобы дал отцу револьвер системы «браунинг». Покушение не удалось, т.к. колонна завода шла

 

- 31 -

у ГУМа, а не у мавзолея. Револьвер он выбросил в Москву-реку в декабре 1934 года.

На следующем допросе отец сказал, что Ф. Вайц доказывал ему, что работающая интеллигенция в кап. странах живет несравненно лучше, чем в СССР (это отец и сам знал). На вопрос о том, где хранилось оружие до момента ареста, отец ответил, что в декабре 1933 года он отдал револьвер Охримскому. Следователь даже не заметил разницы в ответе с предыдущим протоколом.

В качестве террористического задания, отец должен был подружиться с племянниками Кржижановского, чтобы через их дядю попасть в Кремль и убить там кого-либо из членов правительства. С племянниками он дружил и ранее, но попасть в Кремль и убить там кого-либо ему не удалось. Не удалось ему попасть в Кремль и после того, как он специально для этой цели, как об этом написано в протоколе, вторично женился на племяннице Е.С. Варги - директора ин-та Мирового хозяйства, Магдалине Райх.

В одном из протоколов написано, что по указанию Троцкого, члены террористической организации распространяли сведения о голоде на Украине, введении карточек, недостатке продовольствия и т.п.

В «Обвинительном заключении» на 34 листах более подробно описаны «преступления» отца и других обвиняемых по этому делу.

«Особым отделом УНКВД Моск. обл. вскрыта и ликвидирована в мае 1936 года «Боевая террористическая группа троцкистов», которая была организована в 1931 году немецким специалистом Ф. Вайцем - членом национал-социалистической партии Германии по заданию Гимлера, с целью ликвидации т. Сталина и др. руководителей партии и правительства. Ф. Вайц установил связь с Э. Константом и через него с П. Липшицем, который в Германии проводил активную нелегальную троцкистскую деятельность». Агент Троцкого - террорист М. Лурье, в 1932 году связался с террористами: Н. Лурье, Э. Константом, П. Липшицем и сообщил им директиву Троцкого об ускорении теракта против т. Сталина.

С 1932 по 1936 год троцкистская тергруппа разрабатывала следующие планы покушений:

а) План покушения на т.т. Сталина и Ворошилова 1 мая 1932 года. Липшиц и Констант получили от Вайца револьверы для того, чтобы стрелять в Сталина и Ворошилова из рядов демонстрантов, но их колонны проходили далеко от мавзолея.

б) Н. Лурье, Э. Констант и П. Липшиц в 1932-1933 годах, по заданию Вайца, выслеживали Ворошилова в районе дома Наркомата обороны (Реввоенсовета) на Фрунзенской набережной, но не убили Ворошилова т.к. поняли, что стрелять из револьвера по движущейся цели бесполезно и решили достать бомбы в Германском посольстве.

в) В январе 1933 года Липшиц готовил покушение на т. Сталина, для чего по гостевому билету, полученному от парторганизации з-да «Динамо» вместе с мастером з-да В.Ф. Останиным был на сессии ВЦИК в Кремле, с револьвером в кармане с целью убить т. Сталина.

 

- 32 -

В «Обвинительном заключении» приводятся следующие обвинения против отца:

1) Липшиц признал себя виновным в принадлежности к подпольной троцкистской организации еще в Берлине с 1928 года, куда был завербован Н. Лурье. Н. Лурье «прививал мне ненависть к членам Политбюро ВКП(б)» «Влиял на меня доказывая необходимость устранения Сталина любым путем.»

2) Н. Лурье, перед отъездом Липшица в СССР, дал ему явку к Э. Константу в Москве и задание вербовать троцкистов среди исключенных из партии.

3) Липшиц признался, что «был сторонником устранения Сталина и его помощников от руководства ВКП(б) путем организации и осуществления терактов, еще находясь в Германии на протяжении ряда лет.» «Липшиц считал террор единственно реальным методом борьбы со Сталиным и его сторонниками.»

4) В 1931 году Констант познакомил Липшица с немецким архитектором Ф. Вайцем, и сообщил, что Вайц часто посещает германское посольство и состоит членом национал-социалистической партии Германии. П. Липшиц посещал гостиницу, где жил Ф. Вайц и вел с ним откровенные контрреволюционные разговоры. В 1932 году П. Липшиц дал Ф. Вайцу согласие принять участие в покушении на т. Сталина.

5) Террорист Липшиц, по заданию руководителя группы, завербовал А. Охримского в свою боевую террористическую группу для каковой цели и установил с ним организационную связь и снабдил его оружием.» (Речь идет о револьвере-браунинге, которого никто не видел и который возник в протоколах допросов под пытками)

6) Террорист Липшиц знал о готовящемся террористами Э. Константом и Н. Лурье теракте против Сталина и Ворошилова 23 февраля 1933 года у здания Большого театра и знал о готовящемся ими терактах 1 мая 1936 года против Сталина в Москве и Жданова в Ленинграде.

Читая обвинения, на основе которых был вынесен смертный приговор, можно только поражаться их примитивности. Несмотря на страшные эпитеты: «троцкистский», «контрреволюционный», «террористический» и т.п., деятельность группы, как она была описана в деле, была по меньшей мере несерьезна. Они планировали стрелять из рядов демонстрантов, как будто не представляли размеров Красной площади и оцепления у мавзолея. Женившись на племяннице Варги и подружившись с племянниками Кржижановского, отец не попал в Кремль, а если бы и попал, то не смог бы никого убить, т.к. в Кремле в те времена на каждом шагу и у каждой двери стояли часовые. Да и оружия у него не было, т.к. согласно протоколу допроса, перед женитьбой он отдал браунинг Охримскому. О голоде на Украине, продовольственных карточках, говорила вся страна, без указаний Троцкого. Разговоры эти продолжались до тех пор, пока не начали арестовывать людей за эти разговоры. Группа террористов (так названы все обвиняемые, хотя ни одного теракта они не совершили) в 1932 году прослеживала маршрут машины Ворошилова, чтобы убить его из

 

- 33 -

пистолетов, якобы имевшихся у них в карманах, но они поняли, что для этого необходима бомба.

Собираясь «убивать в 1933 году на сессии ВЦИК Сталина», отец не мог не знать, что на таких мероприятиях представителей заводов сажают на галерку, а к президиуму и близко не подпускают.

У тройки военных юристов, подписавших смертный приговор, вся эта галиматья не вызвала ни малейших сомнений.

Из приведенного краткого описания материалов дела ясно видно, что следствие велось с применением пыток, а обвинения абсурдны. Сейчас кажется невероятным, что это было возможным, что миллионы людей принимали в этом участие, как в качестве жертв, так и в числе сотрудников НКВД и «простых людей» вовлеченных НКВД в систему доносительства.

Когда читаешь протоколы допросов в деле ясно видно, по стилю и по содержанию, что хоть они и подписаны рукой отца, и вопросы и ответы написаны следователем. А запись «Допрос прерывается» свидетельствует о том, что отца пытали и он терял сознание. Недаром, когда ему удалось позвонить из кабинета следователя сестрам, он успел сказать всего два слова: «Коричневые рубашки». Тамара с Магдой искали коричневые рубашки среди вещей отца и только потом поняли, что речь шла о фашистах. Ведь отец насмотрелся на фашистов в Германии.

В протоколах приводится три версии исчезновения браунинга, которого у отца не было.

В одном из протоколов интересна фраза: «Вайц все время настойчиво мне доказывал, что работающая интеллигенция в ряде капиталистических стран, в том числе и в Германии, живет несравненно лучше, чем в СССР». Отцу не надо было это доказывать. В Германии мама работала секретарем-машинисткой и содержала семью, отец учился. Предполагалось, что в Союзе отец будет работать инженером, а мать учиться. По приезде в Союз выяснилось, что на зарплату инженера не прожить семье с одним ребенком и мама должна была пойти работать, а не учиться. Это было одной из причин их развода.

Характерно, что такое высказывание о существующем положении считалось в те годы преступным, а презрительное отношение к интеллигенции как к прослойке, как к гнилой, паршивой и т.п., сохранялось все годы Советской власти. Считалось также преступлением разговоры о страшном голоде на Украине в тридцатые годы, о введении карточек, о недостатке продовольствия и т.п. Так было и люди об этом говорили, не дожидаясь указания Троцкого. Прекратились эти разговоры только под угрозой арестов.

22 августа 1936 г. в газете «Известия» (стр. 2-3) был напечатан отчет о «Процессе троцкистско-зиновьевского террористического центра». Процесс проходил в Москве, в Колонном зале дома Союзов. В статье приведен отчет о судебном заседании, где председатель суда Вышинский задает вопросы обвиняемым и они на эти вопросы отвечают. Несколько раз на эти вопросы отвечает отец. Однако в пятитомном деле какие-либо сведения о проходившем до 22 августа 1936 г. судебном заседании отсутствуют. Вероятно газетный отчет был подготовлен заранее, а потом на процесс привезли лишь главных подсудимых.

 

- 34 -

В деле имеется обвинительное заключение от 26 августа 1936 г. за четырьмя подписями с направлением дела на рассмотрение Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР, а также приговор Военной коллегии от 7 октября 1936 г. в составе трех юристов и секретаря. Все четверо подсудимых приговорены к расстрелу с немедленным исполнением приговора.

8 октября 1936 г. отца расстреляли.

В деле имеется справка следующего содержания.

 

СЕКРЕТНО

СПРАВКА

Приговор о расстреле Липшица П.А. приведен в исполнение 8 октября 1936 г.

Акт о приведении приговора в исполнение хранится в Oco-бом архиве 1-го спецотдела НКВД СССР т. 1 лист 50

Начальник 12 отряда 1 спецотдела НКВД СССР лейтенант госбезопасности (Мевелев).

 

В декабре 1955 г. тетя Дина просила справку о смерти брата. Ей сообшили, что ее брат Липшиц П.А. был осужден военной коллегией Верховного суда СССР 8 октября 1936 г. и, отбывая наказание, умер 14 июля 1939 г. Только в 1990 году я получила свидетельство о смерти отца, где указана истинная причина его смерти — расстрел.

В деле имеется целый ряд справок об осуждении следователей и начальников, ведших это дело. Например, справка об отклонении ходатайства о помиловании Хорошилкипа Л.М. в 1955 г.