г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области

Анне Михайловне Флоренский

Пионерская ул., д.19)

 

(от П. А. Флоренского, г. Свободный ДВК, почтовый ящик № 25)

 

1933.ХII.23. Дорогая Тика, письмо твое, отправленное на Ксениевскую 25 ноября, мною получено, но только 21 декабря. На твоем рисунке я сразу узнал наш дом. Даже Павел Николаевич узнал его, но спросил, что за полосы, вроде лестниц, спускаются вниз. Я ему объяснил, что это наверное дорожки от салазок. Верно ли?

Научилась ли ты сама читать мои письма? Ты стала писать хорошо. Мамочка пишет, что ты была больна, но теперь поправляешься. А мне хотелось бы, чтобы твои щечки были совсем розовые, и не только после прогулки, а всегда. Для этого тебе надо побольше: 1.есть, 2.спать, З.гулять. Предлагаю тебе заключить с Васей дого[во]р соревнования на еду, спанье, гулянье, розовость щек и толщину. Непременно заключи и напиши мне, кто оказался из вас двоих впереди.

 

Ты, кажется безпокоишься обо мне. Это напрасно, я живу очень хорошо, ем каждый день кисель, работаю над разными холодными вещами—льдом, снегом, мерзлой почвой, холодной водой. Одно только жаль, что тут нет снега, т. е. почти нет. Земля замерзшая или просто покрыта песком, в котором размешан снег. Потом еще плохо, что тут нет гор. Протекает тут очень большая река, Зея, которая впадает в реку Амур. Но Зея от нас не близко (4 километра), да и замерзла. Я ее не видел. Здесь растут дубки, но кустарниковые, с тебя ростом, и березки, тоже низкие и чахлые. Говорят весной тут не плохо, но я что-то не верю. Может быть отсюда я уеду не особенно далеко, где есть горы и тайга. А что такое тайга, спроси у Киры или у Оли. Впрочем вероятно летом ты сама ее увидишь и походишь в ней.

Мне говорили, что в тайге очень много разных ягод, например голубики, это вроде черники, но крупнее. Любишь ли ты чернику. Мама будет тебе варить черничный, т.е. голубичный кисель и уху из рыбы, которую наловит Мик.

Учишь ли ты таблицу умножения? Знаешь ли ты, как ее учили раньше? Пятью-пять—двадцать пять, нельзя лучше отвечать. Шестью-семь—сорок два, не рубите как дрова. И еще были разные присказки, но я их не помню. Ты можешь сочинять их сама. Ты ничего не написала мне про своих кукол. Как они у тебя живут, слушаются ли тебя и не шалят ли по ночам, когда ты спишь?

Скажи маме, чтобы она жила повеселее.

Какую тебе выбрать книгу я не знаю. Бери, какая понравится и которая покрасивее и поинтереснее для тебя.

Приезжает ли к вам Васин товарищ, о котором ты писала мне раньше (а может быть писала это не ты, а Оля, я уже забыл).

Еще напиши, как идут твои занятия музыкой и нравятся ли тебе они?

Крепко целую свою дорогую дочку и прошу ее быть здоровой и веселой. Кланяйся бабушке.

 

1933.ХII.23 г. Свободный

П. Флоренский

Дорогая Аннуля, твое письмо от 25 ноября меня очень огорчило, т. к. я увидел из него, как неблагополучно вы живете. Малокровие Тики меня весьма безпокоит, и необходимо принять все меры, чтобы прервать его. Кроме того меня безпокоит здоровье Васи, а именно отсутствие аппетита, которое при усиленной работе и плохой пище особенно опасно. Может быть можно готовить мальчикам на всю пятидневку, чтобы они в Москве только разогревали себе. При морозах ведь можно впрок держать даже суп, особенно если он будет погуще, так

 

чтобы его при разогревании разбавлять водой. Тут вот на базаре молоко продается не в кринках, а мороженное, без посуды; морозят его в мисках. Приносят с базара молочную лепешку и потом оттаивают. Непременно постарайся о еде мальчиков. Как-то я писал тебе, но очевидно письмо не дошло, чтобы ты давала детям перед обедом немного красного вина, лучше всего теплого. Особенно Васе и Тике это необходимо. Пожалуйста устрой это, как в Москве, так и дома.

Узнал я из твоего письма, что коровьи деньги вы не тратите. Это очень нехорошо, непременно тратьте, чтобы питаться как следует и быть здоровыми. Об этом очень прошу. И напрасно бережете эти деньги на поез[д]ку. Когда можно будет устроить поез[д]ку, то устроится и со средствами; может быть и мне дадут билеты для вашей поездки. Во всяком случае разрешение должен получить для вас я, здесь, и без этого приезжать нельзя. Вероятно весной или летом я устрою это дело. Впрочем до наступления тепла ехать сюда все равно нечего—трудная дорога, опасность заразиться в поезде, некуда деться здесь и нечего делать. Летом совсем другое дело, тем более, что тогда я буду, вероятно, в местности более интересной, чем г. Свободный.

Алексей Ивановиx¹ не оставляет меня своим вниманием и в частности предлагает присылать книги и журналы. Если ты встретишься с ним, то поблагодари его. Относительно присылки книг мне хотелось бы получить №№ «Сорены» и «Ж. Технической Физики», где помещены мои статьи. Это за 1933 год. В «Сорена» была моя статья «Измерение формы», а в «Журн. Техн. Физики»—«О вычислении градиента потенциала на витках обмотки трансформатора»². Если он сможет, то хорошо бы сделал, прислав эти номера.

Ничего не знаю, как живут мальчики, т. е. относительно квартиры. Ты пишешь от 25-го ноября, что они живут на прежней квартире. Сообщи же, как теперь.

Много раз писал тебе, но видимо ты не получила писем, что ни одежды, ни еды мне не надо. У меня есть валенки, теплая куртка—верхняя и нижняя, обе ватные, теплые брюки. Сыт я вполне, и даже нахожу, что стыдно мне получать здесь конфеты, печенье, кисель, сахар, слишком много хлеба и т. д., когда у детей этого нет. Поэтому ничего не присылайте. Посылку (одну) я получил, а другая вероятно застряла в Ксениевской. Деньги (15р.) получились, но я их пока не смог получить, а 50 р. вероятно тоже в Ксениевской. Постараюсь послать туда доверенность кому-нибудь на получение.

Главное, что меня безпокоит—это вы и ваша жизнь. Были бы вы сыты, здоровы, и веселы, так все было бы приемлемо. Поэтому постарайтесь устроить свою жизнь и тем и меня

 

привести в спокойное состояние. Позаботься о своем здоровьи, полечи руку, живи веселее. Крепко целую тебя, дорогая, не скучай и не грусти. Кланяйся бабушке.

1933.ХII.24

П. Флоренский

 

Дорогой Мик, теперь я знаю как вы жили месяц тому назад, но не знаю как живете сейчас. Вероятно у вас уже начались каникулы, и ты все время гуляешь. Получаешь ли ты мои письма? Мне кажется, что нет, хотя я много раз писал тебе.

Получил ли ты письмо, в котором было о вечной мерзлоте? Разскажу тебе еще кое-что о том же. Ведь вечная мерзлота у нас здесь занимает всех, и многие из нас ею занимаются. Вот например: построят дом, по всем правилам. А весною стены его начинает корежить, они дают трещины. Летом некоторые из этих трещин закроются, но затем, к марту образуются снова и еще большие. Происходит это от того, что вода при замерзании расширяется, на 9\1000, т. е. почти на 1\10. Грунт, пропитанный водою, при морозе замерзает и пучится, выпирает наверх и в стороны, давит на стены, подымает их и т. д. То же с мостами. Сваи мостов при замерзании грунта начинают вылезать из своих гнезд, мост перекашивается, корежится, делается непригодным для езды.

В лесах иногда начинают расти холмы и в несколько лет вырастают большими. Деревья в этом месте, ранее росшие вполне правильно, наклоняются в разные стороны, словно валятся. Такой лес называют здесь «пьяным лесом». Оказывается, если вскрыть такой холм, то внутри его образовался лед от поступавшей в него воды, и этот лед образовал как бы начинку холма. Еще явление, «наледи». Когда замерзает вода в том протоке, по которому текла вода, например в подземном источнике или в реке, то вода прорывается наружу иным путем и заливает почву, а потом замерзает. По такой «наледи» очень трудно ездить и даже ходить. А если наледь образуется на мосте или на полотне железной дороги, то езда делается невозможной. Иногда случаются забавные и вместе неприятные происшествия. Например наледь закупорит дверь, и нельзя выйти. Вот одно замечательное явление. 'Если какое нибудь место остается сравнительно теплым, то грунт под ним не промерзает и потому вода грунтовая, не находя себе другого выхода и сдавливаемая пучащимся грунтом, прорывается в это теплое место и образует источник, иногда даже фонтанчик, а затем наледь. Бывают например случаи, когда пустая бочка, перевернутая верх дном наполнялась сама водою, и из нее текла вода, так как почва под бочкой была теплее, чем кругом бочки. То же случается со зданиями, когда например сарай или подвал наполняются

 

доверху водою, она потом течет из щелей, замерзает и обволакивает ледяной броней весь сарай. Я привел тебе только несколько примеров того, что делается здесь от мерзлоты грунта, временной и вечной. Это очень интересные и важные явления. Из твоего письма видно, что ты теперь более охотно занимаешься музыкой. Хорошо делаешь, я очень рад. Но напиши, что ты теперь играешь. А потом напиши также, как идет ваш шумовой оркестр и что вы играете, и еще—выходит ли у тебя что-нибудь. Крепко целую тебя, дорогой Мик. Не забывай своего папу и пиши ему.

 

1933.ХII.26 г. Свободный

П. Флоренский

 

1933.ХII.27. Дорогая Оля, мама пишет, что ты огорчаешься из-за школы. Напрасно. Во-первых, это дело устроится и утрясется современем *, а во вторых тебе гораздо полезнее подзаняться самой немецким и музыкой, подработать математику и физику и почитать литературу. А то, ведь, окончишь школу и так останешься без необходимой общей подготовки, потому что там пойдут свои занятия и времени у тебя не будет. Про себя я скажу, что все приобретенное мною знание, оказавшееся действительно прочным и полезным впоследствии, скоплено путем личных усилий, а не в школе. Правда, эти усилия достаются с большим трудом; но зато они дают и большее удовлетворение и лучшие результаты. Тут уж нет полузнания: что узнал, то узнал надежно. Поэтому, дорогая, не огорчайся, а считай сложившееся положение своим приобретением.

Напиши мне, что ты читаешь. При случае почитай Лескова, да и другим тоже будет полезно и интересно. Потом еще почитай Леонтьева,—имею в виду его рассказы и повести. Но только, когда читаешь художественные произведения, не удовлетворяйся одной фабулой, а отдавай себе отчет в построении произведения, в особенностях языка, обдумывай типы. Надо понимать, как сделано произведение, в его целом и отдельных элементах, и для чего оно сделано именно так, а не иначе. Тогда ты увидишь, что различные особенности произведения, даже такие, которые сперва могут показаться недостатками, недочетами, капризами автора, на самом деле имеют целевое назначение в целом—для того чтобы достигнуть наибольшего впечатления в определенном смысле, чтобы дать цельность и органическую связность отдельным частям. Иное кажется сперва случайным, но когда вдумаешься, то увидишь его необходимость, увидишь что иначе было бы хуже. Но, конечно, это относится только к произведениям высокого порядка. Слабые же, наоборот, полны случайностей, нецелесообразностей, внутренних несоответствий. В этом отношении очень полезно раз-

 

сматривать произведение в последовательных его редакциях. Тут можно видеть, как художник безжалостно уничтожает отдельные части, фразы, главы и т.д., сами по себе очень значительные и сильные, но нарушающие единство и цельность произведения. Особенно следил за этим Пушкин. Много-много раз он переписывал и все исправлял и исправлял, так что вся рукопись оказывалась перечеркнутой, надписанной, снова исчерканной, снова надписанной, так что ничего не разберешь. А теперь возстанавливают первоначальные варианты, и они оказываются высокохудожественными в своих частях, и все же уничтоженными из-за нарушения цельного впечатления.

 

1933.ХII.29. Дорогая Оля, никак не могу закончить это письмо вам—все отрывают дела, а вечером поздно писать негде. Писем от вас все не получаю и безпокоюсь, в чем дело. Скажи Васе и Кире, что мне очень хотелось написать и им, но письмо я и так долго держу, не следует тянуть с ним еще. Напишу в следующий раз, а пока целую их и вас всех.

Целую тебя, дорогая Оля. Не забывай своего папу, будь весела и спокойна.

Сегодня тут тепло, идет легкий снег или скорее какой то признак снега, еле-еле, но и то приятно, что немного побелело.

Еще раз тебя целую.

П. Флоренский

 

Скажи мамочке, что тут я кое-что зарабатываю, гораздо больше, чем мне нужно при всем готовом, и чтобы она обо мне не безпокоилась.