ФРОНТОВАЯ РЕЛИКВИЯ

 

Эта история случилась в июне 944 года в Молдавии, на правом берегу Днестра. Солдаты называли "плацдармом" эту территорию, освобожденную от фашистов в начале весны и прочно удерживаемую нами.

 

Немцы не раз порывались сбросить с крутых берегов Днестра наши батальоны 48-й стрелковой дивизии. В очередной раз, открыв ураганный артиллерийский огонь по нашим позициям, немцы перешли в наступление. Гудела, вздрагивала земля от мощных взрывов снарядов, закладывало уши, от едкого запаха тола перехватывало дыхание, скрипел песок на зубах.

Наши воины, наученные горьким опытом войны, всякий раз при подобных наступлениях противника отступали к подготовленным окопам второй и даже третьей линии. Это был хорошо продуманный прием. И оттуда забрасывали противника гранатами, поливали свинцом из автоматов и пулеметов. Очумевшие немцы и воевавшие вместе с ними румыны, не ожидавшие такого приема, убегали восвояси и несли изрядные потери в живой силе. Конечно же, были потери и с нашей стороны.

* * *

 

Большая часть деревни Пуркары была занята немцами. По разбитым сараюшкам, погребкам, огородам проходила линия обороны: окопы, вырытые в полроста, а где и в рост человека, виляли то вправо, то влево. По ним разведчики парами, тройками, постреливая, пробивались вперед, к переднему краю обороны. Кругом шла беспорядочная стрельба, трещали автоматы, гремели взрывы гранат, в бруствер со свистом впивались пули...

Мы идем: я с автоматом, сзади с винтовкой Сергей Бархатов, умелый, смелый воин, недавно прибывший в полковую разведку, показавший себя на передовой бывалым солдатом. На повороте вправо перед нами неожиданно оказалась полуразрушенная глинобитная стена сарая. Неожиданно в дверном проеме во весь рост появился румын в офицерской форме и с ходу, не целясь, выпалил из винтовки. Мое лицо обдало песком и пылью, глаза мгновенно закрылись — ничего не вижу.

— Стреляй! Стреляй! — закричал Сергей.

Я вслепую дал две или три длинные очереди вправо. Протер глаза... В проеме двери увидел убегающих румынских солдат. Дал еще очередь.

И неожиданная тишина обрушилась на нас. Бывает такое. Или нам показалось? Как-то сразу тихо стало.

— Прикрой меня! Я сейчас проверю. — Сергей юркнул в проем. Я стал ждать, оглядываясь кругом.

Вижу: слева по траншее, пугливо озираясь, медленно проби-

 

раются три румынских солдата. Повернув в их сторону автомат, я крикнул:

— Бросай оружие!

Поняли ли они мою команду, не знаю, но, бледные, испуганные, бросив винтовки, подняли руки вверх. Вероятнее всего, они шли сдаваться в плен.

С недовольным видом появился мой Серега. (Ему уж очень хотелось раздобыть себе часы. И на этот раз его постигла неудача.)

— Вот тебе на память! — Он подал мне кожаный ремень с дюралюминиевой бляхой.— И вот еще возьми, будешь писать письма. Это от румына, который чуть не прихлопнул тебя.

Авторучку я сунул в кармашек гимнастерки.

— А это что за... фрукты? — Мотнув головой, Сергей двинулся к стоящим все еще с поднятыми руками румынам. Тщательно обыскал их.

— Нищета! Что будем делать с ними? — Необходимо отвести в тыл!

у. — Зачем? Давай стрельнем мерзавцев — и дело с концом!

— Ты с ума спятил! Они же сдались в плен! — говорю Сергею.

— А может, они, эти сволочи, в прошлом бою убили нашего Колю Мирошниченко? Давай стрельнем!

Но внезапно подвернулся разведчик нашего отделения. Ему и поручили отвести пленных в штаб полка.

Мы еще с полчаса обстреливали позиции противника. А авторучка пластмассовая, черная с красным посередине, невзрачная на вид, без колпачка (он был разбит пулей), еще долго служила мне в военное время и на гражданке — в годы учебы...

 

* * *

 

Авторучка хранится у меня как дорогая реликвия тех далеких лет войны. До сих пор мучаюсь вопросом: пуля из моего автомата или кого-то другого разбила колпачок авторучки и отняла жизнь у румынского офицера?

2002 г.