ЗАПОЗДАЛАЯ ЭПИТАФИЯ ¹

 

Т.К. Бреус

Предисловие

В 1967 году в Англии вышла в свет книга Робина Брюса Локкарта «Мастер шпионажа» («Асе of Spices», Robin Bruce Lockhart, Hodder and Stoughton), посвященная описанию жизни и деятельности знаменитого английского разведчика Сиднея Рейли. Автор книги—сын Сэра Роберта Брюса Локкарта, специального Британского агента в России в 1918 г., деятельность которого тесно связывалась с контрреволюционной деятельностью Рейли, направленной на свержение молодого большевистского правительства в нашумевшем процессе, известном как «Заговор послов».

В комментарии на странице 27 книги Локкарта-младшего сообщается, что Рейли был прототипом героя романа «Овод», написанного английской писательницей Этель Лилиан Войнич, и что Рейли не сердился на нее за опубликование историй из его жизни. Локкарт-младший отмечаете удивлением, что Войнич публиковала впоследствии ряд других романов, но именно «Овод» со времен Второй Мировой войны имел огромный успех «за железным занавесом», а Лилиан Войнич восторженные почитатели «Овода» приравняли к английским классикам—Шекспиру и Диккенсу. Естественно, что за этим последовала немедленная реакция прессы на Западе: радиостанция Би-Би-Си и английские журналисты много и с удовольствием обсуждали эту «сенсацию», подчеркивая ее курьезность.

Однако, уже простое сопоставление дат завершения и публикации романа и даты рождения Сиднея Рейли свидетельствовало, что если следовать версии Робина Локкарта, Рейли должен был вдохновлять Войнич в качестве прототипа ее романа, когда ему было всего двенадцать-пятнадцать лет. Лилиан Войнич признавалась в письмах, которые она писала мне, что прототипами ее героя были итальянские и русские революционеры прошлого века, такие как Джузеппе Мадзини, основатель подпольной революционной организации «Молодая Италия», и многие русские, с которыми она была знакома лично, принимая активное участие в их революционной деятельности. Выдающейся и яркой фигурой, оказывавшей наибольшее влияние на Войнич в то время, был С.М. Степняк-Кравчинский.

Два других романа Войнич—«Прерванная дружба» (1910 г.) и «Сними обувь твою» (1945 г.) представляют собой почти беспрецедентный случай в истории литературы, когда писатель вновь и вновь через большие промежутки времени возвращается к тому же самому герою. Последний роман, посвященный предкам Овода, Войнич написала в возрасте восьмидесяти лет. Для того, чтобы связать два романа об Оводе, разделенные периодом времени в тринадцать лет, в России второй роман об Оводе—«Потерянная дружба» вышел под названием «Овод в изгнании». Между 1926 и 1930 годами этот роман выдержал шесть изданий, а затем был опубликован в издании: Э.Л. Войнич «Избранные произведения в двух томах» в 1958 году Гослитиздатом уже под его оригинальным названием.

 

 

Что же все-таки кроется за сенсацией, обсуждавшейся с таким энтузиазмом на Западе, если считать, что информация, опубликованная Локкартом-младшим, содержит некоторую долю истины? Об этом читатель может узнать из материала подготовленного Т.К. Бреус.

Е. Taратута

 

Наивный Гамлет хочет цепь разбить,

Взять два звена из всей ifenu сомнении.

Но мир не знает роковых мгновений,

Не существует «быть или не быть»,—

Вот в чем загадка наших преступлений.

А.П. Тимофеевский

Как известно, для разведок всего мира, включая Британскую, Сидней Рейли был непревзойденным мастером шпионажа, бесстрашным агентом, с подвигами которого могут сравниться лишь редкие приключения героев книг о шпионской фантастике. Перед Рейли трепетали правительства многих стран. Его действия могли оказывать решающее влияние на ход истории. Германское Верховное Командование в Первую Мировую Войну, по признаниям, сделанным впоследствии многими немецкими агентами, опасалось Рейли больше, чем целой армии. И недаром, ибо из того немногого, что известно о его деятельности в немецком тылу, очевидно, что он был неуязвим и в роли деревенского дурачка бельгийца, бродившего в самом центре расположения немецких войск, бессмысленно улыбаясь солдатам, издевавшимся над ним, и в роли раненного немецкого офицера, добирающегося в тыл на поправку. Проникнув в Штаб Военного Совета Верховного имперского командования, Рейли разведал план наступления на британский флот, которое почти решало судьбу войны, и успел предупредить Британское Адмиралтейство. Даже для мастеров разведки Второй Мировой Войны, получивших специальную подготовку и оснащенных современным оборудованием, подобные подвиги настолько значительны, что, как известно, воспеты в романах и кино-сериалах. Его заслуги перед Великобританией неисчислимы, и многие из них не были оценены и вознаграждены по достоинству Британским правительством.

Рейли владел семью языками, как своим родным, а женщины считали его самым очаровательным мужчиной своего поколения. У него было три официальных жены, причем, так уж получалось, что порой он оказывался двоеженцем. Множество любовниц готовы были служить ему. Враги Рейли вынуждены были признавать его исключительную отвагу и неотразимое обаяние. Ближайшие друзья характеризовали его, как «человека риска» и «сильно озлобленного». Он играл со смертью с той же легкостью и регулярностью, с которыми посещал казино и игровые клубы. Он обожал роскошную жизнь, красивую одежду, дорогие отели и хорошие рестораны. Он был великолепным собеседником, с которым даже с профессионалами интересно было обсуждать не только политику, но и искусство, философию, религию. Рейли презирал циников и пессимистов, которые, как он утверждал, были озабочены только тем, как сделать мир для окружающих столь же скучным, сколь скучным он был для них самих. Наибольшим удовольствием для него было совершить что-то такое, что считалось невозможным.

 

Сидней Рейли не был обычным разведчиком, работавшим «по заданию» или «за вознаграждение». Очень часто он работал сам по себе, выполняя, как говорится, собственные задания, реализуя свои идеи и представления, прося помощи у соответствующих служб, но и игнорируя, порой, их интересы, если они представлялись ему неразумными, или, как ни звучит парадоксально, вредящими России.

Хочется пересказать один яркий пример, характеризующий его профессиональный «артистизм», проявившийся уже в самом начале карьеры сотрудника Британских разведслужб, приведенный в книге Робина Брюса Локкарта о нем, по-видимому, наиболее достоверной и информативной из всего, что написано о Рейли. Робин Локкарт, как и его отец Сэр Роберт Брюс Локкарт, был лично знаком с Рейли. По видимому, имеет значение, что он работал не только с документами, но и имел возможность беседовать со многими людьми, знавшими Рейли и долго тесно дружившими с ним.

Итак, в 1902 году двадцативосьмилетний Сидней Рейли был послан в Персию (так назывался тогда Иран). Вокруг иранской нефти в то время начинали концентрироваться интересы, по крайней мере, трех великих держав Великобритании, Франции и России. Россия, правда, уже эксплуатировала собственные месторождения вблизи Баку, и ей не улыбалось иметь сильных конкурентов рядом со своей границей.

Попытки Франции обнаружить нефть в этих районах Ирана были поначалу безуспешными как сами по себе, так по-видимому и благодаря дипломатическим усилиям России в Тегеране. Однако в 1901 г. Британский поданный Вильям Нокс Д'Арси, разбогатевший на открытии золота в Австралии, выкупил у персидского шаха всего за $10000 право единолично заниматься разведкой нефти почти на всей территории Ирана. Британское правительство беспокоила реакция России, и интересовало, действительно ли имеются перспективы найти нефть, и если да, то где именно в когда. Заданием Рейли было выудить правду из тех слухов, которые доходили из Тегерана, и дать совет, как вести себя, чтобы избегать проблем в отношениях с Санкт-Петербургом. Рейли согласился с большим удовольствием, ибо задание не только не вредило его бывшей Родине, но, по-видимому, могло быть ей полезным. Наниматели Рейли, уже не в первый раз убеждались, что он соглашался работать только при соблюдении этих условий.

Взгромоздившись на верблюда, Рейли, придумавший себе в качестве легенды роль изготовителя патентованных лекарств для подданных Великого Шаха, отправился в пустыню, туда, где команда Д'Арси занималась бурением. У одного из инженеров Д'Арси, весьма грамотного профессионально человека, сильно утомленного жарой, недостатком воды и эпидемией оспы, Рейли выяснил, что вскоре должна быть обнаружена нефть. В Тегеране Рейли, получая заказы на свои лекарства, проник в дома высшей знати из окружения шаха и быстро подружился с чиновниками из различных посольств. Он мог беседовать с ними на любые темы на их родном языке и, рассказывая о своих странствиях, невзначай упоминал о каких-то фанатиках, для чего-то «дырявящих» пустыню. Возвратившись в Англию, Рейли сам с энтузиазмом фанатика стал объяснять начальству, каким образом открытая Д'Арси иранская нефть революционизирует Великобританию и какие богатства она принесет ей. Он также выяснил, что Россия не только не будет иметь возражений против разработки нефтяных месторождений в северном Иране именно Великобританией, но, более того, готова заключить соглашение с ней. Это соглашение, по мнению Рейли, могло позволить двум его

 

родинам, бывшей и новой, занять лидирующее положение в мире. К его величайшему сожалению, отчет не произвел должного впечатления на начальство в то время. Но через два года Рейли сумел взять реванш!

26 мая 1908 г. Вильяме Нокс Даси (см. рисунок) обнаружил нефть в Иране, которая благодаря С. Рейли оказалась в руках британцев.

Знаменитая компания «Бритиш петролеум» (ВР) была тогда основана и процветает по сей день.

В 1903—1904 гг. команда Д'Арси нашла все-таки нефть в Иране, однако не в промышленных количествах. Д'Арси истратил на поиски $225000 собственного капитала, заложил свои золотые рудники в Австралии и не сумел выпросить инвестиций у Британских банкиров. Он отправился в Европу в 1905 г. искать помощи у иностранных банков. Тем временем, в Великобритании возросла потребность в иранской нефти, и перед Рейли была поставлена задача убедить Д'Арси не продавать его месторождения кому-либо, кроме Великобритании. Рейли торжествовал, но в то же время был страшно зол, что его не послушались раньше. Кроме того, его не устраивало это задание, если вдруг Д'Арси договаривается с Россией! Начальство информировало его о том, что Д'Арси ведет переговоры с Францией, и что надо торопиться.

Приехав в Париж, Рейли убедился, что Д'Арси действительно во Франции, что он в Ницце обсуждает продажу нефтяных месторождений с Ротшильдами, Однако повстречаться с Д'Арси было невозможно. Ротшильды поселили его на своей яхте на Ривьере и не выпускали на берег, опасаясь конкурентов. Но для Рейли не было невозможного! Переодевшись французским монахом и придумав легенду о сборе пожертвований на строительство колонии для сирот, он вскоре проникает на яхту, поражая слушателей каскадом рассказов о бедных своих подопечных и собирая немалую дань признания от пожертвователей за свой спектакль. Приблизившись к Д'Арси и прогуливаясь с ним вдоль борта под рассказы о сиротах, Рейли сообщает всем, что Д'Арси изъявил желание продолжить разговор о сиротской колонии вечером в Гранд Отеле, и тихо шепчет Д'Арси об обещании британского правительства заплатит, за его нефть в два раза больше любой суммы, которую назовут Ротшильды.

Эта история закончилась возвращением Д'Арси в Лондон 5 мая 1905 г., а 26 мая того же года в Иране забил нефтяной фонтан, который принес Великобритании неисчислимые выгоды. В 1909 году была создана Англо-Иранская нефтяная компания, в которой Британскому правительству принадлежало 51% акций, и которая и сейчас известна в мире под названием «Бритиш Петролеум» или просто «В.Р.».

Сидней Рейли не получил ни того вознаграждения, на которое надеялся, ни благодарности от русского царского правительства, которых жаждал.

По свидетельству многих, кому доводилось работать с Рейли в период после революции в России, его ненависть к большевикам была настолько органичной, что в ней ощущалось что-то личное. В этой борьбе Рейли не щадил ни себя, ни своего состояния, ни, в конце концов, жизни. Фактически он был главной движущей силой в неудавшемся контрреволюционном заговоре, известном как «Дело Локкарта» или «Заговор послов». После этой неудачи, закончившейся обменом Роберта Брюса Локкарта, специального агента Британского правительства в России, на полномочного представителя большевистского правительства в Англии—М.М. Литвинова, Рейли, ничуть не пострадавший, вернулся в Лондон и мечтал продолжить борьбу с не меньшим фанатизмом, чем раньше. Именно это обстоятельство вызывало сильное

 

подозрение у сотрудников британской разведки, в особенности, в сочетании с тайной его происхождения.

В конце 19 i8 года, как рассказывает Локкарт-младший, в письме к его отцу с просьбой дать рекомендации Рейли писал, что готов «положить свою жизнь на то, чтобы освободить Россию от рабства и сделать ее свободной нацией». И он дождался направления в Россию и, фактически, был главной фигурой, пытавшейся объединить и направить разрозненные силы контрреволюции в России и за ее пределами. Для того, чтобы остановить реализацию его плана по свержению молодого большевистского правительства, ОПТУ пришлось сделать поимку Рейли главной задачей знаменитой провокационной организации «Трест».

Исчезновение Рейли со сцены мировой политической борьбы не менее загадочно, чем появление. Несмотря на то, что в сентябре 1925 года в советской прессе появилось сообщение о смерти Сиднея Рейли, якобы подстреленного советскими пограничниками при переходе им российско-финской границы и опознанного органами Госбезопасности. 27 сентября 1927 г. в «Известиях» была статья о том, что он расстрелян в июне 1927 г. по старому приговору по «Делу Локкарта». Другие источники сообщали, что в 1927 г. он был освобожден.

Обсуждение его судьбы в печати продолжалось до 1945 г. После этого наступило долгое молчание. На запросы Робина Брюса Локкарта, посылаемые в Россию до 1967 г. и предложения открыть тайну смерти Рейли, ответов не поступало. Относительно недавно (в 2000—2001 гг.) появились телевизионные передачи об операции «Трест», в которых обсуждался образ шпиона, работавшего на многие разведки мира—Сиднея Рейли, и сообщалось, что он был расстрелян в тюрьме. Кем же был этот величайший мастер перевоплощений, артист, игравший со смертью—шпион, как говорится, «от Бога»? В литературе о Рейли имеются разночтения относительно его национальности и происхождения. Причиной этих ошибок частично могла быть смена фамилий и имен, которыми он пользовался для маскировки. В частности, в книге «КГБ, История изнутри о зарубежных операциях от Ленина до Горбачева», опубликованной Кристофером Эндрю и перебежчиком Олегом Гор-диевским в 1990 году, существенно позднее книги Робина Локкарта, приоткрывшей завесу над многими мистическими моментами биографии Рейли, включая его происхождение, на стр.31 сообщается, что Рейли был в действительности Сигизмундом Розенблюмом, единственным сыном богатого еврейского семейства из русской Польши, а также, что в 1890 г. он порвал с семьей и эмигрировал в Лондон. Это очень мало похоже на то, что сообщает о Рейли Локкарт-младший.

Никто из сотрудников спецслужб Великобритании, очевидно, не знал достоверно его национальности и подлинного имени. Более того, даже тем, кого Рейли признавал своими ближайшими друзьями, он ни разу не назвал фамилии своей матери. Какой же секрет столь страстно оберегал всю свою жизнь человек, назвавшийся Рейли? Вот что можно узнать о рождении и молодых годах Рейли из книги Локкарта-младшего.

Сидней Рейли, под этим псевдонимом он получил известность в истории шпионажа, родился 24 марта 1874 г. на юге России недалеко от Одессы, в поместье полковника российской царской армии, принятого при дворе Его Императорского Величества. Его матерью была женщина русская по национальности, однако имевшая в роду польских предков. Семья Рейли исповедала католическую веру и принадлежала к состоятельным

 

землевладельцам сне очень глубокими аристократическими корнями. Несмотря на то, что Рейли время от времени рассказывал ближайшим друзьям о своей семье, он никогда не называл семейной фамилии. Его христианским именем было имя Георгий. Он и его сестра Анна, старше его на два-три года, получили домашнее воспитание, принятое в семьях их круга: у них были репетиторы по истории, математике, языкам и искусству. С ранних лет проявились незаурядные способности Георгия и его неутолимая любознательность. Он обладал прямо-таки сверхестественными способностями к языкам и впоследствии часто вспоминал высказывание Римского Императора Карла V, «Знать другой язык—значит обладать второй душой».

В детские годы у глубоко религиозного мальчика был духовный наставник, дядя, католический священник в Одессе. В тринадцать лет Георгий увлекся фехтованием и вскоре уже превосходил в этом искусстве не только всех мальчиков на несколько лет старше себя в округе, но и молодых армейских офицеров, кадетов. Через два-три года он заметно отличился в меткой стрельбе, что было довольно удивительно в его юном возрасте. Мать и сестра обожали талантливого ребенка и воспитывали его в уважении к отцу и семейным традициям. Естественно, что его готовили к карьере военного, однако, по мере того, как Георгий взрослел, возрастало его упрямство, в особенности, в спорах с наставниками и вообще старшими, что вряд ли было подходящим качеством для будущего офицера. По любому поводу Георгий возражал родителям и не доверял их мнению. Часто во время споров он страстно жестикулировал, за что сестра Анна критиковала его, ибо он вел себя как итальянец или еврей, но не как русский юноша из приличной семьи.

Когда Георгию исполнилось пятнадцать, его мать тяжело заболела, и отец пригласил к ней известного доктора из Вены, в прошлом выходца из Одессы, Розенблюма, уже однажды лечившего мать много лет тому назад и спасшего ее от смерти. Георгий подружился с доктором, который много путешествовал и чьи рассказы о различных столицах Европы будоражили воображение юноши. Он впервые понял, что может быть образ жизни, отличный от того, которому следовало его окружение. Все труднее становилось верить, что люди должны строго соблюдать принятые обычаи и традиции и не пытаться вырваться из них. Георгию захотелось познакомиться со сверстниками из других стран, и перспектива служить в русской армии вовсе потеряла для него привлекательность. Вскоре, когда мать Георгия выздоровела, он попросил позволить ему поехать в Вену, чтобы изучать медицину. Преодолев сильнейшее сопротивление всего семейства, он уехал в Вену для прохождения трехлетнего курса обучения химии, как рекомендовал доктор Розенблюм.

В Вене Георгий окунулся в студенческую жизнь, ее интернациональную атмосферу. Среди преподавателей и студентов он легко обнаружил собеседников и друзей, отличающихся современными убеждениями, созвучными его собственным. С не меньшим энтузиазмом, чем к приобретению знаний, он относился к пирушкам и девушкам. При его характере Георгий с неизбежностью вскоре приобщился политической жизни, примкнув к объединению молодых интеллектуалов, «Лиге Просвещения», под невинным названием которого маскировался марксистский кружок, как выяснилось впоследствии при печальных для Георгия обстоятельствах. Его общение с доктором Розенблюмом продолжалось, ибо доктор присматривал за Георгием, но достаточно деликатно, и их дружба окрепла.

 

Однажды Георгий получил телеграмму из. России, в которой сообщалось, что его мать при смерти, и ему надо срочно ехать домой. Доктор, ранее лечивший мать, путешествовал в это время по Франции и не собирался возвращаться в Вену весь месяц. Забежав попрощаться с друзьями перед отъездом, Георгий получил поручение от секретаря Лиги прихватить с собой письмо в Одессу и просьбу для сохранности зашить его под подкладку пальто. Он был счастлив совершить наконец какое-то реальное дело для Лиги, но, будучи в большом беспокойстве за жизнь матери, даже не поинтересовался, почему письмо надо было доставить столь необычным способом.

В Одессе прямо на вокзале Георгий был арестован Царской Охраной и препровожден в тюрьму, где просидел неделю в камере без окон на хлебе и воде. Его участие в конспиративной деятельности марксистского кружка вполне могло завершиться ссылкой в Сибирь, если бы не усилия семьи и довольно очевидная неосведомленность о содержании письма и людях, которым оно предназначалось.

В день освобождения Георгия из тюрьмы (его матери уже не было в живых) вся семья собралась на похороны. Однако, за исключением сестры Анны родичи гораздо больше скорбели по поводу его поведения, ронявшего честь семьи, чем по поводу смерти его матери. Отец хранил странное молчание. В один из последующих дней, когда все снова были в сборе и обсуждалась его недостойная история с арестом, один из дядей Георгия в сердцах воскликнул: «Чего же еще можно ожидать от этого грязного еврейского выродка!»

Семейный секрет, столь тщательно скрывавшийся девятнадцать лет, таким образом был раскрыт. Оказалось, что в действительности полковник не был отцом Георгия. Его настоящим отцом был доктор Розенблюм, с которым Георгий так подружился в последнее время. Оказалось даже, что у него другое имя, Сигизмунд, в честь доктора Розенблюма, признательность которому за лечение матери семья Георгия выразила столь причудливым образом.

Георгий был в шоке! Привычный мир, окружавший его, был разрушен мгновенно и безвозвратно. Его мать, верная католичка, которую он безгранично любил и уважал, предала его! Он был незаконнорожденный, да к тому же презренный еврей!

Молча, не обращая внимания на Анну, которая со слезами умоляла поговорить с ней, Георгий вышел в соседнюю комнату, схватил ручку и бумагу и написал доктору Розенблюму: «Пусть ваша душа сгниет в аду одиночества!», своей сестре Анне «Ищи меня подо льдом в одесском порту!»

Не помня себя он помчался в Одессу, отправил оба письма, обменял свою дорогую одежду на старую и поношенную и с помощью случайного знакомого моряка укрылся на британском судне, отправлявшемся в Южную Америку. В море беглец был обнаружен, и с бравадой, скрывающей полное и безысходное отчаяние, он назвал себя впервые Сигизмундом Розенблюмом и сообщил, что он еврей.

Розенблюм провел более трех лет в Южной Америке, большую часть из которых—в Бразилии. В поисках заработков он сменил множество профессий: работал докером в порту, рабочим на плантациях, строил дороги, был поваром, некоторое время—швейцаром в публичном доме в одном из самых злачных районов Рио де Жанейро. И все это время единственная мысль неотступно преследовала его и снедала душу, мысль о том, что мать предала его, и по ее вине он еврей и выродок. И все это время в скитаниях и

 

терзаниях душевных и физических складывался тот могучий характер, который впоследствии превратил его в Сиднея Рейли.

В 1895 году три офицера британской армии приехали в Бразилию, чтобы исследовать глухие районы джунглей в верховьях Амазонки. Розенблюм, который к тому времени овладел в совершенстве португальским и именовал себя Педро, устроился поваром в эту экспедицию. Экспедиция оказалась обреченной на неудачу: очень скоро агрессивно настроенные аборигены вынудили часть носильщиков экспедиции дезертировать. Через несколько дней, когда всех трех британских офицеров свалила лихорадка, местный проводник и остальные носильщики задумали их убить и сбежать с оружием и продовольствием. Розенблюм-Педро, чутко среагировавший на звуки человеческих шагов в наполненных разнообразными ночными звуками джунглях, схватив пистолет одного из офицеров, продемонстрировал свою меткую стрельбу, в которой он так преуспевал в юности. Он спас британцев и себя от верной смерти. Один из офицеров все-таки умер от лихорадки, а остальных Педро в одиночку, без помощи проводника вывел из джунглей. К тому моменту, когда они добрались до Рио, Педро-Розенблюм уже рассказал британским офицерам свою подлинную историю, скрыв, однако, как он попал в Бразилию и не называя фамилии своей бывшей семьи. Офицеры были совершенно очарованы молодым человеком, владевшим столькими языками и такими разнообразными талантами. Руководитель экспедиции майор Фозергил, достаточно богатый человек, в знак беспредельной благодарности за спасенную жизнь, подарил Сигизмунду чек на 1500 фунтов стерлингов, пригласил плыть с ним в Англию и помог получить британский паспорт.

Не кажется ли вам знакомой рассказанная здесь история и ее герой—молодой человек, трагически переживающий измену матери, ложь отца, скрывавших постыдную тайну его происхождения, утративший веру в католический мир, бежавший от своего прошлого в Бразилию, долго скитавшийся там и в конце концов спасший жизнь участникам экспедиции?

Конечно же это Овод—герой Этель Лилиан Войнич, горячо любимый читателями у нас в стране и на Западе. Второй роман Войнич об Оводе, «Прерванная дружба», опубликованный в Лондоне в 1910 г., через тринадцать лет после выхода в свет ее первой книги о нем, был посвящен нескольким эпизодам из жизни героя, почти в точности повторяющим историю Сигизмунда Розенблюма. Как же это произошло? Как узнала Войнич о «хождениях по мукам» молодого Сиднея Рейли?

Дело в том, что история Сигизмунда Розенблюма до того, как он превратился в Сиднея Рейли, содержит еще одно приключение, в результате которого по крайней мере один из наиболее судьбоносных моментов его жизни, а также романтические и достойные черты его характера получили блестящее описание Войнич и завоевали широкое признание публики, естественно, не подозревавшей о том, кем она восхищается в действительности. По приезде в Лондон 22-х летний Розенблюм, как и герой второго романа Войнич, Феликс Риварес, приехавший после экспедиции в Париж, быстро освоился с кругом своих новых друзей и знакомых. Он посещал клубы Сент Джеймса, с легкостью очаровывая новых знакомых, неспособных устоять перед его обаянием (что, происходило на протяжении всей его жизни). Симпатия, которую вызывал этот элегантно одетый молодой человек (он сам себе шил великолепные костюмы и брюки) со смуглым продолговатым лицом, иссиня-черными волосами и сверкающими карими глазами, легко преодолевала предубеждение против его еврейской фамилии. Он стал

 

рассказывать всем о своем германском происхождении и заменил имя «Сигги» на «Сидней». Сидней Розенблюм жил на широкую ногу, ужинал в лучших ресторанах, азартно играл в казино. Деньги, подаренные,ему Фозергилом, начали таять. Фозергил, будучи офицером британской разведки, приглашал Розенблюма начать работать в качестве агента в России. Однако Розенблюм отверг это предложение: душевные раны, полученные им в России, продолжали кровоточить. В 1897 г. на остававшиеся еще у него от подарка Фозергила 300 фунтов стерлингов Сидней Розенблюм отправился в Италию, но не один, а с тридцатитрехлетней женщиной, которая начинала пожинать славу писательницы, только что опубликовав в Нью-Йорке свою первую книгу. Это была Этель Лилиан Войнич, а ее опубликованная книга—«Овод».

Где и как познакомились Сидней и Лилиан, остается только догадываться. Очевидно, что молодая писательница принадлежала к кругу прогрессивной интеллигенции, с представителями которого Сидней вряд ли мог часто встречаться в посещаемых им клубах и казино или у своих лондонских покровителей. Этель Лилиан, носившую в девичестве фамилию Буль, с 1886г связывала тесная дружба со С.М. Степняком-Кравчинским, выдающимся революционером-народником, эмигрировавшим из России и с 1884 года живущим в Англии. Дом Степняка был по существу центром революционной активности русской эмиграции. В его доме она встречала множество известных писателей и революционных деятелей, под его влиянием и с его помощью в 1887 году Лилиан посетила Россию, прожив там более двух лет. Она выучила русский язык настолько, что Нобелевский лауреат академик Петр Леонидович Капица, как следует из его воспоминаний, опубликованных в книге Е.А. Таратуты «Драгоценные автографы» (Советский писатель, 1986 г.), познакомившись с Войнич в Лондоне в 1927 году, поразился ее утонченному знанию русской литературы. Она мимоходом прочла ему наизусть балладу Алексея Толстого «Поток-Богатырь» с изощреннейшим набором чисто российских выражений типа шаромыжник, прощелыга и т.д. Она переводила на английский произведения многих русских классиков, и наоборот. В 1895 году Лилиан Буль вышла замуж за бежавшего из Сибири поляка-революционера Михаила Войнич, с которым ее познакомил Степняк.

Возможно, Сиднея Розенблюма привлекали русские эмигранты, и он со свойственной ему любознательностью приглядывался к ним, стараясь понять, что они из себя представляют и чего хотят для России? Лилиан знала столь много обо всем и обо всех, так увлекалась Россией, что им было легко сблизиться Разумеется, это только домыслы, однако, так или иначе, в 1897 году Лилиан была очарована юношей и решилась на приключение Версия Робина Локкарта гласит, что молодые люди, сбежавшие в Италию, страну героев пока еще единственной книги Лилиан Войнич, оказались на лоне романтической природы средиземноморского побережья и в мире католической религии, которые возродили в эмоциональной памяти Сиднея обстановку его юности Именно там, в Италии, как пишет Локкарт-младший, произошел тот единственный случай в жизни Сиднея Рейли, когда он раскрыл душу любимой женщине и рассказал ей о трагедии своей жизни и подробностях своих скитаний и мук Произошло ли это именно таким образом, как описано в книге Локкарта? Кто знает, не прочитал ли Розенблюм книгу «Овод» до путешествия в Италию с Лилиан Войнич, и, пораженный сходством своей судьбы и судьбы Артура, уговорил Лилиан уехать с ним в страну ее героев? А возможно, что он рассказал ей свою историю еще в Лондоне, и

 

она, потрясенная почти мистическим сходством их судеб, увлеклась прототипом своего героя настолько, что отбросив предрассудки, отправилась с ним в Италию. Никто не знает истинной подоплеки этой истории.

Исповедавшись своей возлюбленной, как пишет Локкарт-младший, Розенблюм нашел в ней чуткого и благодарного слушателя, и почувствовал, что она не стала любить его меньше, узнав, что он полуеврей и незаконнорожденный. Благодаря ее отношению, к нему вернулись чувство собственного достоинства и уверенность в себе, что было особенно заметно, когда он снова появился в Англии. Парочка много путешествовала и посетила остров Эльбу, где родилась самая сильная страсть Сиднея Розенблюма, увлечение Наполеоном, ставшим его кумиром на всю оставшуюся жизнь. Почти на последние 100 фунтов он приобрел оригинал рисунка Триумфальной Арки, сделанный архитектором Чалгреном, с комментариями и критическими замечаниями, надписанными рукой самого Наполеона. Этот рисунок был первым вкладом в широко известную впоследствии «Наполеониаду», коллекцию, которую Рейли собирал всю жизнь, и которую в конце концов продал, чтобы добыть средства для контрреволюционной борьбы против большевистского правительства России.

В Италии его острый ум и природная любознательность не могли оставаться в стороне от наблюдений и анализа различных сторон итальянской жизни. Его письма в Англию покровителю и другу Фозергилу содержали фактически блестящие аналитические обзоры текущей политической ситуации в Италии. Фозергал, понимал, какую огромную ценность для английской разведки может представлять его необычайно талантливый друг и спаситель, и звал его поскорее вернуться и приступить к работе. Деньги кончались, и Розенблюм расстался с Лилиан. Оставив ее в Италии, он вернулся в Лондон и принял предложение Фозергила, согласившись ехать в Россию, но с одним условием: он не станет выполнять поручений, вредящих бывшей родине. Очевидно, что встреча с Лилиан помогла Сиднею восстановить самоуважение и открыла для него пути к возвращению на Родину и даже служению ей, как можно убедиться из последующей биографии Сиднея в пересказе Локкарта-младшего. Таким образом, в 1897 году заканчивается история прототипа героя романа Этель Лилиан Войнич «Овод в изгнании»—Сиднея Розенблюма и начинается одиссея агента британских секретных служб, будущего Сиднея Рейли, в которой, однако, приключения, подобные истории с иранской нефтью, пожалуй, вполне достойны героя Лилиан Войнич. Недаром же он никогда не сердился на нее впоследствии за то, что она описала его приключения в своем романе. Следует ли понимать, что это относится ко второму роману Войнич «Прерванная дружба»? Но тогда имеется неточность в книге Локкарта-младшего, указывающего, что Рейли имел в виду «Овод». Не исключено однако, что Рейли нравилось считать себя прототипом героя первого романа Лилиан Войнич, тем более, что у них оказались сходные судьбы в молодости. Возможно также, что Робин Брюс Локкарт, как впрочем и Рейли, не читали второго романа Войнич, но были наслышаны об огромной литературной славе ее Героя. Последнее обстоятельство, естественно, должно было льстить самолюбию Рейли, поскольку их сходство он обсуждал уже с писательницей. Кстати, благосклонность Рейли в данном случае свидетельствует о достоверности романтической истории Лилиан и Сиднея. Нет оснований предполагать также (к чему, возможно, склонны многие, считающие Рейли великим выдумщиком, постоянно сочинявшим о себе легенды с целью конспирации), что Рейли воспользовался историей

 

Артура из «Овода» в качестве легенды о своем происхождении и досочинял к ней историю скитаний Ривареса, чтобы поразить воображение молодой писательницы, которой увлекся. К моменту их встречи в 1897 году слишком много людей уже знало историю его скитаний. Возникает естественный вопрос, что же вдохновило Лилиан Войнич через тринадцать лет после выхода ее первой книги об Оводе вновь вернуться к своему любимому герою, опубликовав историю, услышанную от Сигизмунда Розенблюма? Несмотря на то, что в «Прерванной дружбе» описан период, относящийся ко времени, прошедшему между первой и второй частями романа «Овод», образ героя во втором романе претерпел значительную трансформацию, как отмечала в 1975 г. исследователь творчества Э.Л. Войнич ЕА. Таратуга: революционный пафос заменяется в нем пафосом права личности на неприкосновенность внутреннего мира, политическая проблематика подменяется психологической. Сейчас, можно с уверенностью утверждать, что в этом несомненно сказалось влияние подлинной истории жизни героя ее собственного кратковременного романа в 1897 году, по-видимому достаточно сильно поразившего ее воображение.

Интересно, было ли что-либо известно Войнич о жизни Рейли с тех пор, как они расстались? В 1910 г., когда вышел роман, Рейли был уже в России, пережив до этого множество приключений. Он не раз терял уверенность в себе за это время, в особенности, когда единственный родной ему человек, любимая сестра Анна, покончила жизнь самоубийством в Париже, после случайной встречи с ним. К нему снова возвратился комплекс неполноценности, когда не получив значительного вознаграждения за сведения о месторождениях Д'Арси, он попытался затеять свое собственное дело и был разорен. Как ни странно, будучи прекрасным разведчиком и позднее совершив немало блестящих операций с деньгами, Рейли всегда был слишком доверчив в денежных отношениях с людьми. Словом, за время, прошедшее после знакомства, Лилиан Войнич по-видимому могла бы знать в основном только личные и психологические проблемы своего героя.

Следует подчеркнуть, что личная трагедия Рейли породила в нем шовинистические настроения, которые он то преодолевал, приобретая множество друзей среди соплеменников доктора Розенблюма, то вновь разжигал в себе, в особенности, в связи с революцией и большинством ее творцов. Как описывает Локкарт-младший в своей книге, Рейли посылал проклятья «этим полякам, грузинам и евреям» в большевистском правительстве, по его словам, выжидавшим удобного момента в комфорте и за пределами родины, пока социал-демократы готовили революцию, а потом, как это им свойственно, явились поживиться! Разумеется, только у натуры со столь сильным темпераментом, могли так тесно переплетаться любовь и ненависть, личное и общественное, и так мощно звучать всю жизнь трагедия, пережитая в юности. Пожалуй, у Овода и у Рейли и в самом деле потрясающее сходство характеров. Скорее всего, это почувствовала писательница во время недолгого общения с Рейли и впоследствии размышляла над его судьбой и характером всю оставшуюся творческую жизнь.

Очевидно, что новая информация, которую удалось почерпнуть из книги Робина Брюса Локкарта о Сиднее Рейли, имеет немаловажное значение для воссоздания как образа одной из выдающихся английские писательниц тесно связавшей свою судьбу с революционным движением России, так и легендарного разведчика, убежденного врага большевистской революции, считавшего себя великим патриотом России.