На пути к Храму

Моя бывшая теща (по второму браку) Татьяна Степановна, которая всю жизнь была простой рабочей на вредном производстве, а после ухода на пенсию трудилась уборщицей в магазине, воспитала без мужа, погибшего на войне, двоих детей, а потом еще и внуков.

Когда теща в девяностолетнем возрасте, слепая и беспомощная, осталась одна, мои дети забрали ее к себе в Германию, чтобы она хоть последние дни прожила в холе и без забот о хлебе насущном. Татьяне Степановне сделали там операцию, и она какое-то время могла смотреть телевизор и даже немного читать. Уходя на работу, дочь утром усаживала ее в кресло перед телевизором, и она наслаждалась радостью виртуального общения с Родиной при помощи ОРТ или НТВ. А вечером заезжал ее любимый внук и нес на руках в ванную, чтобы искупать перед сном.

Наверное, внуки смогли бы продлить года на два ее счастливую жизнь, но случилась беда: чтобы никого не будить ночью, она решила сама добраться до туалета, упала и сломала шейку бедра. Конечно, Татьяну Степановну тут же прооперировали, но передвигаться самостоятельно она уже не могла.

Накануне своей смерти теща позвала меня попрощаться. Она лежала в отдельной палате местной клиники, где работал мой зять, чистенькая и умиротворенная.

— Как себя чувствуете? — нашелся я.

— Хорошо, спасибо. Ничего не болит. Только вот здесь нет православного батюшки. Ты не можешь попросить своего Эрвина, чтобы он исповедовал меня и похоронил по-православному?

Патер Эрвин был католиком, но хорошо знал русский язык, закончил францисканскую семинарию и с разрешения самого Папы Римского служил в православном храме в соседнем городе, где на его службу съезжались православные со всей округи.

Но, увы, в это время святой отец был в отъезде. Каждый год на своем стареньком, но верно ему служащем микроавтобусе он ездит с гуманитарными дарами в Тверь, где в войну находился в лагере военнопленных, и где осталось у него много друзей. Поэтому я просьбу Татьяны Степановны выполнить не смог. Прощальную молитву над ней читал местный католический священник. На органе исполнили мессу Баха. Было много друзей и соседей моих детей. И, слушая последние слова над гробом Татьяны Степановны, я перестал раскаиваться в том, что не выполнил ее последнюю просьбу. Священник сказал прекрасные слова о равенстве всех людей перед Богом, независимо от их вероисповедания. И похороны Татьяны Степановны здесь он объяснил волей Божьей, чтобы она была захоронена поближе к своему мужу, который лежал в братской могиле советских солдат, погибших под Берлином.

Теперь мои дети трогательно ухаживают за могилой своей бабушки, а я в Москве навещаю могилы своих родителей, моей первой жены Лели Коншиной, моего старшего сына и многих моих друзей, прах которых покоится на кладбище при Донском крематории. Сидя перед памятником над их могилами, думаю о бренности нашего бытия, о равенстве всех перед Богом, о будущем чело-

вечества, которое во многом, я считаю, зависит от событий, происходящих сейчас в России.

Вернувшись недавно с кладбища домой, я вновь разыскал на книжной полке чудом сохранившуюся у меня стенограмму XIX партконференции КПСС и внимательно перечитал резолюцию «О правовом государстве», пытаясь найти в ней хотя бы какой-нибудь намек на покаяние. Увы, нет там покаяния.

И это понятно. Большевики не могли произнести в то время такого слова. Достаточно того, что они признали необходимость начать формирование правового государства, в котором высшую ценность приобретает человек. И кое-что, нужно признать, в этом направлении уже сделано.

В Конституции России, хотя она была разработана персонально под Ельцина, провозглашена не только верховная власть Президента, как гаранта Конституции и прав личности, но в нормах прямого действия декларируются основные права и свободы личности, независимость судебной власти и хотя бы постепенное введение суда присяжных, принцип презумпции невиновности, возможность обжалования гражданами любых неправомерных решений органов исполнительной власти и должностных лиц непосредственно в суд, а в соответствующих случаях даже в Конституционный суд.

Установлена Конституцией и возможность импичмента Президента, если он не выполняет своих обязанностей, хотя и по очень сложной и трудно выполнимой процедуре.

Многое сделано и в создании совершенно новых для нашей страны отраслей права, присущих только государствам с рыночной экономикой, хотя многие принятые в этой сфере законы далеки от совершенства и оставляют лазейки для жуликов.

Однако формирование правового государства у нас далеко от завершения. И дело здесь не только в недостатках новых законов или их невыполнении. И даже не в отсутствии новых Уголовно-процессуального и Гражданско-процессуального кодексов, долгожданного и многострадального Закона об адвокатуре, новых Земельного кодекса и Кодекса законов о труде, хотя их отсутствие явно тормозит совершенствование нашей судебной деятельности и создает серьезные препятствия для надлежащей защиты прав и интересов граждан.

Нет слов: принятие этих законов — дело неотложное. Но всего этого мало. Никакие даже совершенные законы сами по себе не обеспечат при существующей судебной системе выполнения основной ее задачи по защите прав и свобод граждан и пресечению произвола со стороны органов исполнительной власти и криминальных структур.

Ведь сегодня эта система, независимость которой декларирована Конституцией, практически находится в полной зависимости от органов исполнительной власти, которые обеспечивают (или не обеспечивают) ее финансирование, предоставляют (или не предоставляют) служебные помещения, а судьям квартиры и организовывают против тех, кто неугоден и несговорчив, как это было, например, с членом Мосгорсуда С.Пашиным, черный пиар, влекущий за собой их увольнение с работы.

Сегодня эта система представляет собой невысокий волнорез, о который разбивается лишь прибрежная пена, образуемая в бурном океане произвола и беспредела, исходящих от органов исполнительной власти и поддерживающих их криминальных структур.

А она, наша судебная система, должна превратиться в неприступную (и непреступную) стену, ни один кирпичик которой не выпадет под ударами самых высоких волн в этом постоянно штормующем океане преступности.

Как сказал президент в своем прекрасном последнем ежегодном послании к Федеральному собранию, наш суд должен стать правым, справедливым и пользующимся доверием народа. Пока он таким не стал. В связи с этим по поручению президента рабочая комиссия во главе с его советником Д.Козаком подготовила проект Судебной реформы, одобренный, как говорят, в принципе судейским сообществом, но встретивший яростное сопротивление со стороны Генеральной прокуратуры.

В связи с этим целесообразно вспомнить Судебную реформу, осуществленную в 1865 году Александром II. Наши историки любят вспоминать заслуги перед Отечеством Ивана IV и Петра I, которые огнем и мечом расширяли границы России, не считаясь с жертвами и жестоко подавляя недовольство своих подданных. А Александр-Освободитель вспоминается ими мельком и в основном

с упреками в половинчатости его социальных реформ. А он, между прочим, не только положил конец крепостному праву, но и с честью закончил позорную для России Крымскую войну, провел военную реформу, устранившую все недостатки российской армии, обнаружившиеся в этой войне, и заложил основы земского самоуправления, несмотря на сопротивление со стороны значительной части дворянства и своего бюрократического аппарата.

Воспитанник замечательного русского поэта-романтика В.А.Жуковского и известного своими либеральными взглядами выдающегося юриста М.М.Сперанского, Александр II принял Судебные уставы, благодаря которым судебная система в России счи^ талась по тем временам одной из самых прогрессивных в мире.

Судебные следователи стали самостоятельными процессуальными фигурами, независимыми не только от прокуратуры, но и от оперативно-сыскных органов (что не менее важно).

Особенно примечательно то, что, считая себя помазанником Божиим и будучи фактически самодержцем с неограниченной властью, он своим личным примером обеспечил действительную независимость суда, не позволяя себе никоим образом вмешиваться в деятельность суда и решительно пресекая такие попытки со стороны приближенных и близких, в том числе даже цесаревича.

Судебные уставы Александра II создали практически впервые в России независимый от государства институт адвокатуры, что способствовало появлению в ее рядах целой плеяды образованнейших юристов своего времени. Имена таких адвокатов, как Ар-сеньев, Андреевский, Карабчевский, Плевако, Спасович, князь Урусов, привлекали к судебному процессу внимание широкой об щественности, а их пламенные и смелые речи немало содействовали воспитанию демократической молодежи.

Вспоминая сегодня их прославленные имена, невольно настораживаешься, когда слышишь выступление нынешнего Генерального прокурора Устинова, который свои аргументы против готовящейся Судебной реформы свел лишь к запугиванию депутатов неминуемым развалом своего ведомства. Да что можно ожидать от человека, похваляющегося сегодня лишь тем, что он является прокурором в третьем поколении, что означает: принципы Сталина и Вышинского он впитал в себя еще с молоком матери, следователь-

но, закон для него, что дышло. Лишь бы глава государства был доволен! Поэтому считаю, что первоочередной задачей будущей Судебной реформы является как раз радикальная реорганизация органов прокуратуры и изъятие из ее компетенции всех следственных функций и надзора за судебными решениями, подрывающего в принципе независимость суда.

Безусловной необходимостью является изъятие из ее ведения (чего они особенно опасаются) санкционирования ареста подозреваемых, используемого сегодня ими и зависимыми от них оперативно-розыскными органами для противозаконного понуждения арестованных к самооговору и оговору других лиц с единственной целью сокрытия неспособности к розыску и наказанию действительных преступников.

Поэтому считаю необходимым также изъятие следственных действий из всех многочисленных сегодня оперативно-розыскных служб (МВД, Налоговая полиция и т.д.). У семи нянек, как известно, дитя без глазу.

Единый Следственный комитет, подчиненный только закону, — это более реальная гарантия объективности предварительного следствия по каждому уголовному делу и настоящей борьбы с преступностью. Проверка же соблюдения законности органами предварительного следствия — это прерогатива суда в состязательном процессе.

Наряду с принятием долгожданных новых Уголовного процессуального, Гражданского процессуального и Арбитражного процессуального кодексов необходимо срочно принять и многострадальный Закон об адвокатуре, который положил бы конец беспринципности и халтуре в ее рядах, проникновению в адвокатуру случайных и скомпрометировавших себя на прежней работе лиц, купивших диплом юриста или даже законно его получивших в учебных заведениях, предназначенных для подготовки юристов совсем другого профиля.

Считаю неуместным излагать здесь подробно свои соображения по отдельным положениям будущего Закона об адвокатуре.

Скажу только о главном: важно, чтобы Закон исходил из того, что адвокат — самостоятельная и независимая от власти фигура. Нельзя сводить адвоката до уровня обычного ремесленника и ста-

вить его на одну доску со всеми, кто продает свои услуги на коммерческой основе.

Всякое вмешательство в деятельность адвоката со стороны органов власти недопустимо и должно быть категорически запрещено. Пренебрежительное отношение к адвокату со стороны суда подрывает престиж самого суда. Адвокатура должна стать самостоятельным и одним из важнейших институтов гражданского общества, осуществляющих защиту прав и свобод граждан от произвола чиновников.

Действуя на началах самоуправления, адвокатура как сообщество лиц, осуществляющих адвокатскую деятельность, должна иметь в каждом регионе единую Палату, при которой действовали бы квалификационная и дисциплинарная комиссии и научно-методический совет. Естественно, что в них должны избираться на демократической основе наиболее квалифицированные, опытные и пользующиеся авторитетом адвокаты. Правовое государство не может существовать без сильной, независимой и авторитетной адвокатуры. Без доверия народа к адвокатуре не может быть доверия и к правосудию.

Обществу пора понять, что только адвокатура может эффективно и профессионально осуществлять правозащитные функции, пресекая произвол власти, содействуя борьбе с преступностью и формированию в России гражданского общества и правового демократического государства, заслуживающего уважения мирового сообщества.

Очень хотелось бы дожить до этого времени и порадоваться за своих коллег и Россию.