Пирожки
Зимой 1943 года положение в концлагерях Северураллага перешло все границы возможного. Голод, холод, непосильный труд беспощадно косили заключенных. С 1941 по 1945 год только по шестому отделению Северураллага были загублены свыше 30 тысяч человек.
Естественно, в создавшихся условиях производительность труда в лагерях резко упала. Репрессивные методы воздействия, вплоть до указания расстреливать без суда за отказ от работы, результатов не давали. Тогда лагерное начальство объявило на разводе, что особо отличившимся будут выдаваться дополнительно по четыре пирожка с начинкой.
Ежедневно на 2500 человек выпекалось 60 пирожков величиной со спичечный коробок. Так как никаких фондов на это «мероприятие» не выделялось, пирожки готовились за счет и так урезанного ниже всяких пределов лагерного довольствия. И вот что получилось однажды с этой приманкой.
Трое молодых парней из недавно прибывшего этапа, воспользовавшись оплошностью обслуги, оставившей на какое-то время двери кухни открытыми, проникли в помещение и, схватив со стола миску с пирожками и лежащий рядом большой нож, исчезли. Все произошло так неожиданно, что когда на кухне подняли шум, троица словно сквозь землю провалилась. Но из зоны деваться некуда, и собранная помощником по быту группа лагерных подонков, кантующихся на теплых местах, похитителей быстро обнаружила.
Когда-то при строительстве лагеря для укрощения строптивых внутри зоны был сооружен карцер. В него, пустующий с начала войны, и забрались «пирожники»,
приперев изнутри двери доской. Собравшиеся более десятка лагерных негодяев бегали вокруг карцера, но проникнуть в камеру не могли. На требование помощника по быту и нарядчика немедленно выходить парни отвечали отказом. Вскоре появились начальник лагпункта, оперуполномоченный и два надзирателя. На их приказание покинуть карцер последовало заверение: «Доедим пирожки — и сейчас же появимся».
Атмосфера сразу накалилась, так как к грабежу столовой прибавилось второе, более страшное преступление — неповиновение начальству, причем групповое. Побледневший от ярости начальник приказал вызвать пожарную команду — проверенное средство усмирения. Холодная струя воды под давлением, сшибающая с ног здорового человека, быстро восстанавливала порядок.
Дюжие краснорожие пожарники под руководством офицера приступили к действию. В решетчатое окошечко камеры был всунут конец ствола, и подана команда включить насос. Однако не успел пожарник направить струю в нужном направлении, как брандспойт, вырванный у него из рук, оказался в камере, и ударом ножа был перерезан. Освободившийся шланг под действием струи вылетел наружу, окатив водой сгрудившуюся свору.
— Проучить нужно хорошенько этих врагов! — вне себя кричал начальник, отряхиваясь, как собака, от стекающей с него воды.
Пока разворачивали новый рукав для повторной атаки, бравые пожарники топорами и баграми высадили дверь. Желая лишний раз доказать свою преданность, в камеру первым заскочил нарядчик, зэк Багдасарьян, низкорослый, коренастый, с выпуклыми черными глазами под мохнатыми бровями и низким лбом армянин. Однако парни встретили его далеко не дружески. Получив увесистый удар брандспойтом по башке, он выскочил из камеры, яростно ругаясь.
Вместе с тем в дело снова вступили усмирители. Поливая водой и действуя баграми, они быстро вытащили двух смутьянов, третий вышел сам. Троице сейчас же связали руки. Пожарники, смотав шланги, уехали. Зная, что сейчас произойдет, начальник лагпункта, оперуполномоченный и надзиратели смотались из зоны.
Лагерные бандиты набросились на связанных и начали бить обломками досок от дверей. Через пять минут все было кончено. Когда самосудчики расступились, на земле лежали изуродованные тела.
Утром на разводе начальник лагпункта сказал колоннам заключенных, что трое врагов народа вчера украли поощрительные пирожки, предназначавшиеся тем из нас, кто честным трудом искупает свои преступления. Эти бандиты, воры, враги получили заслуженное наказание от своих же.
— Запомните хорошенько, — закончил чекист, — каждый враг народа при сопротивлении будет уничтожаться советской властью.
1943 г.