О семье Пономаревых
Бабушка Наденька, как ласково ее называли, ассоциировалась в моем детском сознании с зеленым холмиком за алтарем невьянской кладбищенской церкви. «Тут похоронена твоя бабушка
Надя», — говорила мне мама, и глаза ее становились печальнее обычного. Видя ее печаль, я тоже пыталась грустить, но маленькому детскому сердцу горечь утрат была еще неведома.
— А какой была моя бабушка?
— Доброй и нежной. Она была очень красивая.
А почему она умерла, — спрашивала я, глядя на фотографию молодой хрупкой женщины, — ведь она была нестарая?
— Господь, Леленька, знает, когда призвать к Себе. У бабушки было слабое здоровье. Ты уже большая девочка и должна понимать, что она не вынесла бы тех продолжительных испытаний, которые выпали на долю семьи Пономаревых. Сначала арестовали твоего дедушку — архимандрита Ардалиона, принявшего после ее смерти монашеский постриг, а
затем и сына — твоего папу... Господь знает силы каждого, и теперь она молится за всех нас там... И ты о ней молись.
Очень мало сведений осталось и о протоиерее Александре (архимандрите Ардалионе). Известно только, что ему, как и многим, предъявили обвинение по 58-й статье и осенью 1937-го года куда-то увели. Жизнь его, видимо, оборвалась почти сразу, потому что к тому времени он был уже в монашестве, что вызывало особую неприязнь у властей. Бескомпромиссный характер архимандрита Ардалиона, священника не в первом уже поколении, скорее всего, ускорил печальный исход; на все запросы о нем в разные годы (даже после смерти Сталина) ответа никогда не было. Где и при каких обстоятельствах погиб архимандрит Ардалион — неизвестно.
По рассказам отца Григория, отец Александр обладал большой эрудицией, свободно владел несколькими иностранными языками. Конечно, такой заключенный, тем более священнослужитель, был невыносим для пролетарских «троек НКВД» ...
Увы! Так мало знаем мы о дорогих нам людях! У меня в руках — Евангелие отца Александра с надписью от 28 мая 1934-го года: «В благословение и ру-
ководство в жизни дарится сие Евангелие милому и дорогому сыну Григорию Александровичу от любящего отца. А. Пономарев».
Просматривая эти пожелтевшие листочки, можно представить те духовно-нравственные принципы, которыми руководствовалась семья Пономаревых. Вот несколько страничек, вложенных в Евангелие, с чернильными записями, сделанными рукой отца Александра:
«Это так нужно, здесь люди не от злобы ж своей действуют, а это Бог через них хочет испытать мое терпение и смирение. Буду все терпеть ради Иисуса Христа».
«Внимай себе; да не будет в сердце твоем тайного слова беззаконнаго» (Втор. 15, 9).
«Евангелие, по словам. Григория Двоеслова, это река, которую легко переплывет ягненок, и в которой свободно может купаться слон. Восьмилетняя девочка с наслаждением, восторгом будет зачитываться Библией, и семидесятилетний ученый с гениальным умом, глубоким опытом, будет с благоговением, углубляться в нее».
И далее рукой отца Александра выписаны стихи И. С. Никитина:
Измученный жизнью суровой,
Не раз я себе находил
В глаголах Предвечного Слова
Источник покоя и сил.
Как дышат святые их звуки
Божественным чувством любви,
И сердца тревожные муки
Как скоро смиряют они.
Здесь все в чудно сжатой картине
Представлено Духом Святым
И мир, существующий ныне,
И Бог, управляющий им.
И сущего в мире значенье,
Причина и цель, и конец,
И Вечного Сына рожденье,
И крест, и терновый венец.
Как сладко читать эти строки,
Читая, молиться в тиши,
И плакать, и черпать уроки
Из них для ума и души.
И вновь выполненные от руки чернильные записи отца Александра:
«Иосиф Флавий говорит, что изучение на память слова Закона Божиего есть наилучшее искусство (Кн. 4, гл. V, 12), — ...на что он смотрел как на причину счастия».
И далее:
«Внушай слова закона, Израиль, детям своим и говори о них, сидя в доме твоем, и идя дорогой, и ложась, и вставая. Ц навяжи их в знак на руку свою, и да будут они повязками над глазами твоими; и напиши их на косяках дома своего и на вратах своих» (ср. Втор. 6, 7-9).
Читая духовный дневник отца Григория, можно заметить, как много внимания уделял он такой добродетели, как молчание. В его духовных советах чадам есть наставление:
«Что знаешь — молчи, что слышишь — молчи...»
Примечательно, что и протоиерей Александр Пономарев обращался к библейским премудростям, бичующим грех многоречия. Вот его выписки:
«Многоречивый опротивеет, и кто восхищает себе право говорить, будет возненавиден» (Сир. 20, 8).
«Удар бича делает рубцы, но удар языка сокрушает кости» (Сир. 28, 20).
И далее ссылка на слова из Послания апостола Иакова:
«Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего язы-
ка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие» (Иак. 1, 26).
Может быть, эти выписки, заботливо сделанные протоиереем Александром Пономаревым, призывали и отца Григория к внутреннему вниманию, чтобы стяжать добродетель молчания и учить немногословию духовных чад.
«Нам, нужно в памяти держать, — писал отец Григорий, — святую заповедь: «Поминай последняя своя, и во век не согрешишь!» Если будешь это в памяти своей держать, то будешь стараться управлять своими телесными органами: руками, ногами, а особенно малым, органом — языком».
Эти мысли отца Григория переплетаются с записями архимандрита Ардалиона:
«Образование характера и духовная культура — важнейшие условия предохранения телесного здоровья от ущерба и растраты. Без исполнения духовно-нравственных интересов всякое физическое укрепление можно сравнить с капиталом., который поступает в руки невоздержанного и расточительного человека и служит для того, чтобы в самое короткое время быть растраченным на удовлетворение дурных страстей».
Хотя об архимандрите Ардалионе мало что известно, но почти все за него говорят записи, оставленные им в 1934-м году не только сыну, но и всем нам... Эти духовные семена, взращенные не одним поколением священнослужителей семьи Пономаревых, дали плоды во имя Господне в духовном наследии отца Григория.
И иное упало на добрую землю и дало плод, который взошел и вырос... (Мк. 4, 8).