- 49 -

РЕЛИГИОЗНАЯ ЖАЖДА

Гибель народу без слова Божия,

ибо жаждет душа его слова.

Достоевский

Вернувшись однажды вечером домой, я нашел у себя на столе письмо, спешно вызывающее меня в Тулу для чтения лекции. Нужно было ехать в тот же вечер, так как зал был снят назавтра.

Я поспешил на Курский вокзал. У кассы стола длинная очередь. Ко мне подошел какой-то господин, предлагая перекупить у него билет (оказавшийся ему ненужным). Я отнесся к нему с недоверием, опасаясь за действительность билета, но все же взял его, и хорошо сделал — ибо, как потом выяснилось, в тот день на Тулу больше билетов не продавали.

Ехать было очень неудобно. Пришлось стоять на площадке с выбитым окном. Был мороз, дул резкий ветер. Предстояло часов семь пути, и притом ночью. От усталости и желая укрыться от

 

- 50 -

ветра, я опустился на пол (место мое было как раз у открытого окна) и сел между солдатских сапог, так как вся площадка была забита красногвардейцами.

Каждый из них по очереди придерживал у разбитого окна большой грубый мешок для защиты от холодного ветра.

Один из солдат похвалялся грабежами и убийствами, в которых он участвовал в дни революции.

Я не выдержал, встал из своего уголка и спросил рассказчика: «Разве Христос в Евангелии учил так делать?»

— А нешто мы его читали? Мы только крышку Евангелия целовали... А что в ем писано, того не знаем.

Поистине, «гибель народу без слова Божия».

В этих откровенных словах заключается разгадка и русского безбожия и нравственного одичания — по крайней мере, в их значительной части. Об этом я размышлял, опустившись опять в свой уголок на дне площадки.

Через некоторое время мои мысли были прерваны: «Товарищ, вставай, твоя очередь держать мешок».

Я встал и, прижимая мешок локтями, прислонился к раме. Сердитый ветер врывался через щели и немилосердно обдавал меня стужей.

Вот и Тула. Типичный для старинных среднерусских городов кремль с храмом и зубчатыми стенами.

Знаменитый оружейный завод, работающий по-прежнему.

В этом городе были прочитаны мною лекции для гимназической молодежи.

Через некоторое время с этой же целью я был приглашен в Рязань, в «Дом юношества».

Здесь я читал несколько раз при переполненном зале.

Видно было, что молодежь чувствует себя на распутьи и силится среди множества лозунгов и призывов найти верную дорогу. Для нее специально я разработал несколько лекций: «Молодость и жажда подвига», «Душа молодежи», «Новый строй и нравственные задачи молодежи» и т. п.

Единственное, что может удовлетворить молодежь, говорил я, это прекрасное действие в жизни, т. е. подвиг.

Без него жизнь будет лишь «неподвижным движением».

Религия без подвига — это религия старости.

Подвиг без религии неосуществим.

Я ставил перед молодежью два вопроса: 1) удовлетворяет ли ее призыв Христа к подвигу жертвенной любви? 2) нуждается ли

 

- 51 -

молодежь в благой вести Евангелия о Христе, как источнике творческой силы?

Другими словами — «нужны ли птице крылья?»

Я старался говорить им их собственным языком, например, цитируя слова из одного студенческого письма, полученного мной: «Страшно потерять молодость!» Между тем, учение Христа — есть Евангелие вечной молодости. Тот, кто прожигает молодость для себя, тот потеряет ее — и некогда, оглядываясь на свое прошлое, с его светлыми порывами, будет переживать тургеневскую печаль: «Как хороши, как свежи были розы!..»

Но тот, кто отдаст свою молодость Христу, тот ее приобретет, тот постигнет тайну вечной бодрости, энтузиазма и творческой силы. Молодость Христу! И скорее, пока душа отзывчива на все возвышенное и прекрасное.

«Смотри, чтобы день жертвоприношения не склонился к вечеру, прежде чем ты успеешь положить дар твой на жертвенник» (Тагор).

Новый строй, устранивший старые внешние авторитеты, ставит перед молодежью новые задачи: предоставленная самой себе, она более, чем когда-либо, нуждается в выработке духовной самодисциплины и нравственной самообороны против тлетворных влияний жизни.

Молодежь чутко прислушивалась к призывам Евангелия. Образовались кружки для его изучения и практического, деятельного применения заветов любви и чистоты в жизни.

Я получал много писем от молодежи — в них много было благоуханного юношеского идеализма. Но рядом звучали ноты сомнения, искания, иногда отчаяния.

Одно из этих писем постигла странная участь.

Некий юноша — студент писал мне о своих религиозных сомнениях, прося совета, — как их преодолеть.

Каково же было его удивление и разочарование, когда он получил на это письмо ответ (за подписью моей фамилии) следующего содержания:

«Друг мой, неужели вы верите, что я искренно проповедую религию? Я делаю это только потому, что мне хорошо платят»...

Хорошо, что юноша показал это письмо той даме (хорошо знавшей меня), которая посоветовала ему написать ко мне.

Тогда все выяснилось. Письмо было кем-то перехвачено, и этот злой шутник взялся подделать мой ответ. Но «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным».

 

- 52 -

Вскоре я был приглашен для чтения лекции во Владимир-губернский от культурно-просветительного отдела местного исполкома. (В этом городе я читал однажды еще в 1916 году, и теперь мои знакомые содействовали данному приглашению.) Я отправился туда с одним студентом. По приезде мы сразу натолкнулись на препятствие. Оказывается, под влиянием одного педагога-материалиста, лекция была отменена.

— Почему вы нам не сообщили? Мы напрасно приехали.

— Не успели.

Но — все к лучшему.

Мы решаем попытаться все же устроить лекцию, хотя бы в другом помещении (первоначально исполком предоставил для нее Народный Дом).

Наша знакомая, местная жительница, отправилась искать зал. Мы вдвоем стали на колени и просили помощи у Бога. Скоро дама вернулась, сказав, что для лекции предоставлено железнодорожное депо.

Мы начали действовать. Написали синим карандашом афиши (с заглавием: «Евангелие и свобода»), сварили из муки клею и пошли на главную улицу.

Студент несет бутылку с клеем и пачку афиш; я его сопровождаю.

Останавливаемся у первого столба для объявлений. Мой друг молча, флегматично и медленно намазывает место клеем... Проходящие останавливаются. Молча с любопытством дожидаются — что за афиша будет наклеена?

Толпа увеличивается. Мы идем дальше. Опять любопытные. Никто не спрашивает о разрешении.

Вечером в 7 часов идем в депо.

Там уже заранее должны были поставить столик для продажи билетов.

Но в зале мы застаем неожиданную картину. Он переполнен. Столик да и скамьи в зале были смыты нахлынувшей толпой.

Люди громоздились и на эстраде.

Передо мной было море голов.

Куча записок с вопросами росла передо мной, на столике (типичные вопросы: существует ли Бог? верите ли вы в мощи? кто написал Евангелие? существует ли загробная жизнь? верите ли вы в чудо?). После лекции была оживленная беседа.      

 

- 53 -

На другой день в местной газете появилась заметка с выражением благодарности за популярное изложение евангельских истин, столь необходимых в наше тревожное, критическое время. Так «Бог отверз нам дверь для слова» и в этом случае.

Однако, то или иное препятствие перед лекцией я наблюдал как правило.

Оно подтвердилось вскоре еще в одном случае, а именно во время посещения маленького старинного русского городка Владимирской губернии — Юрьева-Польского, куда пригласили меня знакомые.

Приехав туда, я вздумал наклеить на улицах выпущенное нашим кружком еще в начале революции воззвание чисто-религиозного характера: в нем русский народ призывался к мирному труду и взаимному единению в духе Евангелия, во имя Христа.

Только наклеил несколько этих листочков — как вдруг подходит ко мне «милицейский»: «Вы что тут клеите? А разрешение у вас есть? Кто вы? Откуда?» Пригласил меня в исполком. Там как раз происходило деловое собрание — сидели простые русские люди из мещан и рабочих. Они отнеслись ко мне не с угрозой, а с любопытством.

Я прошу отпустить меня, так как я должен читать лекцию. Не тут-то было: оказался задержанным. Сижу час, два. Наконец врывается в заседание знакомый врач, который участвовал в приглашении меня из Москвы. Выясняется моя личность — и меня милостиво отпускают.

Прав Достоевский не только, когда говорит: «Гибель народу без слова Божия» — но и во второй половине этого знаменитого изречения: «ибо жаждет душа его слова и всякого прекрасного восприятия».

Лишнее доказательство этого я видел в русском Манчестере — Иванове-Вознесенске.

Под лекцию был снят городской театр.

Когда я пошел туда, я увидел огромный хвост на площади — это покупались входные билеты. Весь театр с тысячей мест был заполнен.

В беседе выступал известный коллекционер и владелец знаменитого местного музея Бурылин.

Он обратился к молодежи с кратким свидетельством о Боге: «Тут в прошлом году один юноша покончил с собой, оставив записку: если Бога нет, жить не стоит. Это печальное, но убедительное доказательство в пользу необходимости веры», — сказал он.

 

- 54 -

В заключение я пригласил желающих придти на другой день на специальное собрание для более близкого изложения вопроса по Евангелию. Мы думали воспользоваться для этого одной из комнат театра, ожидая человек 50—100.

Каково же было наше удивление, когда я увидал на другой день опять полный театральный зал (хотя уже не так набитый, как накануне).

Между тем, я намеревался теперь прочесть не лекцию, а одну из глав пророка Исаии:

«Жаждущие! Идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте».

«Мои мысли не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших».

В иное время было бы странно выступать с Библией со сцены театра. Я упомянул об этом в своей речи. «Мы зачастую превращаем храм в театр — а на самом деле нужно театр превратить в храм. И вот революция духа приведет к этому и уже приводит. Материальная революция не может удовлетворить нас — нужно еще и преображение духа.

Я видел у вас на улицах колодцы; около каждого стоит икона, по-видимому, для освящения воды. Но был некогда день на земле, когда у одного колодца в Палестине сидел Сам Христос — и Он звал душу человеческую к утолению ее духовной жажды водою живой...

„Всякий пьющий воду сию возжаждет опять; а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную"».

Там же была объявлена специальная лекция для молодежи. Нам позволили собраться в зале женской гимназии.

Однако, в час лекции собравшимся было объявлено, что в здании гимназии она состояться не может «вследствие карантина». Между тем толпа учащихся выросла до внушительных размеров (было человек 500). Стали вноситься разные предложения. В результате остановились на каком-то клубе и пошли всей массой. Это было оригинальное шествие молодежи по улицам — в такое время, да еще в этом огромном рабочем центре.

Пришли к зданию, но и тут препятствие — надо добиться разрешения. Ведутся переговоры по телефону. Но толпа молодежи лавой устремляется по лестницам, заливает зал. Шум, гвалт, как обычно среди юношей и подростков. Они стоят близко около меня —

 

- 55 -

я говорю почти в упор. Излагаю свои мысли на тему:

«Отвечает ли Евангелие запросам молодежи?»

Я верил и верю, что русская молодежь обладает глубокой пытливой душой, жаждущей цельности в жизни, как это выражает у Достоевского Алеша Карамазов: «Пойти за Христом не значит сходить к обедне, и отдать все Христу не значит дать два рубля нищим».

Мне всегда казалось, что именно к молодежи обращено прежде всего Евангелие, во всяком случае, к людям, молодым духом, способным мечтать, дерзать, томиться и жаждать, умеющим прямо смотреть на Солнце, в то время как люди, старые душой, предпочитают полусвет мещанских идеалов сытости и самодовольства.

О юность, мощь в тебе орлиная летать!

Мицкевич