- 7 -

Пробст (Нарва)

 

Война обошла еще один дом в конце Речной улицы. Это был дом Ершовой, бывшей учительницы Ямской школы в Принаровье, вышедшей замуж за нарвского учителя начальной школы А.К. Пробста. Судьба уже немолодой супружеской пары сложилась драматично. Пробста арестовали в один день со мной, жену вскоре выслали в Сибирь.

С Пробстом у меня произошла неожиданная встреча в Вятлаге, в бытность мою в центральной культбригаде. По приезде в Восьмой лагпункт, я увидел Пробста в одном из бараков в должности дневального. Он страдал общим недомоганием, жаловался на сердечные боли и, как инвалид, был освобожден от общих работ, ждал вызова на комиссию, чтобы по состоянию здоровья покинуть лагерь.

Второй раз я встретился с Пробстом там же. Он выглядел плохо, еле передвигался по бараку, за него другие носили дрова и воду, а он все также терпеливо ждал вызова на комиссию.

Мы разговорились. Я спросил его, куда он поедет в случае освобождения по здоровью из лагеря.

- Вы спрашиваете, куда я поеду? Моя заветная мечта вернуться на Родину, в Нарву. Поселиться и дожить свой век в моем уютном домике на берегу Наровы...

 

- 8 -

- Но Нарва оккупирована фашистами. Как вы в неё вернетесь?

- Подожду... Пока поеду в Саратов, а может быть еще дальше. Сейчас затрудняюсь сказать куда, все будет зависеть от состояния здоровья...

- У вас там есть родственники?

- Никого... Но мир не без добрых людей.

В следующий приезд в Восьмой лагпункт я Пробста не застал. Место дневального в этом бараке занимал другой человек. Спросил его, знает ли он что-нибудь о своем предшественнике. Ни он, ни другие заключенные ничего толком рассказать не могли. Но я понял, что Пробста освободили по состоянию здоровья, а куда он уехал никто не знал, писем Пробст никому не писал.

 

Кто из старожил-нарвитян не помнит недостроенное двухэтажное здание из красного кирпича под оцинкованной крышей не доезжая Сутгофского парка по дороге на Усть-Нарву. Его строили наследники Судгофа под богадельню, но до войны недостроили. В современных условиях этому зданию нашли соответствующее применение. Окна заделали железными решетками, навесили деревянные козырьки, огородили высокой каменной стеной с башенками по углам для охранников – словом на свет появилось очередное «богоугодное заведение», именуемое Нарвской тюрьмой.

Через искалеченный неоднократными взрывами, прямыми попаданиями снарядов и авиационных бомб деревянный мост между тем, что осталось от крепостей, направляюсь на Ивангородский форштадт. От лесопильного завода «Форест» сохранились стены и часть высокой трубы. Уцелело одноэтажное кирпичное здание конторы завода. Можно себе представить, какой огонь здесь бушевал, когда горели огромные запасы пиломатериалов на бирже. Ничего не осталось от соседних жилых домов и дворовых построек владельцев огородов братьев Кругловых.

При подъеме на гору с левой стороны бросаются в глаза руины взорванных Знаменской и Никольской церквей. В целостности остался белый двухэтажный особняк наследников Пантелеева.

На прямой, как стрела, Новой линии уцелели только одиночные дома: в начале линии богадельня имени Орлова, позднее приспособленная под клуб; деревянный дом Пилигримова, кирпичный Смирнова и два соседствующих дома – один кирпичный Изотова, другой деревянный Галактионова. Война будто миновала Госпитальную улицу, сохранившую прежний вид.

Картину запустения, а вернее опустошительного разрушения, будто после страшной бури, представляло из себя Ивангородское кладбище.

 

- 9 -

В окружении сломанных деревьев, тяжело израненная, искромсанная осколками снарядов жалкое впечатление производила кладбищенская Петровская церковь. В таком же состоянии находилась часовня-склеп Лаврецовых. Двери часовни открыты настежь. Вскрыт плиточный пол, подняты железные створы входа в склеп. Внизу два пустых цинковых ящика, из которых вытащены гроба с останками покойных. Куда их выбросили?

По кладбищенским дорожкам невозможно пройти из-за поваленных во всех направлениях вековых деревьев. Выворочены и согнуты железные кресты, разбиты мраморные памятники и надгробия, искорежены и сплюснуты к земле под тяжестью деревьев многочисленные ограды.

До войны чистое, уютное и ухоженное Ивангородское кладбище стало местом сборища хулиганов и всяких подозрительных личностей.